Читать книгу "Бесстрашная - Марина Ефиминюк"

— Анна, садитесь за стол, — позвал отец, прерывая возникшую конфузную паузу.

— Так она правда жива? — пробормотал Ян едва слышно.

— Ты ее все-таки узнал?

— Нет. Я ее впервые вижу, — признался помощник.

— Поздравляю. — Я ободряюще похлопала недотепу по плечу и поднялась. — Позову дядюшку.

— Тебе, парень, особое приглашение надо? — услышала я недовольный голос отца, зазывавшего Яна к семейной трапезе. Подозреваю, что после подобного приглашения к столу у скромного гостя на неделю пропадет аппетит.

— Я? — действительно испугался тот.

— Хочешь умереть с голоду, пока мы ужинаем? — ругнулся родитель.

Кри уже и след простыл. Наверняка он слинял в питейную на пересечении Кривого переулка и центрального проспекта, пронзающего город от края до края. Мысленно я поблагодарила всех Святых Угодников, что дядюшка предпочел провести вечер с приятелями, ведь присутствие бывшего арестанта сделало бы неловкость, царившую за кухонным столом, совершенно невыносимой.

— Сколько тебе лет? — принялся допрашивать папаня Яна, словно тот пришел на смотрины к будущему тестю. Удивительно, но они оба будто забыли, что отец мучил моего сослуживца, а не кавалера, потому как тот мгновенно раскололся:

— Двадцать четыре.

Он определенно выглядел старше.

— Женат?

Ян замотал головой.

— Помолвлен?

— Ни в коем случае.

— Родители?

— Нет.

При этих словах я замерла с не донесенной до рта вилкой и с сочувствием в голосе спросила:

— Ты живешь один?

Ян согласно кивнул:

— С семнадцати лет. Но знаете, суним Войнич… — Он робко глянул на моего папаню. — Мой дом находится в районе Южных ворот. Ехать на другой конец Гнездича, а уже ночь на дворе…

Отец вскинул кустистые брови, намекая, что не понимает, к чему ведет нежданный гость.

— У меня нет денег на наемный экипаж, а омнибусы уже не ходят. Да и ребра, знаете, побаливают…

Отчего-то в голове всплыла детская присказка про бедных родственников: «Добрые люди, дайте, пожалуйста, водички попить, а то так сильно есть хочется, что переночевать негде».

— Ты хочешь заночевать у нас? — предположила я.

— Могу спать на первом этаже, в аптекарской лавке.

— Поближе к хмельным настойкам? — заметил отец.

— Я ж не знаю, где они стоят, — испугался Ян.

У меня вырвался смешок, мгновенно растворившийся в гробовой тишине. Юмором отец обладал специфическим, не каждому понятным. Он хмуро покосился на притихшего парня, потом глянул на Анну. Девица согласно кивнула. Видимо, мое мнение в расчет не бралось.

Справедливо говоря, они были правы, в нашем доме именно я являлась человеком-катастрофой, притаскивающей домой раненых собак, спасенных актерок и избитых помощников. У меня физически не повернулся бы язык чтобы отказать несчастным в помощи.

— Ложись в гостиной, — смилостивился отец.

— Вы очень щедрый…

— Не благодари, — перебила я, с иронией покосившись на родителя, явно наступившего себе на горло, чтобы пустить под кров неженатого молодого мужчину. — Завтра утром ты сильно пожалеешь, что решился переночевать на нашем диване.

Этой ночью мне снилась утопленница. Опутанная сетью, она лежала в мокром белом платье, и на бледном запястье сверкал драгоценный браслет. Неожиданно убитая открыла глаза с крошечным сжатым зрачком и зашевелила разбитыми губами:

— Если бы ты не выпрыгнула из шкафа, то я была бы жива! Ты виновата в моей смерти!

В ужасе я села на кровати. Меня трясло то ли от пережитого во сне ужаса, то ли от холода, царившего в крошечной комнатушке. Стащив с топчана подушку, полусонная, я пошлепала в гостиную. На продавленном коротком диване рядом с камином мне никогда не снились кошмары.

Показалось, что на излюбленном месте кто-то лежал.

— Подвинься, — не открывая глаз, буркнула я и, не дожидаясь разрешения, забралась в узкую щелочку между спящим человеком и мягкой спинкой. Сосед моментально свалился с узкого дивана, словно издалека до меня донесся грохот упавшего тела.

— Нима, ты что делаешь? — возмутился обиженный голос.

— Засыпаю, — пробормотала я, едва шевеля языком.

— Но это мое место!

— Ложись рядом, теплее будет…

Меня уже окутывало новым добрым сном, а прилипала по-прежнему ворчал мне над ухом:

— У тебя отсутствует инстинкт самосохранения? Вообще не боишься?

— Ты лунатик, что ли?

— Это я-то лунатик?! — возмутился конкурент.

— Да спи уже… — окончательно вырубаясь, промямлила я.

А на следующее утро, когда в окна гостиной лил прозрачный свет, меня разбудил истошный вопль дядюшки Кри:

— Бо!! Они дрыхнут вдвоем в гостиной!

От неожиданности я резко села на диване, а сладко прижимавшийся к моей спине Ян с грохотом плюхнулся на пол и мгновенно проснулся. Мы так всполошились, будто действительно занимались чем-то предосудительным, хотя я даже не могла вспомнить, когда умудрилась перебраться из каморки для гостей в гостиную. Мы с Яном, одинаково смятенные, смотрели глаза в глаза. Он сидя на полу, я — на диване, обнимая притащенную во сне подушку.

Лунатизм меня мучил с детства, потому на всех окнах и дверях в нашем доме были прибиты щеколды. Иногда во сне мне удавалось спуститься в аптекарскую лавку, но там меня будил колокольчик. Один раз я до седых волос перепутала отцовского приятеля, оставшегося на постой и ночью залезшего в кухонный шкаф за крепкой хмельной настойкой. Он потом еще три недели заикался и поклялся перед Святыми Угодниками, что бросит выпивать. Однако в столь глупую ситуацию я попадала впервые.

Вряд ли Ян поверил бы, что, говоря об утренних сожалениях, я намекала на боль в пояснице из-за продавленных диванных подушек, а не на совместное пробуждение под очумелый крик бывшего арестанта.

Погода стояла паршивая. Облака над Гнездичем плотной завесой скрыли небосвод, дымкой окутали длинные шпили городских башен. Дождь насквозь промочил город, просочился в щели домов, насытил подземные источники. В воздухе, тяжелом и холодном, летала влажная пудра.

Ветер трепал желтоватую газетную простыню «Уличных хроник», и в отличие от «Вестей Гнездича», висевших по соседству и красовавшихся гравюрами самой знаменитой утопленницы города, центральная колонка рассказывала о театральной премьере.

— Точно пошлет куда-нибудь… в оранжерею, — вздохнула я.

— Почему никто туда не хочет ехать? — удивился Ян.

— Потому что колонка про тюльпаны — это дно. Ниже пасть просто невозможно.