Читать книгу "Имбирь и мускат - Прийя Базил"

Лахвиндер покачал головой.

— Вероятно, — сказал он, — с историей всегда так: оценить важность мгновения можно лишь со стороны, когда смотришь на него из будущего.

Карам замолчал. Впервые в жизни он был совершенно не согласен с учителем. Ему стало неловко от этого противоречия, от понимания, что даже возраст и авторитет не имеют монополии на справедливость. Однако вслух он эту мысль не произнес — и подумать такое было стыдно, не то что сказать. Карам стойко придерживался мнения, что надо быть в сознании, если хочешь прочувствовать эпохальность происходящего. Словом, чтобы претендовать на историю, нужно четко понимать, что ты был ее частью, делал ее своими руками — пусть даже играл самую незначительную роль.

Пока Карам размышлял, ему в голову пришла идея, которая повлияет на всю его жизнь. История творится непрерывно и везде. Нужно только ее найти. Если он всей душой прочувствует какой-нибудь великий поворот, возможно, тупое чувство никчемности, преследующее его с самого возвращения из Индии, исчезнет. Он найдет истину. Однажды она застала его врасплох, теперь же он отыщет и поймает ее.

5

— Зови Мину Маси! Позови Мину Маси! — крикнула Персини, ворвавшись на кухню, когда там ужинал Карам. Это могло означать только одно: у Сарны начались схватки. Он выбежал на улицу. Мина Маси жила в трех минутах ходьбы, с другой стороны дома, Все звали ее так — бабушки, дедушки, матери, отцы, дети, даже любовники. Как обычно и случается в Индии, она для всех стала тетушкой. Однако это было не простое обращение. Ее величали Миной Маси столь давно, что никто уже и не помнил ее настоящего имени. Даже Говинда Сингх, работник иммиграционной службы, утверждал, будто в паспорте у нее значится «Мина Маси».

Карам знал ее с самого детства. Она помогла матери родить трех его младших братьев и еще двух, которые потом погибли. Карам никогда не обращал на нее особого внимания — повода не было. Теперь, объясняя, что помощь нужна его собственной жене, он чувствовал себя неловко, потому что прежде никогда не задумывался об отцовстве и оказался в новой роли внезапно, не совсем представляя, как правильно себя вести. Лучше всего помолчать, решил Карам, и по дороге к дому они не обмолвились ни словом.

Зато он припомнил слухи, рассказанные Харвиндером, его другом — тот сам недавно стал отцом. Если рождался мальчик, мужчины всегда дарили Мине Маси кольцо для носа, а взамен получали от нее некую услугу, которой удостаивались лишь отцы сыновей. Карам тогда не придал значения словам приятеля: уж слишком невероятными они казались — плод воображения подвыпившего человека, который давно не спал с женой. К тому же Мина Маси наверняка не способна на такие трюки — уж очень стара. Карам взглянул на нее: дать пятьдесят пять этой стройной смуглой женщине с энергичной походкой было нелегко. Ее густые волосы с оранжевыми прядками, где под хной скрывалась седина, до сих пор блестели на солнце. На ней было бирюзовое сари в розовых огурцах, и вся она, бегущая по тротуару, походила на град хороших новостей. Невольно заметив, как Мина Маси привлекательна, Карам смутился и тут же подумал, что она могла бы одеться иначе, учитывая предстоящее событие. Почему она не выбрана более сдержанный оттенок?

На самом деле Мина Маси всегда носила яркие сари. Ей шли жизнерадостные цвета: фуксии, желтый, салатовый, бордовый. Где бы она ни побывала, всюду оставался веселый красочный след под стать ее призванию — что может быть чудеснее рождения ребенка?

Карам украдкой бросил на повитуху еще один взгляд и увидел, как маняще сверкнуло кольцо в ее носу. Даже тусклый свет фонарей, казалось, извивался в нетерпении, прежде чем пройти сквозь эту золотую петлю. Карам тут же отвел глаза. В кольце было нечто волнующее, оно словно обладало собственным языком и неприлично раскачивалось в направлении Карама, будто танцовщица, хотя его хозяйка была совершенно равнодушна к будущему отцу. Он припомнил восторженные бредни Харвиндера о кольце… войдя в него, получишь истинное наслаждение…

— О Боже! Поторопись, Мина Маси, уж очень быстро все происходит! — Пронзительный крик Персини, поджидающей их у дома, прервал его размышления. Повитуха побежала следом за ней, а Карам остался наедине с таинственными воспоминаниями о золотом кольце.

Помимо яркой одежды Мину Маси можно было узнать по крупному кольцу в носу, не меньше трех сантиметров в диаметре. Его размеры не соответствовали никаким стандартам, а в сочетании с хрупкой внешностью его обладательницы оно казалось просто гигантским. Украшение висело над левым уголком ее губ и покачивалось в такт речи. Порой оно словно хотело помешать хозяйке, например, когда та ела, и Мина Маси откидывала его в сторону змеиным движением языка — столь непринужденно и грациозно, будто смахивала волосы со лба. Иногда она медленно и вдумчиво облизывала ободок. В этом действии содержался такой сексуальный заряд, что мужчины отводили глаза.

С незапамятных времен Мина Маси щеголяла золотыми обручами в носу, хотя мало кому было известно, почему она стала их носить. Еще в молодости, когда она только осваивала ремесло повитухи, возле ее дома остановился восхищенный Нирмат Сингх. Чудо-механик (так его прозвали за умение в считанные часы починить даже самый дряхлый автомобиль) подарил Мине Маси большое золотое кольцо в благодарность за успешно принятые роды, в результате которых на свет появился его первый сын. До этого семь долгих лет у него рождались одни дочери. Кольцо было 4,2 сантиметра в диаметре. «Той же окружности, что и инструмент, зачавший мальчика!» — гордо объявил чудо-механик. Девушка не робкого десятка, Мина Маси предложила ему доказать свои слова. Ликующий Нирмал Сингх с радостью повиновался. Однако снять кольцо оказалось труднее, нежели надеть, поскольку часть тела, которую оно охватывало, значительно увеличилась. Мина Маси была вынуждена снимать украшение при помощи масла и мягких движений вверх-вниз. Увлеченные этим занятием, они неожиданно поняли, что таким образом можно достичь абсолютного удовольствия. В совершенной окружности кольца влечение словно накапливалось, хранилось, а затем вырывалось на волю. Чудо-механик был вне себя от восторга. На следующий день он пришел, чтобы повторить процедуру, но Мина Маси уже все хорошенько обдумала. Не так-то легко быть повитухой — хоть работа и благодарная, состояния на ней не сколотишь. Мина Маси решила это изменить. Она объяснила, что коли механик хочет еще, то пусть родит второго сына да подарит ей другое кольцо. «Так и передай своим друзьям, — добавила она. — И помни: нет сына и кольца — нет и услуги».

Сначала чудо-механик молчал об этом приключении. Но, как известно, найдя сокровище, трудно никому не похвастаться. Через несколько недель заманчивая тайна настолько ему приелась, что он захотел кому-нибудь ее открыть, дабы вновь испытать волшебные чувства. И он в подробностях рассказал все брату и коллеге, Хинди-чудо-шестерке — специалисту по всякого рода механизмам. Так слух пошел в народ. Он переходил от одного будущего родителя к другому, причем те давали торжественные клятвы, что никому и никогда ее не выдадут, и грозили ужасной местью любому болтуну. Сам ритуал стал своего рода посвящением в братство отцов — руками женщины, благодаря которой появлялись на свет их сыновья. Вот как вышло, что все мужья сикхской общины вдоль Hrapa-роуд и Парк-роуд приобрели фетиш золотого кольца. Они примерно трудились, чтобы обрюхатить жен, а мальчики, которых всегда больше ждут в индийских семьях, чем девочек, стали еще ценнее в глазах их отцов — и все потому, что Мина Маси строго постановила: «Нет сына и кольца — нет и услуги».