Читать книгу "Метро 2033. К далекому синему морю - Дмитрий Манасыпов"

Прыжками, длинными и не такими ловкими, как раньше, вперед, вперед. Через поваленную сухую березу, через вросший в землю игрушечный пластмассовый самосвал, через проржавевшее ведро. Проехавшись по длинной полосе желтой грязи – встать, наплевав на изгвазданные коленки и руки, – дальше, дальше!

Ветер гнул деревья, сухие и черные. Те тянули когтистые сучья-лапы к нему, к небу, к силуэтам за спиной. Каркая, кружилось умное воронье. Знало, где кровь, там и пожива. Морхольд оскалился, коротко оглянувшись.

Там и дрались, и гнались. Серые лохматые сцепились с серыми двуногими. Но не все.

Волк за ним гнался один, длинный, молодой, поджарый. И хитрый. Не дожидаясь арматурины в мохнатый бок, – раз – и скользнул за заваленный дощатый забор. Сволочь. Могло бы стать на одного вражину меньше.

Троица, припустившая за Морхольдом на своих двоих, не удивила. Самые обычные «серые». Рассмотреть, ясное дело, оказия не выпала, но чего он там не видел?

Сухие, хищные, с выбритыми по бокам головами. Размалеванные смесью жира и сажи с пеплом, той самой, серой-пресерой. С широкими вкраплениями черных мест. В кожаных, украшенных отрезанными пальцами нагрудниках. И если ему все же не изменило зрение, то, право слово, на долю одного-единственного Морхольда выпала великая честь: за ним гнался целый Ловчий. Судя по белеющему на наплечнике черепу.

Морхольд сплюнул и свернул в пролом в ближайшем заборе. Приостановился, оглядываясь. Что у нас тут? Ага… просто праздник какой-то. Спасибо тебе, садовод-огородник, большое и человеческое.

Черенки обоих вил легко сломались от удара ногой. Воткнул прямо напротив пролома, зубьями к нему, бросил сверху картофельный мешок с давно расквасившимся содержимым. Проржавевшие гвозди, торчавшие из доски-заготовки, только добавили милоты к сюрпризу. Особенно после быстрого окунания ее в грязь. Глядишь, кому-то не повезет. Морхольд быстро расстелил кусок мокрого полиэтилена аккурат перед натюрмортом. И побежал дальше, прихватив еще один сюрприз.

За домом, вросший по крылья, стоял какой-то последыш ВАЗа. Или «рябина-соло», или «гранд-мини». Проржавевший и скалящийся осколками стекол. Взлетая на него, Морхольд услышал позади приятный звук. Треск, хруст и булькающий вопль. И даже один крик. Он не удержался и оглянулся. Вовремя.

Острога успела отбить брошенное боло, зацепив один из шаров. Почти успела. Боло со свистом заплелось вокруг деревяшки. Снимать его придется потом. Морхольд выругался и метнул сюрприз. Топор, коричневый от ржи, свистнул и гулко звякнул, ударившись об угол дома. Ловчий, присев, оскалился и засвистел. Позвал подмогу. И правильно.

Оба его напарника выбыли из строя. Временно или нет – время покажет. Первый точно надолго. Сложно продолжать погоню, когда шею проткнули зубья вил, сразу два из трех. Да и вторые вилы как-то очень подозрительно виднелись под грудью.

Вдобавок на преследователе, еле слышно воющем, лежал его товарищ. И вот этот даже не дергался. Доску с гвоздями Морхольд не видел. Из-за левой руки и тесно прижатого к доске лица. Красота, одним словом.

– Бывайте, ихтиандры фиговы, – не удержался Морхольд и спрыгнул вниз. Ждать подарков от судьбы не стоило.

Приземлиться вышло не очень. Точно в кучу древнего, несколько десятков раз прокисшего навоза. Морхольд крякнул, рванувшись вперед и стараясь быстрее выбраться из чавкающей липкой жижи. За рукав, судорожно подергиваясь, заползла какая-то желеобразная дрянь. Представлять, чего там такое, он не хотел. Ловчий за спиной засвистел пронзительнее, модулируя свист в четко слышимый приказ.

Сбоку мелькнуло темное, стремительно полетело к нему. Морхольд ударил практически не глядя, откатываясь в сторону. Острога хрустнула, не выдержав веса волчары, подкравшегося огородами. Одновременно хрустнуло что-то внутри хищника. Клыки лязгнули, не дотянувшись до жертвы. Морхольд, нащупав сбоку тяжелое, ударил, еще раз и еще. Череп зверя, треснув, вминался глубже и глубже. Спасибо тебе, добрый человек, оставивший на грядках обрезок трубы!

Заскрежетало ржавое железо. Кого-то из подоспевших «серых» автомобиль не выдержал. Охнул, проседая и разваливаясь, спасая жизнь никчемного Морхольда.

– Да чтоб вас… – он сплюнул, вздохнув о верной потерянной деревяшке, и встал.

Спина щелкнула, заставив на мгновение замереть, потерять мир вокруг от вспышки пронзительно белой боли. И отпустила, наполнившись обжигающим кипятком где-то в том месте, где у далеких мохнатых предков отвалился хвост.

По пути, несясь к висевшей на одной петле калитке, подхватил еле заметную в высоченной траве кувалдочку. Почти квадратная головка, наваренная на трубу. Так себе, если честно, но на безрыбье, как говорится…

Волк корчился на траве, брызжа слюной вперемежку с кровью, никак не умирая. Довершая начатое, на него, с уже доставшим уши хрустом, рухнул кусок забора. Свора ублюдков довольно заулюлюкала, однако успела заметить сматывающегося Морхольда.

Он сразу повернул направо, понимая, что надо добраться до перекрестка. И потом рвануть вверх. Умудрившись по дороге сбросить серых упырей. И двуногих, и четырехлапых.

Стоило бы оценить количество преследователей, но не вышло. Отрыв сократился до минимума, надо наверстывать. Это точно. Морхольд все же оглянулся через плечо. И порадовался. Охотников оказалось пятеро. Всего-то пятеро. Да он их как бог черепаху разделает… разделал бы, еще с недельку назад.

Тварь Ловчий бежал, как и водится, посередке. Берегут подлюку, тьфу ты.

Морхольд несся, летел, иногда резво скользя по вконец раскисшей земле. Дождик, мерзко крапавший с утра, разошелся. С неба лило. Шуршащие плети падали вниз косо и хлестко. Одежда пропиталась водой мгновенно. Под ногами не чавкало, нет. Сапоги просто черпали жидкую грязь, хлюпая ею и поднимая вверх самые настоящие грязевые гейзеры.

Нет худа без добра. Не только ему приходилось туго. Замеченная по дороге навозная куча, такая же, как и попавшаяся раньше, среагировала на ливень сразу же. Донесшиеся сзади недовольные крики говорили об одном: серые попали в растекшуюся жижу всем скопом, покатившись и по ней, и по грязи.

Как говорили в любимых им до Беды книжках – рояль в кустах, ага. И никак более.

– Бэмс, – хмыкнул Морхольд, – хотите зефира в шоколаде?

До перекрестка добраться получилось чуть быстрее, чем думалось. Оставалось несколько вопросов. Подъем по чертовой грязевой скользкой мерзкоте, сброс «хвоста» и остаток пути до дома. Именно так.

Морхольд засунул кувалдочку за пояс. Пинком выбил жердь из очередного многострадального забора. Не круглую и прочную, а ребристую и хлипкую. Но лучше, чем ничего. И решительно погреб наверх. Не оглядываясь. Стараясь представить себя не кем иным, как великим и канувшим в Лету великим Бьерндалленом на подъеме.

Жижа цеплялась за сапоги и жердь, тянула вниз. Морхольд сопел и фырчал аки морж, отплевываясь от воды, бившей в лицо. Ливень не успокаивался. Внизу, метрах в тридцати, выли и орали. Старались напугать, не имея возможности добраться. Упертые сволочи, что и говорить. И глупые. От ощущения собственной охрененной крутости. Этого Морхольд простить просто не мог. И поднажал, желая выиграть пару-тройку свободных секунд.