Читать книгу "Пройдя долиной смертной тени… - Александр Варавин"

— Мы заночуем здесь, — услышал я голос Лугонга. — Но не в пределах круга.

Я обратил внимание, что он вышел за пределы площадки и снял с плеча торбу. Расчистив место от мелких камней, достал из торбы и бросил на землю два разноцветных одеяла. Подойдя ближе, я понял, что эти куски ткани раскроены и сшиты, как спальные мешки, только не из синтетики, а из толстой шерсти. Разжигать костер Лугонг не стал. На мой намек на возможный ужин он пояснил:

— Нельзя есть за сутки до обряда. Пей воду, — и поставил объемную флягу между мешками.

Поначалу лежать было холодно, но постепенно тело согрелось. Тело… Я прислушался к ровному дыханию Лугонга, доносившемуся слева из темноты.

— Лугонг! Лугонг, ты спишь? — шепотом окликнул я его и протянул было руку, чтобы толкнуть.

— Спрашивай! — громко ответил Лугонг, так что я вздрогнул от неожиданности.

— Ты говорил, что тело мешает сознанию правильно воспринимать собственную смерть. Я понял так, что это мешает и правильно жить. Почему тогда мы рождаемся в таких телах? В традиции шенов есть объяснение?

Лугонг шумно задвигался в темноте, словно устраиваясь удобнее.

— Тело очень важно, — заговорил он. — Оно вырабатывает эмоции. Особый вид энергии, управляя которой человек способен входить в резонанс с энергиями всего существующего и управлять ими. Способность тела к движению — одна из дополнительных функций.

— Ты имеешь в виду такие эмоции, как радость, печаль, гнев или удовольствие?

— Ты перечислил очень скудный набор. Каждому действию или мысли соответствует своя эмоция. Тело способно вырабатывать сотни разных эмоций. Если ты обучен управлять своим телом, ты можешь заставить его производить нужную эмоцию в любой момент по собственному желанию. Ты же занимался йогой? Разве наставник тебя не научил?

Я не говорил Лугонгу, что занимался йогой. Да и назвать наставником молодого паренька из дацана, который был буддистом и инструктором по йоге три раза в неделю с семи до девяти вечера, не поворачивался язык. Остальное время этот парень посвящал продаже сухого корма для собак в одном из супермаркетов Дюссельдорфа.

— Я понимаю, — тем не менее продолжил я, — это может выглядеть, например, как ярость бойца, вопреки неравенству сил бьющегося и побеждающего врагов.

Лугонг рассмеялся.

— Да, как ярость бойца. В бонпо ребенок, попадающий в обучение к наставнику, учится определять каждую эмоцию, вырабатываемую телом, и привязывать ее к любому своему движению. В течение многих лет, благодаря особым упражнениям, ученик тренирует тело производить и запоминать эмоции. Благодаря этим упражнениям, тело становится не просто послушным инструментом шена, но и обретает способности воспринимать энергии, пронизывающие все миры. Когда наступает пора магических практик, ученик тренируется входить в резонанс эмоцией своего тела с выбранной энергией. Священники-маги, «плетущие веревку от земли до небес», привязывают эмоцию к движениям особого танца и энергии дэва, что позволяет им управлять этим созданием. Заклинатель погоды, используя свою последовательность ритуальных действий и эмоцию, входит в резонанс с силами природы. У каждого священника свои инструменты, хотя принцип один. Это Искусство было получено нами от Тонпа Шенраба.

— По такому же принципу проводит обряд проводник в нижний мир? — спросил я.

— Я и так сказал тебе слишком много, — насмешливо ответил Лугонг. — Не боишься сломаться под грузом знания? Спи, завтра будет трудный день.

Я лежал, глядя в ночное небо, и вспоминал строки из записок деда: «…проводящий обряд священник бон проговаривает особые заклинания, которые поначалу звучат как обычные буддийские мантры, произносимые наоборот. Однако, если внимательно вслушиваться в слова, создается впечатление, что звучит осмысленный текст на каком-то языке. Целью наговора является попытка извлечь сознание умершего и поместить его в жертвенную фигурку или камень лха. Ритуал сопровождается постукиванием в двойной барабан. Таким образом создается “магическая тропа”, по которой сознание постепенно перемещается в выбранный предмет. Непонятно, каким образом переносит свое сознания сам проводник, и переносит ли вообще. Возможно, это вопрос очень специфического обучения с детства. Каждый адепт бон с ранних лет предназначен для узкой специализации: заклинатель погоды, проводник умерших, целитель, предсказатель или заклинатель демонов… Все высшие ступени контроля собственного тела и разума, равно как и окружающего мира, для потомственного шена — ежедневная рутина. Изначально высшее мастерство йоги пришло из Тибета. Некоторые трактаты бонцев упоминают о том, что само искусство йоги было одним из даров Шенраба Мивоче людям. Владеющий же Истинным Дордже способен проходить в нижние и верхние миры в своем физическом теле, равно как и возвращаться обратно. Именно так совершал свои подвиги Тонпа Шенраб… Возможно ли, что проводник входит в нижний мир в живом теле, не используя помощь этого мощного атрибута? Это также предстоит выяснить».

Проснулся я, когда уже рассвело. Лугонга рядом не было. Я обнаружил его сидящим в позе лотоса на границе площадки со Ступой. Глаза его были закрыты, а губы шевелились, как если бы он что-то проговаривал про себя. Наконец он резко выдохнул и повелительно указал мне пальцем на Ступу.

— Мне нужен нож, — взволнованно сказал я.

Лугонг молча протянул мне свой огромный тесак рукояткой вперед.

Я пошел к центру, пошатываясь от возбуждения. Возле Ступы я опустился колени и пополз вокруг нее против часовой стрелки, внимательно вглядываясь в стыки резьбы между свастиками. Между седьмым и восьмым фрагментами я увидел то, что искал — идеально круглый камень сантиметров пятнадцати в диаметре, глубоко утопленный в стенку круглого основания. На камне был вырезан какой-то символ, сильно поврежденный временем и погодой. Концом ножа я принялся ковырять едва заметную щель, окружающую камень. Полчаса спустя, обливаясь потом, я почувствовал, что фрагмент начал сдвигаться. Удвоив усилия, я расшатал его до такой степени, что ощутил, как он начинает вращаться и выдвигаться наружу. Отложив нож, я взялся за него обеими руками и сильно дернул на себя. Тяжелый камень, длиной не менее тридцати сантиметров, вывалился из отверстия в сопровождении облака пыли и песка. Тут же раздался громкий вой, больно ударив по барабанным перепонкам. От неожиданности я упал набок, едва не обмочившись. Страх почти парализовал меня. Несколько минут я валялся на земле и ждал, когда мое сердце разорвется и я умру. Вой продолжался, но ничего не происходило. Наконец, скосив глаза, я увидел, как небольшие вихри пыли втягиваются в отверстие. Собрав все силы, я закрыл отверстие трясущейся ладонью. Вой тут же стих. Наверное, это был ветер. Задувая в отверстие и, возможно, проходя через внутренние щели в ступе, он издавал этот дикий звук. Я решил не задумываться о том, было ли это сделано кем-то или являлось результатом какой-нибудь природной эрозии. Мне предстояло совершить нечто невыносимое. А именно: засунуть руку в темное отверстие. Самым благоприятным, что подкидывало мне воображение, было лезвие гильотины или голова огромной змеи, ожидающая возможности откусить мне руку.