Читать книгу "Маленькие дети - Том Перротта"

— Не сюда, — подсказал ему Тодд. — Я живу ближе к парку.

Ларри не обратил на его слова никакого внимания. Он медленно ехал по сонной узкой улочке, по обеим сторонам которой стояли скромные, в основном одноэтажные дома, такие же, как на улице Тодда. На газонах валялись забытые футбольные мячи и трехколесные велосипеды, над некоторыми дверями гордо развевались флаги любимых клубов.

— Разве можно поверить, что в таком месте живет этот ублюдок-извращенец?

— О черт! — ахнул Тодд. — Это же Блуберри-Корт.

Ларри с горечью усмехнулся:

— Могли бы сразу поселить его в детском саду.

Он остановился перед небольшим белым домиком номер сорок четыре. Старомодный фонарь хорошо освещал аккуратный прямоугольный газон, огороженный битым кирпичом. Ящики с цветами, висящие под большими окнами, и отверстия на ставнях в форме лошадок, запряженных в коляску, делали дом похожим на картинку с какой-то старой открытки. Тремя громкими гудками Ларри нарушил ночную тишину. Он будто вызывал Макгорви из дома.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Тодд.

— Чтобы он знал, что мы здесь.

Ларри достал с заднего сиденья бинокль и направил его на одно из больших окон. В этом не было никакой необходимости, потому что Тодд и так ясно видел силуэты двух голов на фоне мерцающего экрана телевизора.

— Пусть этот гондон знает, что я за ним слежу.

Часы на приборной доске тихо отсчитывали время — пять, десять, пятнадцать минут. Тодду хотелось домой. Кэти, наверное, уже волнуется, и ему предстоит несколько неприятных минут. Но Ларри, похоже, никуда не спешил.

— Невероятно, — проворчал он. — Просто сидит и смотрит телевизор, как нормальный человек.

Тодд, конечно, мог бы ему возразить, но предпочел промолчать, соблюдая неписаный кодекс поведения пассажира. Как будто, сев в машину Ларри, он временно передал ему и право управлять своей жизнью. Что бы тот ни задумал.

— Знаешь эту девчушку, которой он продемонстрировал свои причиндалы? — спросил Ларри. — Она дочка моего приятеля. До сих пор не может оправиться.

— В самом деле?

— Славная, маленькая девочка, скаут. Хотела продать ему какое-то печенье. — Ларри опустил бинокль. — Джоан считает, что я помешался на этом ублюдке. Она говорит, что, если бы у меня была работа, я бы не ездил вокруг его дома по шесть раз на дню. — Он бросил бинокль на заднее сиденье и взял с коленей у Тодда пачку листовок. — А я думаю, что это и есть моя работа. Там в бардачке есть рулон клейкой ленты. Дай ее мне, пожалуйста.

* * *

Когда Тодд вошел в спальню, Кэти еще читала толстую биографию Эйзенхауэра. Рядом с ней, раскинувшись, спал Эрон.

— Где ты был? — спросила она с демонстративным безразличием.

Тодд уже собирался выложить всю правду, то есть рассказать, что, вместо того чтобы заниматься, он весь вечер играл футбол в компании копов, но потом ему в голову пришла лучшая идея.

— Я записался в Комитет обеспокоенных родителей. Сегодня мы распространяли листовки об извращенце с Блуберри-Корт.

Строго говоря, последнее даже не было ложью. Они действительно распространяли листовки: при помощи клейкой ленты Ларри наклеил десяток листочков прямо на дверь Макгорви, а потом они с Тоддом просто выбрасывали их из машины целыми пачками, проезжая по окрестным улицам. Это было довольно весело: ветер подхватывал листовки, вырывая их из рук, и они летели вслед за машиной, опускались на землю и опять взмывали в воздух.

Кэти отложила книгу и внимательно посмотрела на него, что нечасто случалось в последнее время. Тодд с удовольствием заметил, что сегодня она надела черную полупрозрачную сорочку, через которую немного просвечивали соски, хотя удовольствие немного портила мысль, уже не впервые пришедшая ему в голову, что сексуальное белье жена, как правило, надевает именно в те вечера, когда Тодда не бывает дома. В его присутствии Кэти обычно носила старые спортивные штаны и безразмерные футболки.

— Помнишь Ларри Муна? — продолжал он. — Бывшего копа из аквапарка?

— У которого двойняшки?

— Да. Это он организовал комитет.

— Мне казалось, он тебе не нравится.

— Дело не в нем. Но этот комитет действительно полезная штука. Мне делается как-то не по себе, когда я вспоминаю, что такой человек живет совсем близко.

Кэти поглядела на Эрона, сладко спящего в своей пижамке с морковками и кроликами.

— Да, — кивнула она и нежно прикоснулась к его лбу, — мне тоже страшно об этом думать.

* * *

Тодд принял душ с проворством человека, сознающего, что если он поторопится, то имеет шанс получить свою законную порцию супружеского секса. Сегодня вечером звезды явно расположились в его пользу: Кэти еще не спала и надела черное белье, а Эрон уже видел десятый сон. Что может помешать им? Ничего, кроме тупой боли в солнечном сплетении, которая никак не желала проходить. Но на нее просто не надо обращать внимания.

Это именно то, что нам сейчас надо, думал он, с удвоенной скоростью чистя зубы. Может, тогда он сумеет наконец забыть об этом проклятом поцелуе?

Тодд слишком хорошо помнил, что они с Кэти не занимались любовью уже больше трех недель. Сначала у нее были месячные, потом она слишком уставала на работе. Обычно к ночи кто-нибудь из них был уже без сил, а по утрам в спальню приходил Эрон — он терпеть не мог физических контактов, в которых сам не принимал участия. Еще полгода назад им с грехом пополам удавалось усадить его в гостиной перед телевизором и таким образом выиграть тридцать драгоценных минут для себя. Тодд до сих пор помнил, как приятно было потом сидеть в халате на кухне и прихлебывать кофе, обмениваясь многозначительными взглядами с Кэти. Но этим радостям уже давно пришел конец. Теперь, когда Тодд — заметьте, всегда Тодд! — предлагал Эрону спуститься вниз, чтобы посмотреть телевизор и дать папе с мамой еще немного поспать, маленький деспот немедленно чувствовал что-то неладное и требовал, чтобы один из них отправлялся смотреть мультфильмы вместе с ним.

Решив, что не будет тратить время на прозрачные намеки, Тодд вышел из ванны, лишь слегка прикрывшись полотенцем, которое ничуть не скрывало его решительных намерений. Оставалось только осторожно отнести Эрона в его кроватку, и все — они свободны! Но когда он, наклонившись, попробовал поднять сына на руки, Кэти чуть слышным шепотом попросила:

— Пожалуйста, не надо.

Тодд выпрямился, чувствуя, как стремительно испаряется надежда.

— Послушай, Кэти, ну сколько можно спорить по этому поводу? Ему уже три года. Он должен спать отдельно.

— Я знаю, — грустно сказала она, словно ввязывалась в бой, уже зная, что рано или поздно неизбежно проиграет его. — Но посмотри, как ему здесь уютно.

— Ему будет так же уютно и в собственной кроватке.