Читать книгу "Бразилья - Йен Макдональд"

– У них есть повод?

– Есть. Отец Квинн, во имя Господа нашего Иисуса Христа, я поручаю вам миссию: поспешите на корабле в Белен-ду-Пара, а потом по Амазонке в Сан-Жозе-Тарумаш на Риу-Негру[91], где, будучи ад-монитором, найдите отца Диегу Гонсалвеша и призовите его вернуться к порядкам ордена.

– А в чем природа проступка отца Диегу?

– Боюсь, что излишнее рвение священника ввело его в большой грех. Скажите, отец Льюис, с тех пор как вы высадились на берег, многие ли говорили вам, что в Бразилии все совсем по-другому?

– Всего лишь пара десятков человек, как мне кажется. И еще множество раз на корабле.

– Что ж, не стану присоединяться к ним, но скажу, что на Риу-Негру все совсем по-другому, чем в остальной Бразилии. За пределами Сан-Жозе-Тарумаша местные не признают ни веры, ни закона, ни королевской власти. Но там есть отец Диегу Гонсалвеш. Донесений мало, и они приходят редко, а в тех, что есть, больше вымысла, чем правды: чудовищное тщеславие, ради которого трудятся целые деревни, настоящая империя, которая претендует во имя Господа и Ордена на тысячу миль вдоль Риу-Не-гру. Нива Господня там плодородна и готова к тому, чтобы ее возделали, но, судя по донесениям, отец Диегу пожинает не только души краснокожих.

Льюис сказал:

– Мне известно, что даже такая мелочь, как упавшее распятие, может стать причиной Справедливой Войны против аборигенов. Мне казалось, таким злоупотребляют только францисканцы.

– Если грешная душа отца Диегу Гонсалвеша и впрямь попала в сети тщеславия и варварства – я молю Иисуса и Богоматерь, чтобы это было не так, – вы обязаны немедленно принять меры. Слухи не должны доползти до Реконсаву, это может стать тем самым клином, который так нужен нашим врагам, чтобы уничтожить Орден. Я набросал черновики писем, которые наделяют вас всей полнотой власти. Важно, чтобы вы понимали, о чем я, святой отец. Всей полнотой власти адмонитора.

– Отец, но вы же не можете…

Внезапно в стене цвета индиго на фоне такой же ночи цвета индиго образовался желтый прямоугольник. Там показалась чья-то тень, которая пролилась на мощеный двор, а потом обрела лицо.

– Святые отцы, к вам посетитель за наставлениями.

Первая тень уступила место второй, более высокой и сложной за счет шляпы, парика, сюртука и шпаги. Настоятель де Магальяйнш тихо произнес:

– Если Господу ничего не нужно от вас, то свои проценты требует кесарь.

Квинн почувствовал запах духов и пота посетителя, первый чуть маскировал второй, заметил важный вид и легкую сутулость и распознал в пришедшем правительственного чиновника раньше, чем высокое неподвижное пламя фонарей осветило его лицо. Гость поклонился, чуть отставив ногу назад.

– К вашим услугам, святые отцы. Жозе Бонафасиу да Нобрега. Представляю Его Высокопревосходительство вице-короля. Не нужно представляться. Отец Квинн, разумеется, мне сообщили о вашем прибытии в Салвадор. Высокопоставленное церковное лицо всегда привлекает наше внимание.

Он поднял фалды сюртука, поправил шпагу и уселся за стол, скрестив ноги в лодыжках.

– Орден иезуитов, по крайней мере в этой стране, давно пользуется благосклонностью короны. Вы являетесь духовниками вице-королей и фидалгу[92]. Однако Третий орден святого Франциска[93]заручился поддержкой капитанов и помещиков, как видно по убранству их церквей. – Он придержал шпагу за эфес с чашкой, пока подергивался, смеясь собственной шутке.

Квинн подумал: «Вы носите свои манеры и скучную умудренность так же, как свой красивый сюртук и аккуратную шляпу, но вы всего лишь курьер, мальчик на побегушках. Я видел с дюжину таких в Порту, английских шпионов, которым дано задание вынюхивать иезуитов, чтобы тайно перевезти обратно в Ирландию».

Отец де Магальяйнш поднял руку, чтобы принесли свежий кофе. Нобрега отмахнулся:

– Не нужно кофе, пожалуйста, святой отец. Мне потом не уснуть. Вечером я предпочитаю вот это.

Он вытащил плоскую серебряную коробочку из рукава и поставил на стол. Внутри были шарики, скрученные из листьев, каждый размером с кончик мизинца. Не отрывая взгляда от Квинна, Нобрега достал с ловкостью фокусника из платка два лайма, разрезал на четвертинки карманным ножом и выдавил одну из них на три шарика, один изящно положил на язык, второй предложил отцу де Магальяйншу на серебряной крышечке, а третий – Льюису.

– Я не знаю, что это…

– О, это чудесная штука. Испанцы называют это аккулико[94], фейторы привозят его через Пантанал[95]из Каракаса. Без этого снадобья не смогли бы работать прииски в Куябе. Оно обостряет ум самым чудесным образом, увеличивает выносливость, наполняет тело и душу энергией и приятными ощущениями. Слишком хорошо для рабов.

– Кстати, отлично справляется с зубной болью, – добавил отец Магальяйнш. – Думаю, оно может способствовать и богопознанию во время всенощных бдений и стояний.

– Увы, здесь климат совершенно неподходящий для выращивания этого растения, – посетовал Нобрега.

– Благодарю, но я лучше по старинке, по-европейски, – сказал Квинн, вытаскивая сигару. Служка дал ему прикурить. Квинн сделал глубокую затяжку, а потом медленно выпустил клубы дыма в звездное небо. – Сеньор Нобрега, а что вам от меня нужно?

– У вашего ордена блестящая научная репутация.

– Лично я лингвист по призванию, но в Коимбре широко изучаются математика и натурфилософия.

– В городе Белен появился безумец, который намеревается измерить мир маятником. – Нобрега наклонился к Льюису Квинну, он был оживлен, глаза расширились.

– Думаю, это может быть связано с еретической английской теорией гравитации, – сказал Квинн, замечая, какое влияние аккулико оказало на физическое и душевное состояние собеседника. – Орден преподает декартовскую теорию вихрей, которая целиком и полностью имеет физическое объяснение. Насколько я понимаю, английская теория чисто математическая.

– Как скажете, святой отец. Этот человек – сумасшедший ученый – Робер Фалькон, географ из Французской академии наук в Париже.

– Насколько я понимаю, Бразилия закрыта для иностранцев, за исключением членов уставных орденов. Таких как я, ведь я – английский подданный по рождению, а то и по склонностям.

– Его Высокопревосходительство считает присутствие Фалькона целесообразным. Он прибыл вместе со своим братом Жаном-Батистом, математиком-самоучкой, который несказанно гордится неким устройством, которое он изобрел, дабы механизировать ткацкое дело[96]. Я бы сказал, что рабы существуют именно для механического труда, так им есть что делать, но такова ваша французская мелкая интеллигенция. Жан-Батист вернулся на родину шесть недель назад из-за дизентерии, но Робер Фалькон остался. Он отчаянно соперничает со своими коллегами-академиками за то, чтобы точно измерить обхват земного шара. Такое впечатление, что, как и со всем остальным в современном мире, есть основательное разногласие по форме нашего земного шара, или же не совсем шара. У вас только-только соленая вода просохла за ушами, так что вы прекрасно знаете, насколько неточна морская навигация, а ведь Португалия – это морская и торговая держава. Мы получили сведения, что в Картахену отправляется конкурирующая экспедиция, которая собирается измерить земной шар с помощью вычислений и тригонометрии и которой Испания позволила въехать через свое вице-королевство в Перу. А доктор Фалькон торчит в Белен-ду-Пара уже пять месяцев.