Читать книгу "Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича - Платон Васенко"

Конечно, богатства, собранные предками, распределялись между многочисленным потомством; но, с другой стороны, служба на важных и, по обычаям того времени, доходных должностях наместников и волостетелей, царские пожалования, приданое должны были увеличивать средства Захарьиных-Юрьевых. Никита Романович, оба раза выгодно женатый, унаследовавший, по всей вероятности, состояние, оставшееся после смерти детей Даниила Романовича, служивший столь долго в важнейшем сане боярина, неизменно пользовавшийся царским расположением, брат любимой жены царя, естественно, должен был обладать большим состоянием. Конфискация, постигшая имения Никитичей при царе Борисе, мешает нам с точностью определить размеры земельного богатства, оставленного им отцом. Однако по вотчинам Ивана Никитича и по некоторым другим данным можно (в общих, конечно, чертах) проследить, какими землями обладал Никита Романович. Подобную работу предпринял недавно капитан корпуса военных топографов М. Я. Кожевников, любезно предоставивший в наше распоряжение карту, на которую он, пользуясь указаниями печатного материала, нанес владения Никиты Романовича и его ближайшего потомства.

Изучая эту карту, видим, что вотчины царского шурина и ближнего боярина находились во многих уездах Московского государства. Прежде всего отметим усадьбу Романовых в Москве, в Китай-городе – на Варварке. Палаты бояр Романовых, заново построенные в XIX веке, занимали лишь часть этой усадьбы. Затем, под Москвой находился ряд сел и деревень Никиты Романовича, как то: Ромашково, Ермолино, Еганово, Измайлово. Далее, в близлежащих уездах этот боярин владел, между прочим, Братовщиной, Чашниковым, Куровым, Андревским, Степановским, Федоровским, Жуковым и многими другими.

Если от Москвы и окрестных уездов обратиться к востоку, то придется указать на Заколпье и Георгиевское как муромские владенья Никиты Романовича. К северо-востоку от столицы названный боярин владел Кишлеевым близ Владимира и целым рядом земель около Юрьева-Польского. Назовем Клин (или Клины), Петровское, Смердово, Пычево. Идя далее к северо-востоку, встречаемся с вотчиной Никиты Романовича – Денисовым, недалеко от Ярославля.

Если мы продолжим свой путь за Волгу и обратимся к Костромскому краю, к бассейну реки Унжи и уездам городов Галича, Чухломы, Солигалича, то вступим в область наиболее крупных владений царского шурина и боярина. Здесь можно указать на такие земли, села и деревни, как: Анофриево, Унжа, Шулева, Зосима-Савватий, Никола Мокрый, Спас, Березники, Парфентьев, Степурино, Верховье и т. д.

Палаты бояр Романовых

Владел Никита Романович некоторыми землями и в Тверском крае. Так, упоминаются среди его вотчин Свистуново (под самой Тверью) и Тургиново. Между Бежецким Верхом и Москвой находились такие вотчины названного боярина, как: Хабойкое, Суслово, Лихачево и Федорково. Наконец, в Новгородском крае, ближе к Старой Руссе, встречаемся с романовской вотчиной Бурегами.

На запад от Москвы упоминается лишь вотчина Никиты Романовича в Вязьме. Зато в так называемых южных уездах названному боярину принадлежал целый ряд земель. Например, в Калужском крае Никита Романович владел Карамышовым и Спасским. Между Ряжском и Епифанью ему принадлежали Вослеба, Кремнево и другие земли. Наконец, находим указания на владения Никиты Романовича в Данкове и Ельце. Наиболее крупными его вотчинами здесь являются Романово, Мокрое, Студенец, Сырская, Троицкое142.

Таков перечень, далеко не точный и не полный, земельных богатств Никиты Романовича. Из него можно заключить, что они были громадны. Но, кроме того, мы имеем и другие указания на громадные средства любимого царского шурина. Между прочим, официальное жизнеописание патриарха Филарета прямо сообщает, что Борис у Никитичей «премногая» «имения отъем»143. Затем в приведенном нами отрывке из народной песни говорится о том, что царь пожаловал старому Никите Романовичу «погреб злата и сребра». Такое сообщение песни показывает, что, по представлению народному, богатства названного боярина были велики. Наше заключение подтверждается другой народной песней, повествующей об избрании Михаила Федоровича в цари. По словам этой песни, князь Дмитрий Пожарский предлагает: «Уж мы выберем себе в православные цари из славнаго из богатаго дому Романова – Михаила сына Федоровича»144.

Помимо смутных народных преданий мы имеем известие о богатстве Никиты Романовича, идущее из иностранного источника. Английский посол при дворе Грозного Боус, недоброжелатель царского шурина, рассказывал, будто голландцы заняли у этого царского приближенного столько денег под 25 %, что ежегодно платят ему по 5000 марок. Принимая марку за рубль, найдем, что капитал, отданный в рост Никитой Романовичем, равнялся 20 000 рублей. Нам нечем проверить правдивость слов Боуса, который из своего рассказа сделал такой вывод: голландцы дали боярину замаскированную взятку, чтобы главный советник государя держал их сторону против англичан; от последних в то время, действительно, были отняты их прежние исключительные торговые льготы. Однако хитрый англичанин оставил в тени обстоятельства, послужившие причиной отобрания этих льгот: недоброжелательство англичан к России, желание монополизировать всю внешнюю торговлю Руси в свою пользу и участие некоторых английских подданных в войне против Московского государства145.

Не придавая полной веры словам Боуса, все-таки не можем не видеть в них указаний на средства Никиты Романовича и на влияние этого сановника при Грозном. Но недалеко было время, когда значение царского шурина и ближнего боярина должно было еще более возрасти. Царь, преждевременно состарившийся и одряхлевший, умер семнадцатого марта 1584 года, ие имея полных пятидесяти четырех лет от рождения. На престол вступил его сыи Федор. По известиям многих бытописателей того времени, Грозный, видя неспособность своего преемника к управлению государством, поручил попечение о нем и о царстве нескольким лицам. При этом все источники сходятся на имени Никиты Романовича, согласно указывая на него как на одного из таких сановников146. Автор хронографа редакции 1617 года называет по этому поводу царского дядю «ближним, приятелем» молодого государя и говорит, что он был «благоумен и смыслен и разумен зело», «яко могущу управить Русийскаго государства державство все»147.

С. Ф. Платонов не верит сообщениям о каких бы то ни было формальных распоряжениях Грозного относительно учреждения совета близких к царю Федору лиц, назначенных быть опекунами малоспособного государя. Тем не менее он признает, что первое время царствования Федора Никита Романович «сохранял за собой бесспорное первенство»148. Иначе и быть не могло как по близости этого боярина к своему родному племяннику-царю, так и по опытности его в государственных делах.

Однако недолго пришлось Никите Романовичу нести бремя правления Русью. В августе 1584 года тяжкая болезнь постигла его и лишила возможности заниматься государственными делами149. Однако, по-видимому, Никита Романович не переставал интересоваться ими. Так, за каких-нибудь два-полтора месяца до смерти он слушал доклад о станичной и сторожевой службе и положил на этом докладе свою резолюцию150. В этой ревности к службе можно узнать достойного представителя того рода, который усердно помогал своим государям в деле собирания и устроения Руси.