Читать книгу "Гранит и бархат - Вера Армстронг"

— Уехал? Как ему это удалось? Мне казалось, нас занесло.

— Это да. Если будете пить чай, я тоже, пожалуй, выпью чашечку. Но, похоже, ночью после снега прошел дождь. Нельзя сказать, что он очистил дорогу. Мне казалось, что ехать опасно, но он и слушать не хотел. Он был очень расстроен. Поначалу он был вполне весел и доволен, с удовольствием съел яичницу, болтал со мной как со старой знакомой. — Она взяла из рук Селины чашку и села за стол, очевидно забыв, что у нее полно дел. Селина ничего не ответила, лишь вскинула брови, задумавшись и пытаясь понять, что же могло произойти.

Не иначе Мэг рассказала ему что-то лишнее. Она взяла чашку и села рядом с Мэг, которая, разумеется, ей все прояснила, и когда Селина все узнала, она была в отчаянии.

— Он сказал, что это очень красивый дом, я согласилась и рассказала ему все, что знала о нем и его истории. Затем я сказала, что мы все немного расстроены из-за сердечного приступа мистера Кинга, — Мэг продолжала помешивать свой чай, Селина же отстранила чашку.

Болезнь Мартина — вот о чем это чудовище не должно было узнать. И все из-за нее! Если бы она не заснула тогда, то успела бы предупредить Мэг. А та продолжала свой рассказ, хотя он уже был неинтересен Селине, потому что она и так догадалась, что произошло потом.

— Он спросил, где находится мистер Кинг, я ответила, и тогда он встал из-за стола — не закончив завтрака — и уехал.

— И как давно? — спросила Селина, стараясь быть спокойной, но сердце ее бешено колотилось, и вид чая вызывал тошноту. Она даже не попыталась отругать Мэг за то, что та все разболтала. Мэг будет чувствовать себя виноватой, в то время как вся вина лежала на ней. Селина должна была предупредить ее. Это последнее преимущество в поединке Адам получил из-за ее непростительной беспечности.

Когда Мэг ответила:

— Ну, примерно час назад, — Селина встала и поспешила в свою комнату.

У него было достаточно времени, чтобы доехать до больницы и пройти к Мартину, но она надеялась — о, как она надеялась, — что его занесет на скользкой дороге, и он окажется в канаве. Но зная Адама, почувствовав его мощь и целеустремленность, она не сомневалась, что он добьется своего.

И в этом она была права. Как только Селина позвонила в больницу и связалась с Ванессой, то сразу убедилась в этом.

— Да, он был здесь, — в словах Ванессы слышалась обида. — Привратнику он назвался сыном Мартина. В это время я была в ванной, а то бы он не посмел сунуть свой нос в дверь. — Селина услышала, как ее тетушка глубоко вздохнула, а затем произнесла с горьким упреком:

— Как ты могла сказать ему, где Мартин? Как ты могла? Я воспитала тебя, потому что ты была ребенком моей единственной сестры, старалась делать для тебя все, а ты так отплатила мне!

— Поверь мне, это произошло случайно, — время для объяснений и оправданий было неподходящее. — Как Мартин? Адам Тюдор еще у него? — Она должна была знать, что произошло, как воспринял Мартин неожиданный приход человека, которого Доминик назвал его врагом.

Ванесса сказала спокойно, как будто этот приступ гнева обессилил ее:

— Ушел несколько минут назад. А с Мартином все в порядке.

— Не расстроен? — Селина вздохнула с облегчением. Она не была настолько сильной, чтобы нести бремя вины, если бы из-за ее беспечности у дяди наступило ухудшение.

— Насколько я могу судить, нет. — В голосе ее опять зазвучало осуждение, но в нем слышались и едва заметные жалобные нотки. Селина это поняла. Ее тетушке пришлось так много пережить за последние дни, и приход Адама Тюдора был той последней каплей в чаше ее терпения. — Вообще-то Мартин хочет повидаться с тобой. Это первое, что он мне сказал, когда я вошла в его комнату после того, как убрался этот тип.

Значит, Адам разговаривал с Мартином наедине. Это он так захотел? Возможно. Как же ему удалось заставить подчиниться властную и заботливую Ванессу? Вслух же она спросила:

— Мартин сказал, что хочет Адам? Зачем ему было так необходимо поговорить с Мартином?

До сего дня Ванесса никогда не посвящала ее в семейные проблемы, которые считала действительно важными. Этим тетушка давала понять Селине, что, хотя к ней всегда хорошо относились и заботились о ней, она не была и никогда не станет частью их маленькой семьи — их было лишь трое. И сейчас она не захотела ничего ей рассказывать.

— Нет. — Ответ прозвучал, как выстрел, но Селина не была уверена, правда ли Мартин не сказал жене, чего добивается его незаконнорожденный первенец. Над этим стоило задуматься. — Я хочу попросить тебя об одной услуге, — продолжала Ванесса, и Селина, не задумываясь, согласилась, чувствуя свою вину перед ней.

— Сделаю, что смогу, ты же знаешь.

— Пришли сюда Доминика. Он мне нужен здесь. Он там, в городе.

— Я знаю, — по крайней мере, она полагала, что он там. — Я передала ему через автоответчик, чтобы он немедленно связался со мной. Подожду его звонка и скажу ему, что ты его ищешь.

— Нет, поезжай в город и привези его сюда, — чувствовалось, что Ванесса на пределе. — Я уже сама просила его через автоответчик. Но он, очевидно, заперся со своими папками и не отвечает на телефонные звонки, даже не прослушивает, что записал автоответчик. Ты ведь знаешь, как он работает. Он чрезвычайно ответственно относится к своей работе.

Этого Селина не замечала. Когда дело касалось ее единственного и драгоценного отпрыска, Ванесса была совершенно слепой, видя только то, что желала видеть. Но поскольку тетушке и так здорово досталось в последнее время, она успокоила ее:

— Ну конечно же, я поеду. Увидимся вечером. Когда я приду навестить Мартина, я сделаю все от меня зависящее, чтобы привезти Доминика.

Она не была в восторге от перспективы ехать в город, но быстро собралась в дорогу, надев мягкую кожаную куртку и теплые сапоги на меху и надеясь, что как только выберется на шоссе, дорога будет получше. Уверенности же, что ее затея принесет успех, у нее не было.

Селина еще раз позвонила по телефону, и опять сработал автоответчик. Ванесса считала, что Доминик работает с бумагами, но это было маловероятно. Он знал, что состояние здоровья отца далеко не блестящее. Даже если приступ и не был очень сильным, все равно эти первые дни являются критическими. А если так, то почему он не подходит к телефону и даже не слушает автоответчик?

Кроме того, он знал, что она должна была встретиться с Адамом Тюдором прошлым вечером. Почему же он не позвонил ей и не поинтересовался результатами встречи, не спросил о здоровье отца? Казалось, он сквозь землю провалился.

Все эти вопросы крутились в ее голове весь следующий час, однако ответы на них не находились. Бесконечные сомнения и то напряжение, которое требовала от нее скользкая дорога, вызвали у нее чувство, будто череп ее набит осколками стекла. Она была счастлива, когда запарковала свой «вольво» на довольно тихой улочке неподалеку от Эрл Корт и направилась к перестроенному многоквартирному дому, хотя и без особой надежды на успех.