Читать книгу "Желание сердца - Барбара Картленд"

— Как вас зовут? — спросила она.

— Вайолет, мэм, Вайолет Уолтере.

— Послушайте меня, Вайолет, я возьму вас к себе горничной.

— Нет, мэм, я не могу позволить вам этого, — быстро проговорила Вайолет. — Я недостаточно опытна… И вы ничего обо мне не знаете, кроме того, что я сама рассказала — и все это не должно вызвать ко мне расположения.

— Мне жаль вас, и вы мне понравились, — ответила Корнелия. — Все мы в жизни совершаем ошибки, но вы за свои уже наказаны, тогда как другие люди часто выходят сухими из воды. Я хочу, чтобы вы пришли ко мне… Согласны?

Девушка подняла голову и внимательно посмотрела на Корнелию. В усталых глазах зарождалась надежда. Потом тихо всхлипнув, Вайолет отвернулась.

— Вы очень добры, мэм, но было бы неправильно, если бы я воспользовалась вашей добротой. Хозяин назвал меня никуда не годной девчонкой, и, наверное, был прав. Мне нельзя было даже поднимать глаз на молодого хозяина… Я знала это и все же так дурно поступила… потому что…

— … потому что вы любили его, — договорила Корнелия.

— Да, это правда. Я любила его, но такая любовь, мэм, ничего хорошего девушке не сулит. Мне следовало вырвать ее из сердца, если бы я всегда поступала так, как надо, но отчего-то… все произошло очень неожиданно, и я ничего не могла поделать, только… продолжала любить его.

Корнелия сидела не шевелясь и смотрела на воду. Так вот, значит, как приходит любовь, думала она. Внезапно, неосознанно, украдкой вторгается в сердце, словно вор в ночи.

Она вдруг ощутила восторг, будто в душе у нее что-то расцвело и засияло красотой, и тогда, хоть Корнелия и попыталась не признать радостного открытия, она поняла правду: к ней пришла любовь, точно так же, как к бедной несчастной Вайолет. Любовь прочно поселилась в ее сердце, и теперь было поздно что-то делать.

Корнелия порывисто повернулась к девушке, сидящей рядом.

— Забудьте о прошлом, Вайолет, — сказала она. — Я хочу вам помочь и помогу. А теперь послушайте меня внимательно. Я расскажу, что нужно сделать.

Корнелия придумала, как Вайолет прийти в дом дяди Джорджа, чтобы она смогла нанять ее на работу. В ней вдруг появилась уверенность, чего раньше не случалось. Похоже, стараясь помочь другому, она приобрела какую-то новую внутреннюю силу. С тех пор, как Корнелия уехала из Роусарила, ее не покидало чувство растерянности и абсолютной бесцельности своего существования, а сейчас эта незнакомая девушка помогла ей найти себя, вернуть былое самообладание.

— Для начала вы должны поесть, — решительно заявила Корнелия. — Вы что, всю ночь провели в парке?

— Я отвезла сундук на вокзал Паддингтон, мэм. Хозяин велел мне отправляться домой. Я хотела послушать его, но, когда приехала на вокзал, поняла, что не смогу сделать этого. Не смогу признаться в том, что случилось… не смогу приползти обратно опозоренная и униженная… Я бродила по улицам… со мной заговаривали мужчины, но я убегала от них, а затем, когда открылся парк, пришла сюда. Здесь так тихо и спокойно, и мне показалось, что если поплакать, никто не услышит.

— Но я услышала, — сказала Корнелия. — А теперь вы должны обещать мне выполнить все в точности, как я скажу.

— Вы уверены, мэм, что действительно хотите взять меня? Вы поверили мне, но я ведь могла вам солгать… Я могу оказаться воровкой и вообще, кем угодно.

— Я не боюсь, — мягко ответила Корнелия. — У меня такое чувство, Вайолет, что мы не случайно встретились и что когда мы будем рядом, вы не подведете меня.

— Клянусь, мэм, что буду служить вам до конца своей жизни! — взволнованно воскликнула Вайолет.

— Благодарю. А теперь послушайте меня, — сказала Корнелия. — Когда придете в дом моего дяди, вам следует называть меня «мисс», а не «мэм». Спросите мисс Веллингтон и не забудьте сказать то, что я велела.

— Не забуду, мисс.

Корнелия дала ей немного денег, и девушка пообещала позавтракать, привести себя в порядок и к одиннадцати часам прийти на Парк-Лейн, 94. Поднявшись, Корнелия протянула ей руку. Вайолет застенчиво дотронулась до нее огрубевшими от работы пальцами, затем неожиданно нагнула голову и прижалась к ней губами.

— Благослови вас Бог, мисс, — сказала она, и у нее снова на глаза навернулись слезы, но на этот раз это были слезы благодарности.

Корнелия вернулась домой тем же путем. По дороге она поняла, что стала чуть взрослее с того часа, как вышла из дядиного дома. За время прогулки она увидела страдание и несчастье, а еще она увидела, как выражается любовь и преданность. Все это оказалось удивительно трогательным, а кроме того пробудило в ней новые, до сих пор неизвестные чувства.

Даже теперь она едва осмеливалась признаться в том, что у нее на сердце, хотя остро осознавала это каждую секунду. Она ясно представляла себе его лицо, словно все это время он шел рядом с ней. Если бы только, подумала Корнелия, она не была такой молчаливой вчера вечером, а поговорила с ним, расспросила его о жизни, рассказала о Роусариле и о годах, проведенных там.

И все же… ей было достаточно того, что они сидели рядом, что их руки соприкасались, что его рука обнимала ее в танце за талию — от одной этой мысли учащенно забился пульс! Теперь казалось, что с самой первой секунды, когда она увидела его в фаэтоне на Гроувенор-стрит, ей стало ясно, что он будет всем в ее жизни.

Воспоминание о нем было невероятно живым; когда вчера вечером он прошел весь бальный зал, чтобы оказаться рядом с ней, ее сердце замерло в груди при виде его — такого высокого, красивого, непохожего ни на одного из тех мужчин, кого она встречала до сих пор… И он сопровождал ее на ужин и сказал, что зайдет сегодня. Почему… почему… он так сказал? Корнелия дошла до дома на Парк-Лейн, не сознавая, что ноги сами принесли ее туда. Лакей, открывший дверь, очень удивился, когда увидел ее на крыльце. Часы показывали только восемь. Корнелия поразилась, что прогулка длилась так недолго.

Она бегом поднялась в свою спальню и нашла ее точно в том виде, как оставила. Тогда она вспомнила, что до девяти часов ее не полагалось беспокоить.

— Наверное, ты устала и захочешь поспать утром подольше, — сказала вчера вечером тетя Лили, и Корнелия согласилась с ней, потому что так было легче всего.

Теперь же она думала, какой непростительной тратой времени было бы залеживаться в постели. Конечно, тете она нашла оправдание, та уже в возрасте, и все эти поздние балы, должно быть, утомительны для нее. Когда тебе восемнадцать, можно выспаться и за несколько часов. Если она устанет, то всегда есть время отдохнуть перед обедом, как, по ее наблюдениям, неизменно поступала тетя, чтобы вечером выглядеть свежей и обворожительной.

«Я молода. Только пожилым людям нужно так много отдыхать», — подумала Корнелия с высокомерной нетерпимостью юности. Она стянула очки и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Однажды они ей больше не понадобятся, но не теперь. Она не забыла, что сказал Джимми о ее глазах, хотя сейчас за очками пряталась не ненависть, а любовь.