Читать книгу "Вартанян - Николай Долгополов"

Как удалось добиться такого тотального преимущества? Пока неизвестно. Ведь не зря же Геворк Андреевич Вартанян подтверждает, что о конференции широкой публике и сегодня известно далеко не всё. Прозвучали кое-какие обещания рассекретить архивы в 2017 году. Остается ждать.

Мне же кажется, что свою роль сыграло и пребывание Рузвельта в советском посольстве. В документальном фильме «В Тегеране без чадры» об этом поведала Зоя Зарубина, в дни войны еще совсем молоденькая, 23-летняя начинающая разведчица. Она хорошо говорила по-английски, была искренне приветлива. Ей и было поручено обставить квартиру Рузвельта. Быстро наладив контакт с охраной американского президента, девушка в штатском сделалась связующим звеном между нашими и американскими охранниками. Все мелкие проблемы решались через нее. О принадлежности лейтенанта Зарубиной к советской разведке ее иностранные визави и не помышляли. Для них она оставалась переводчицей, любезной хозяйкой, готовой всегда прийти на помощь. Немощи Рузвельта, по признанию Зарубиной, никто не замечал, ибо охранники даже коляску президента выкатывали с особым шиком, принимавшимся окружающими за своеобразный ритуал. А когда нужно было втащить Рузвельта на какое-то возвышение, охрана вставала вокруг него и прямо в коляске мгновенно перетаскивала в нужное место.

По негласным правилам Зарубина действовала не под своей фамилией. Ей присвоили псевдоним «Скворцова». Американцы прозвали ее «мисс Роббинс», на это имя Зоя охотно откликалась.

Кстати, приблизительно такую же роль заботливой посредницы Зарубиной предстояло сыграть и на Ялтинской конференции. Неясно, поняли американцы или нет, кто был в исполнительницах-«домохозяйках»? Не вдаваясь в подробности, заметим, что пребывание Рузвельта в гостеприимных стенах пошло на пользу всем, включая, скажем туманно, спецслужбы. Ведь дипломатия и разведка всегда опирались друг на друга.

В общем, Рузвельта принимали гостеприимно, и пребыванием своим в стенах советского посольства он остался доволен. Как и советская разведка. Разумеется, все четыре дня президент США находился под ее контролем. Сантименты были отброшены в сторону. Уже в военные годы технические средства позволяли осуществлять круглосуточную прослушку…

Заметим, кстати, что много баек гуляет по поводу того, будто «русские купили Рузвельта». Чушь! Страстному филателисту преподнесли лишь один крошечный подарок. Как известно, среди «марочных королей», к которым можно отнести и американского лидера, ценятся выпущенные в свет малыми тиражами прямоугольнички с различного рода ошибками и опечатками. Так, на советской марке, посвященной знаменитому в ту пору перелету 1935 года нашего летчика Ляпидевского в США, название американского города было написано так — Сан-франциско. Отсутствие прописной «Ф» превращало марку в реальную филателистическую ценность. Рузвельт ликовал. Наши люди, изучавшие хобби главы США, и тут попали в точку…

А вообще, интеллигент Рузвельт совершенно невольно чувствовал себя обязанным, гостеприимство «хозяев» склоняло и его к соответствующим действиям. Итоги конференции виделись ему обязательно предсказуемыми, не зря же он, прикованный к коляске, совершал столь длительный и опасный вояж… Логика решений конференции была верной. Вдаваться в детали, так волновавшие Черчилля, при глобальной постановке вопросов казалось ошибочным. Победа в Сталинградской битве, даже вручение в Тегеране Черчиллем Сталину меча от английского короля Георга произвели на Рузвельта огромное впечатление. В частной беседе 1 декабря 1943 года Сталин обещал президенту при принятии решений учитывать его, Рузвельта, интересы на предстоящих выборах в США. Тот остался доволен: поляков, а также прибалтов Сталин обещал не обижать. Рузвельту это и требовалось: немало выходцев из этих стран обосновались в США и, следовательно, были его потенциальными избирателями.

И президент торопился домой. Ключевой (для меня) фразой Рузвельта при той, 1 декабря прошедшей беседе было: «Мне сообщили, что завтра будет благоприятная погода. У нас осталось немного вопросов, которые мы сможем обсудить сегодня вечером. Завтра утром я собираюсь вылететь».

У советского посольства дежурили три американских «виллиса». Двое филиппинцев подкатили Рузвельта в его коляске к машинам. Коляску подхватили два сержанта. Они бережно, на руках перенесли президента на переднее сиденье.

Потом они быстро достали автоматы, находившиеся под пиджаками, и легли на крылья машины. Их коллеги — англичане и наши были несколько удивлены. А для президента это действо оказалось привычным. Шофер рванул с места. Вскоре уехал на аэродром и Черчилль. За ним — Сталин. Конференция закончилась без каких-либо осложнений для трех главных ее участников.

«Дядюшка Джо» всё же побывал на седьмом небе

Здесь позволю себе на короткое время отвлечься от истории Вартанянов. Обращу свой скромный взор на одного из самых сильных мира того — Иосифа Сталина. Единственного из «Большой тройки», знавшего обо всем, что происходит в Тегеране: и о Скорцени с его диверсантами, и о мерах безопасности, предпринимаемых чекистами. Можно с уверенностью сказать, что для последних Тегеранская конференция превратилась в адово испытание. Малейшая оплошность — и полетело бы столько голов…

Похоже, Сталин твердо верил в свою госбезопасность. А ее руководители — в собственных сотрудников и агентов. Иначе бы Иосиф Виссарионович не принял решение: несмотря ни на что — обязательно ехать. Или иного выхода не было?

До сих пор спорят: неужели Сталин, никогда не летавший, все же рискнул совершить аж два перелета по маршрутам: Баку — Тегеран и Тегеран — Баку. В спецслужбах, куда я обратился, архивных документов на этот счет мне не предоставили.

Да и не могли они сохраниться. Причина веская. Абсолютно все данные о передвижениях первых лиц государства, начиная со Сталина и до Ельцина, спецслужбы обязаны передавать в архив, который именуется сейчас Президентским. И не важно, в какой стране или республике, в каком городе побывал генсек Брежнев или президент СССР Горбачев. Так что, к примеру, все подробности столь поразившего мир путешествия Бориса Николаевича из Штатов в ирландский Шэннон и в Москву, похоже, надежно хранятся именно там, в архиве.

Вдруг всплыл и другой любопытный факт. Возможно, что и зря мы подозревали Иосифа Виссарионовича в трусости, потому как всю жизнь он передвигался по необъятной стране только на поездах да на автомобилях. Всему есть свое объяснение. 22 марта 1925 года в авиакатастрофе погиб, как пишет Большая советская энциклопедия, «верный ученик Ленина» Александр Федорович Мясников. Смерть 39-летнего члена Реввоенсовета и Президиума ЦИКа потрясла Сталина. Собрав соратников, он объявил решение, приравненное к приказу. Видным партийным руководителям и просто крупным начальникам летать на самолетах категорически запрещалось. Однажды в Белоруссии завет вождя нарушил Анастас Микоян — полетал над аэродромом на военном самолете. И, пишет писатель Николай Зенькович, не успел Анастас Иванович вернуться в Москву, как Сталину уже всё сообщили. Ослушнику был объявлен выговор за недисциплинированное поведение.

Но когда уж грянуло в июне 1941-го, стало не до устаревших формальностей. Вынужден был пересесть с поезда на самолет и сам блюститель строжайшей безопасности.