Читать книгу "Юджин - повелитель времени. Книга 3. Патроны чародея - Гай Юлий Орловский"

Глава 8

Я удержал свое «ох», у мужчин в крови любовь к оружию, даже у кормителей синичек. В открывшейся комнате все четыре стены в снайперских винтовках, а на полу аккуратно выстроились ящики с патронами.

Мужик открыл ближайший, я рассмотрел эти штуки отчетливо, пугающе длинные, в средний палец размером.

– Вот, – сказал он, – какую берешь?

Я покачал головой.

– Меня нет в базах, потому что я новичок. И снайперка нужна для очень важного дела. Может быть, на один раз.

Он посмотрел с еще большим уважением.

– О, крупная мишень?.. Какая дальность?

– Предельная, – ответил я.

Он кивнул, по лицу видно, что уважает меня все больше, такая снайперка не для полевой стрельбы, а для покушения на президентов, канцлеров, а также более важных персон, вроде глав транснациональных компаний.

– Хорошо, – ответил он. – Посмотрим еще… Недавно кое-что поступило со склада… особого склада.

– Мне важна скорость пули, – сказал я.

– Это от девяноста метров, – ответил он, – до тысячи пятисот. Что предпочитаешь, орел?

– Две тысячи, – сказал я твердо.

– Ого, – ответил он, явно забавляясь. – Но пневматические винтовки с такой скоростью не бьют. А у пейнтбольных еще меньше.

Я сказал серьезным голосом:

– Я же сказал, мне нужна снайперская.

– Девятьсот метров, – ответил он и посмотрел мне в глаза.

– Я намерен поохотиться на очень опасную дичь, – ответил я. – А так как я человек трусливый, вы же сами видите, то мне нужно с максимальной скоростью… Что дает и дальность.

Он прищурился.

– Тогда крылатую ракету?

– Нет, – ответил я без улыбки. – Снайперскую до двух километров. Такая меня устроит.

Он усмехнулся.

– До двух километров… Есть только до полутора. Это уже рекорд!

– То прошлый рекорд, – уточнил я. – А сейчас есть и до двух.

Он прищурился.

– Думаешь, такие есть и здесь?

– Мы решаем более сложные задачи, – обронил я многозначительно, – чем какие-то сраные армии. Я имею в виду, нынешние, бездействующие.

Он нахмурился, ответил со вздохом:

– Кто думал, что доживем до такого позора… Ладно, вот смотри. Из такой точно еще в старую войну в Ираке сержант Стив Райхер одной пулей убил троих повстанцев, что прятались за каменной стеной на расстоянии в два километра!

– Слышал, – подтвердил я, хотя, понятно, услышал первый раз в жизни, – но с того времени дважды модифицировали!

Он фыркнул.

– Даже трижды, но что за модификации, когда просто облегчали вес, добавили пламегаситель, еще что-то по мелочи? Исчезает благородное и чистое искусство убийства противника на предельно дальнем расстоянии… Ладно, тогда вот в самом деле лучшее, что есть в этом сарае. Один экземпляр! Если отдам тебе, придется заказывать еще.

Я сказал с сильно бьющимся сердцем:

– Так я же не на синичек охотиться!.. Я синичек люблю.

Он ухмыльнулся.

– Ладно, смотри. Полная длина этой снайперки метр двадцать, но в разобранном виде легко помещается в обычный рюкзачок или сумку.

– Это важно, – согласился я.

Он кивнул.

– Еще бы. Вес – семь килограммов, это почти вдвое меньше обычной снайперской винтовки Баррета. Если честно, это только благодаря новым материалам, а не улучшениям конструкции. Если знаком с прошлыми образцами, то у этой в районе казенника ствола появился шарнир, видишь? Ствол со всей газоотводной системой откидывается вправо-назад…

– Удобно, – сказал я осторожно, не зная, разыгрывает или говорит серьезно, вроде бы это не совсем уж новинка.

– Дульный тормоз, – продолжил он, – понижает уровень шума на восемьдесят процентов, так что отдача уже не лягает, как дурной конь копытом…

– Патроны те же?

– Чуть-чуть улучшили, – признался он нехотя. – Но конструкторы ни при чем. Новые материалы, сам понимаешь… Патроны все повышенной бронепробиваемости и улучшенной кучности. Пуля весит сорок шесть граммов, пробивает любой бронежилет на максимальной дальности. Рукоятка для смены обоймы справа, в магазине десять патронов. Самозарядная.

– Подсветка? – спросил я деловито.

– Лазерный луч, – ответил он, – все такой же багровый, как и в старых моделях, но теперь жертва не видит ползающую по своему телу красную точку. И вообще ее можно увидеть только в оптический прицел, так что можно целиться долго, никого не пугая. То же самое и ночью. В любую безлунную и вообще в полной темноте оптический прицел позволяет видеть, как днем. Только что не в цвете.

– Прекрасно, – сказал я. – Мы все делаем общее дело. Сделаем мир лучше, как сказал Стив Джобс! Потому еще ящичек патронов. Чтобы мир стал не просто лучше, а как можно лучше.

Он ухмыльнулся.

– Да, если патронов не жалеть, как сказал Столыпин, то мир станет чище и благороднее. Вот эти подойдут. Одного ящика хватит?

– Лучше два, – сказал я. – Чтобы часто сюда не бегать.

Он ухмыльнулся.

– Тогда возьми вот эти ящики. Они чуть побольше.

Он поднял с пола два ящика, раньше такие были деревянными, потом металлическими, сейчас я принял из его рук красиво оформленные коробки из узорного пластика, больше пригодные для хранения женских безделушек.

Я заглянул в одну, легкая дрожь возбуждения по телу, патроны больше похожи на небольшие снаряды, каждый в ладонь длиной.

– Отлично, – сказал я солидно.

Теперь он смотрел другими глазами и вроде бы тоже начинает понимать, что это же замечательно, что я не похож на спецназовца или вообще суперкрутого, что прошел все войны и ухлопал кучу народа. Таких охрана замечает издали. Не говоря уже о том, что все орлы есть в базах данных. Как ни меняй морды пластическими операциями, но череп изменить не так просто.

А вот меня и в базах нет, и такой интеллигент и муху не убьет, а если убьет, то видно же издали, неделю будет страдать от угрызений совести, а то и вовсе уйдет в гималайские горы медитировать и очищаться от грехов мира.

– Давай помогу завернуть, – сказал он деловито, – нет, выходить отсюда нельзя.

– А как?

– Подгони, – объяснил он, – машину прямо под навес. Когда скажу «Можно», быстро перенеси в багажник и сразу закрой.

– Не увидят?

Он покачал головой.

– Нет, но защиту от наблюдения включаем только на десять секунд!.. Ну, всякие перебои у всех с электричеством бывают…

– Десяти секунд хватит, – согласился я.