Читать книгу "Мужчины на моей кушетке - Брэнди Энглер"

Рами мне солгал. Однако я продолжала любить его и готова была рисковать ради той штуки, которую зовут любовью. Недаром я с таким жаром заявляла о своей вере в нее во время яростных споров с его друзьями.

Мы помирились и начали отношения на расстоянии, снова блаженно погрузившись в любовь. Он пытался загладить свою вину, балуя меня.

Например, однажды вечером я пришла домой и обнаружила там Рами, очаровывавшего всех моих подруг разом. Он прилетел в Нью-Йорк, чтобы сделать мне сюрприз. Приволок кучу продуктов, чтобы заполнить наш холодильник. «Это все для вас всех», — заявил он, а потом приготовил нам первоклассный ужин. За столом смешил моих подруг. После ужина исчез в ванной комнате, где я и нашла его стоящим на карачках, отмывающим поддон душевой кабинки. Позже я обнаружила, что он вручную перестирал мое белье! И сложил то, что нужно было нести в прачечную. Я не шучу! Он вел себя так все время. Такого мужчину я больше никогда не найду , думала я.

Рами быстро завоевал сердца моих подруг, потому что ничего из себя не строил. Он умел быть любящим, заботливым, оберегающим. Как-то раз они наперебой принялись жаловаться: одна растолстела, другой не нравились ее волосы, — а потом начали фантазировать, какого рода пластические операции они бы себе сделали. Рами сидел молча, впитывая каждое слово. А потом сказал: «Знаете, мне все равно, как выглядит Брэнди. Я просто люблю ее. Если бы она прибавила 50 килограммов или лишилась руки, я бы все равно полетел за ней даже на Луну».

* * *

Я обещала Рами, что через год снова вернусь во Флориду. А пока мы продвигались вперед — пусть и непоследовательно. Наши отношения напоминали театр: мы часто жили в состоянии высокой драмы (или драматической приподнятости) — и даже это нас развлекало.

Я говорила ему: «А помнишь, как я тогда в Марокко выскочила из машины бог знает где и ты меня бросил?» Или взять тот раз, когда он в ресторане набросился на меня с упреками, потому что ему показалось, будто я улыбаюсь другому мужчине… Меня часто тревожили мысли о том, чем занимается Рами со своими старыми добрыми друзьями-вольнодумцами, когда мы не вместе. И все же мы с Рами старались видеться каждые вторые выходные. Он летал на север, или я — на юг. Но между нашими свиданиями я терялась в тревожных мыслях. Моя лучшая подруга, устав от всех моих историй о Рами, лишь качала головой и говорила: «Одного из вас когда-нибудь непременно удар хватит».

В то время я не понимала этого отчетливо, но все мои размышления возвращались назад, к сокрушающему душу открытию о том, что он не сказал мне правды о своем семейном положении. Это откровение пустило наши отношения под откос — и я стала слишком мнительной. Замуж я не спешила, так что мне хотелось попробовать просто ужиться с этим, но зерно разлада было уже посеяно. Вероятно, тот момент задал тон всему, что за ним последовало.

Я гадала, подходим ли мы вообще друг другу. Гадала, встречается ли он с другими женщинами. Анализировала наши хорошие и плохие эпизоды и мучительно размышляла, которые из них ближе к истине. Исписывала десятки страниц в дневниках. Искала объяснения — а потом опровергала — сосущей пустоте в животе, возникавшей всякий раз, как мои эмоции совершали очередной безумный вираж.

После того как началась моя собственная практика, особенно в самом ее начале, я иногда на мгновение теряла сосредоточенность, выслушивая проблемы своих пациентов, потому что истины о мужчинах из уст мужчин заставляли меня думать о Рами и о вещах, которые расстроили бы любую женщину.

Даже за пределами рабочего кабинета мой разум был постоянно занят. Я начала составлять списки — положительные качества против отрицательных качеств. Я искала историю, которую могла бы рассказать себе об этих отношениях, чтобы мои эмоциональные реакции были по крайней мере последовательны. Сегодня я была убеждена, что Рами, обычный бабник, а завтра — что он дружелюбный и общительный мужчина. Он казался мне то патологическим лжецом, то просто мужчиной, пытавшимся произвести на меня впечатление, удержать при себе или защитить. Или я убеждала себя, что его ложь не так уж непростительна, что на самом-то деле она льстит мне и делает Рами еще более неотразимым.

И с той же легкостью я составляла списки в отношении самой себя. Может быть, я просто фокусируюсь на негативе и игнорирую позитив? Может быть, я сама создаю себе головную боль? Он — замечательный. Я — сумасшедшая. Пора захлопнуть дневник. Спокойной ночи!

Я хотела найти один простой вопрос и задать его себе, чтобы он покончил с моей внутренней битвой. Можно назвать его главным вопросом , который определил бы, что мне следует делать — остаться или уйти. Как-то я прочла в газете колонку об отношениях под заголовком: «Прибавляет он тебе жизненной силы — или отнимает ее?» Прямо в точку! Моя искра, моя душа то и дело вспыхивала, потом угасала.

Мама задавала вопросы: «Тебе нравится его общество? Если ты собираешься провести всю жизнь с одним человеком, важно, чтобы тебе по-настоящему нравилось находиться в его обществе».

Подруга интересовалась: «Он собирается позаботиться о тебе в смысле финансов?»

Я спрашивала саму себя: «Любовь это или фантазия? Дело в любви или в моем эго? Почему я на самом деле с ним?»

Алекс

— Я познакомилась с этим русским в тихом полуподвальном баре в Челси. Мы сидели в уголке возле камина, погрузившись в беседу о написанной мною статье о свободе слова в Украине. Он назвался дипломатом, но мне думается, что он с тем же успехом мог быть и секретным агентом…

Это была моя первая встреча с Сашей, подругой Алекса, ставшего моим пациентом двумя месяцами ранее. Она не так давно приехала из Чешской Республики, работала писателем-фрилансером; девушка с высокими скулами и миндалевидными глазами, которые она подводила темным карандашом, рисуя стрелки, акцентируя экзотичность своей внешности. Саша украшала свой былинный сказ цветистыми подробностями.

— Пристальный взгляд его темных глаз затягивал меня, — продолжала она с мягким акцентом, но без всяких пауз или скованности. — Он словно пытался… не знаю… отыскать меня саму за моими словами, пока я его расспрашивала. Я не могла поверить, что на самом деле сижу рядом с ним, и гадала, понимает ли он, что я вся дрожу, жажду его… Должно быть, он понимал, потому что вдруг начал медленно обводить пальцем мои губы и положил конец вопросам, нежно коснувшись моего языка… Мы ушли из бара и отправились в его номер в отеле Soho Grande . Я была… я хотела… чтобы он взял меня силой. Немедленно! Однако он заставил меня ждать. Его голос был мягким, неторопливым и уверенным, он велел мне сесть на кровать и расстегнуть блузку. Я так и сделала, а он наблюдал за мной через комнату, одобрительно кивая, пока обнажалась моя грудь. Я продолжала раздеваться, и он называл восхитительным каждый изгиб моего тела. Наконец он подошел ближе и, когда я приподняла юбку, оголяя бедра, стянул мои трусики до колен. Прижался губами к моему уху и прошептал: «Хорошая девочка!» Я услышала, как расстегнулась пряжка на его ремне. Почувствовала, как он стянул мои трусики до самых ступней, и отшвырнула их ногой в сторону. Не снимая с меня блузку, он прихватил в горсть волосы у меня на затылке и, глядя мне в глаза, начал проникать в меня, сильно и медленно…