Читать книгу "Тайна оранжевого саквояжа - Анна Дубчак"

— Нет, у меня мать была красивая, я ее помню. Мне тогда лет восемь было, когда все это случилось. Мы вообще-то издалека приехали… — Он погрустнел и замолчал, опустив голову. — Я же не на помойке родился. У меня и няня была, и учительница музыки… Но все это, оказывается, делалось для того, чтобы потом меня подороже продать. Так мне сказали в детском доме, где я жил первые несколько месяцев. Потом-то я сбежал, жил под мостом, после меня поймали и определили в интернат. Знаешь, там ничего было, кормили хорошо, но у меня отношения не сложились с воспитательницей. Она воровкой оказалась, одну вещь у меня украла и до сих пор не вернула. Короче, я и оттуда тоже сбежал.

— Постой, как же так? Зачем твоей матери было продавать тебя? Какой в этом резон? Ведь если она тратила на тебя такие деньги, нанимая няню и учителей, то, значит, и деньги у нее были…

— Может, и были, но тогда ответь мне: зачем ей было везти меня сюда, в это захолустье и отправлять в парк с этим типом? Мы катались на яхте, отдыхали, все было так замечательно, а потом вдруг она говорит: пойди, дорогой, погуляй с дядей Буффало.

— А кто у нас дядя Буффало?

— Говорю же — тип один. Хлюст. Он повез меня к себе домой и запер в своей квартире. И сказал: если твоя мама захочет тебя увидеть, она знает, что ей надо делать.

— И ты сбежал?

— Сбежал.

— А что, если ты все не так понял, и она вынуждена была это сделать? — Сергей упорно не хотел верить в то, что мать, способная воспитать такого смышленого и талантливого парня, каким ему показался Соломон, способна на такой чудовищный поступок, как продажа собственного ребенка.

— Я уже обо всем передумал, — пожал плечами Соломон. — Пусть даже между моей матерью и этим Буффало были сложные отношения, и она была ему чем-то обязана. Пусть. Но если она жива, то она должна была меня искать здесь, потому что именно здесь мы были все трое, и именно здесь она бросила меня. Прошло уже пять с лишним лет, а она До сих пор не объявилась? Меня за это время уж кто только не хотел усыновить… Но я не соглашался. Не хочу. Я не верю взрослым. Иногда мне кажется, что у меня было две мамы. Одна хорошая, та, с которой мы жили в большом доме в лесу и которая на завтрак пекла мне маленькие блинчики с медом. А другая — это та, которая привезла меня сюда и бросила…

Он обернулся на шорох — в дверях стояла закутанная в красный махровый кокон Маша, порозовевшая после горячего душа. В глазах ее стояли слезы: она услышала последнюю часть рассказа Соломона.

— Ну как душ? — Соломон, стараясь не показывать своего волнения от воспоминаний, даже привстал, приветствуя Машу.

— Спасибо, Соломон, душ прекрасный. Сережа, предлагаю и тебе тоже… — И тут ее взгляд упал на брата, который, растянувшись во весь свой небольшой рост, крепко спал, подложив под щеку коробку из-под мозаики. — Смотри… Бедный Пузырек.

Спустя полчаса, когда и Серега привел себя в порядок, Соломон привел своих гостей на кухню. Большая и теплая, ярко освещенная, она прямо-таки завораживала взгляд своими огромными кастрюлями и сковородками, гигантской плитой и невероятных размеров чайниками.

На столе под марлевой салфеткой, которую Соломон сорвал с видом хозяина и со словами «Это мне баба Надя оставила на ужин», ребята увидели миску с макаронами по-флотски, сковородку со свернутыми трубками блинами и кастрюльки с вермишелевым супом и компотом из сухофруктов.

— Сейчас достану тарелки и — милости прошу! — сказал душка-Соломон. — Как видите, с голоду я никогда не умру. Вы себе даже представить не можете, как много вокруг хороших людей…

И Маша, вспомнив, какими чувствами руководствовались они с Сережей, когда окликнули его еще там, на улице, когда он почти спустился под землю, снова прослезилась. «Возможно, он бы и не оскорбился, если бы мы сразу предложили ему тушенку. Или?..» Она так и не нашла ответа на свой вопрос.

* * *

Соломон разбудил их в шесть утра. К тому времени на кухню пришла повариха — заваривать бульон, кипятить молоко, принимать продукты…

Покидали детсад таким же странным способом, каким и приходили: через калитку, а потом дыру в бетонном заборе неизвестного происхождения.

— А куда мы теперь? — спросил Соломона заспанный Пузырек. — И почему мы не позавтракали?

Маша сочла за благо находиться рядом с таким непосредственным человеком, каким был ее брат. Кто еще мог вот так запросто задавать самые простые и конкретные вопросы, не боясь, что его примут за чрезмерно любопытного или несообразительного?

— С завтраком туговато, — признался Соломон. — Но детский сад — есть детский сад, и испаряться из него надо в шесть, а то и в пять утра. Это хорошо, что нас еще не засекли. Сторожиха — это вам не повариха. Разные люди… Но я предлагаю вам все-таки не заниматься самодеятельностью, а обратиться за помощью в милицию.

— Что?! — воскликнули хором Сергей с Машей. — В милицию? Да ты что!

— Но не официально, а иначе… — он немного замялся.

Они стояли на обочине дороги, тонувшей, как и все вокруг них вместе с деревьями и очертаниями расположенных рядом домов, в густом молочном тумане и почти не видели друг друга.

— Есть у меня один друг, взрослый человек, оперуполномоченный из уголовного розыска. Его зовут Олег, фамилия Царев.

— Ты предлагаешь рассказать ему обо всем, и даже о том, что мы сбежали из дома на папиной машине? — Горностаев от слов Соломона окончательно проснулся и теперь разве что не крутил пальцем у виска, настолько был раздосадован. «Здрасьте, приехали», — покачал он головой.

— Вы просто не знаете Олега. Он человек с понятием. А я ему полезен. Я бы рассказал вам многое, но не имею права. Хотя кое-что, для убедительности, все же скажу. Дело в том, что я — агент. У него полно агентов, но все, в основном, взрослые.

— Да я понял, — кивнул Сергей. — У моего отца тоже много агентов. И он тоже кое-что из себя представляет. Но вот именно поэтому я не могу «светиться» в Москве.

— Тогда тем более ты должен знать, что и в органах встречаются самые разные люди. Так вот, Олег — классный парень, и поможет вам разыскать или даже спасти вашу актрису. Если вы не против, я сейчас же отвезу вас к нему, и вы ему обо всем расскажете. Только перед тем, как к нему идти, надо все же предварительно позвонить и выяснить, на месте ли он.

С этими словами Соломон достал из кармана жетон и подошел к полуразрушенной телефонной будке и принялся набирать номер.

— Стой, Соломон! — вдруг опомнилась Маша. — Ты ему пока ничего про нас не говори, а спроси, не может ли он выяснить, в какой гостинице остановилась актриса Лариса Ветрова. И все. Подожди нас знакомить, может, мы и сами что-нибудь сможем сделать.

— В гостинице? — удивился Сергей. — Но разве стал бы тот тип, что увез Ларису сюда, селить ее в гостиницу? Это же глупо!

Все смотрели на Соломона, который прижимал к щеке трубку. Судя по выражению его лица, Олег Царев был на месте, и его должны были пригласить к телефону.