Читать книгу "Замыслы - Саша Филипенко"

Наконец, отец Андрей начинает ковыряться вилкой в зубах – мы понимаем, что можно переходить к делу:

– Дети мои, я поговорил с Петром…

– Аллилуйя! – в унисон протягиваем мы.

– Петр попросил моего благословления на триста тысяч евро…

– Сколько?! – возмущаюсь я.

– Это по-христиански, – перебивает Гёба.

– Дети мои, пишите сценарий! Петр попросил, чтобы это было честно, чутко и брало за душу. Петр просил, чтобы ему было что сыграть. Реквизиты для аванса я вам перешлю.

– Спасибо, отец Андрей!

– Саша, а я вот у вас хотел спросить…

– Слушаю, отец Андрей.

– Выходит, ведущие не сами шутят? Выходит, все шутки им пишете вы?

– Нет, это не совсем так. Мы создаем фундамент. Пять, шесть страниц текста. Во время программы ребята много импровизируют. Получается где-то пятьдесят на пятьдесят.

– Но они все равно часто проговаривают шутки, которые вы написали?

– Ну не только я. Нас, сценаристов, десять.

– Никогда бы не подумал – так живо выглядит!

– Значит, они хорошо выполняют свою работу.

– Саша, а вы вообще воцерковленный человек? Вы бываете в храме?

– Вы знаете, отец Андрей, недавно проходил мимо и почувствовал острую необходимость зайти внутрь, приобщиться, так сказать, к прекрасному, но потом вспомнил, что в Ветхом Завете сказано, что ни в коем случае нельзя поддаваться своим искушениям, – и прошел мимо.

– Шутите все! Ну Библию-то хоть почитываете?

– Конечно, я думаю, что ее написала группа очень талантливых авторов. Когда батюшка уходит (посчитав, что для нас будет большой честью оплатить его «Вдову Клико»), Гёба переключается на меня.

– Ну рассказывай!

– А что тебе рассказывать? Я сам только что узнал.

– Есть у тебя идеи? Кто бы это мог быть? Флюгер? Хасид?

– Нет, точно не они.

– Ты прочел всю книгу?

– Первые глав десять… а ты?

– Только последнюю.

– Он ее уже выложил?

– Да, он как-то странно выкладывает главы. Но с чего ты взял, что это «он»? Может, какая-нибудь «она»?

– Нет, женщина не могла так написать. И что там в последней главе?

– Твои похороны.

– Точно! Как же я сам не догадался?! Он же начинает с моего рождения…

– Довольно реалистично, стоит заметить, описаны. Думаю, они такими и будут.

– Я, к сожалению, на них не попаду.

– Думаешь, это не парни?

– Нет, совершенно точно нет. Никто из них не мог знать про моих родителей.

– А что там написано про твоих родителей?

– Не важно – важно, что ни Капитан, ни Туловище не могли этого знать. Я даже тебе этого никогда не рассказывал.

– Ты и сам не помнишь всего, что мне рассказывал. Может, ты кому-нибудь наболтал лишнего?

– Исключено.

– Под бутиратом…

– Гёба, ты же сам прекрасно знаешь, как действует бутират. Ты или в сознании, или отключаешься. По пьяни я мог кому-нибудь что-нибудь рассказать, но совершенно точно не в таких объемах.

– Твои родители?

– Нет.

– Лена?

– Нет.

– Ну, есть у тебя какое-нибудь предположение?

– Нет.

Часть вторая

Замысел последний

Включайте минорную музыку. Удаляйте мой номер из записных книжек. Читайте переводы Одена. Пускайте слезы и титры. В этом фильме снимались…

Никогда бы не подумал, что мои похороны будут выглядеть именно так. Рижский крематорий. Скромно, пусто, никак. Где миллионы лилий?! Где черные крепы, где катафалк и горнисты? Вероятно, подобная участь ожидает каждого, кто однажды покинул свой город. Пилигримов хоронят без почестей. Моя вина, признаюсь, я и думать забыл, что мое кладбище здесь, в Риге, в пятнадцати минутах езды от дома. Сосны, ели, мост, река. Ваш покорный слуга искренне полагал, что прощание с ним пройдет в Москве. Я почему-то думал, что остановится город, что тысячи людей придут к Центральному дому литераторов и по команде зарыдают женщины. Я верил, что из разбуженных, хрипящих громкоговорителей зазвучит Малер и на всех кнопках отменят развлекательные программы. Я думал, что веера будут всех темных цветов и деятели культуры станут врать перед объективами телекамер, будто невозможно подобрать нужных слов. Я и представить себе не мог, что в конце жизни окажусь здесь, в Риге…

В самом деле, разве может человек, который раз в год навещает собственных родителей, помыслить, что гроб с его телом погрузят в самолет и отправят домой?

Хорошо хоть не трясло!

Разве мог я даже в мыслях допустить, что на мои похороны придут лишь мать и отец? Господи, даже дочери и бывшей жены здесь нет! Сюда не приехали ни Гёба, ни Фантик. Ни один, мать его, так называемый друг не посчитал нужным прилететь. «Шура, к вам же туда виза нужна, да? А у меня пустые странички в паспорте закончились. Саня, ну ты сам посуди: ну ты же мудак оказался редкостный! Нам здесь, в Москве, нужно Лену с девочкой похоронить. Ты же и их, падла, за собой потащил… Саш, ну сколько мы тебе говорили, ну завязывай ты с бутиратом – уснешь же однажды за рулем. Видишь, так и случилось… А могло ли быть иначе? Мудак ты все-таки, Саня, такой мудак…»

Мама молчит. Недельный запой. Хорошо, если она вообще понимает, что происходит. Отец плачет. Я в белой рубашке. Спасибо, конечно, что выбрали мою любимую одежду, но почему не довели дело до конца? Неужели так сложно было застегнуть пуговицы на воротнике? И еще эта идиотская прическа! Зачем вы так уложили мои волосы? Ребята, у меня в семье не было балканских наркобаронов! Кому вообще в голову могло прийти сделать этот пробор? Как вы себе представляете смерть? Вы думаете, что сразу после того, как закроется крышка гроба, я отправлюсь на чемпионат мира по бальным танцам? Неужели так сложно проявить немного уважения к человеку в его последние десять минут? Спасибо, что хоть блестками пиджак не посыпали!

«Давайте начинать», – наигранно произносит какая-то женщина.

Говорят, за жизнь нужно успеть сделать как минимум сто важных дел. Думается, я не сделал и десяти. Но дайте мне ваш список – я взгляну.

Первое: заснуть под звездами. Бывало. Более того, ваш покорный слуга имел честь засыпать не только под, но и со звездами. Честно сказать – многие из них неплохо отсасывали за подводки к сценарию. Пункт второй: выключить телефон на неделю. Нет, я никогда не делал этого, зачем? Я не плавал с дельфинами и даже никогда не был в дельфинарии, зато видел живого кита в Исландии. Я никогда не нырял с аквалангом, хотя, до того как начать беспробудно пить, мой отец очень любил подводную рыбалку. Я не был в Мексике, но Мексика часто бывала во мне, в виде текилы. Я выучил английский, но постоянно путал времена. Я лазал по деревьям, случалось, но только в детстве и всегда боялся упасть. Я был осторожным. Я никогда не занимался любовью на пляже, хотя он был всего в трехстах метрах от моего дома… Зато! Зато я трахнул одну дамочку в вагоне метро между двумя станциями, на мосту над Москвой-рекой! А?! Каково?!