Читать книгу "Ностальгия - Мюррей Бейл"

Группа рассредоточилась вокруг стола. Даже те, что остались равнодушными, вопреки себе склонились над грудой параферналии, внимательно ее рассматривая. Каждый из предметов казался единственным в своем роде и, похоже, принадлежал кому-то конкретному; а будучи совмещены друг с другом, они порождали некий смутный, зато идеальный образ.

— Не хватает только надежного дезодоранта да супруги кандидата, блондинки, желательно с двумя новорожденными младенцами, — хмыкнул Борелли, между тем как группа гуськом потянулась к выходу. — Это такая шутка, не правда ли?

— Наш сэр Роберт был человеком весьма достойным, — решительно отрезала миссис Каткарт.

Остальные растерянно молчали. По пути к последнему залу разочарование и раздражение все сильнее давали о себе знать. Особенно это было видно по мрачной миссис Каткарт, просто-таки кипевшей от злости. Она-то с самого начала не хотела никуда ехать. С одной стороны сквозь ряд окон открывался вид на джунгли, на лианы и густые, пышные заросли — меньше чем на расстоянии вытянутой руки. Медленно помавающие крыльями бабочки смахивали на тропических рыб. Шейла глянула в ту сторону — и всмотрелась повнимательнее. Ей померещилось, будто среди зелени мелькнуло смуглое лицо.

В дальнем конце зала маячила группа молчаливых африканских школьников: они обозрели стену снизу вверх, помотали головами и шеренгой вышли за дверь.

— Слушайте, а это не тот самый парень из гостиницы? — прошептала Саша.

Человек, разглядывающий стену, обернулся.

— Хэлло! — кинулся к нему Дуг; ну как не подойти к соотечественнику-австралийцу! — И что вы об этом скажете? — кивнул он, уравновешивая раздражение умудренным видом.

Остальные читали начертанное на стене обращение — надпись от руки, аккуратным почерком.

ЧТОБЫ ОПИСАТЬ ЭТИ ТИПЫ, ЯЗЫК БЫЛ ВЫВЕРНУТ НАИЗНАНКУ. ЧТО ДО ИХ ПРИНЯТИЯ — НЕ СЛИШКОМ ЛИ МЫ СНИСХОДИТЕЛЬНЫ?

И далее большими, четкими буквами, без единой орфографической ошибки следовало:

Эти ваши психопаты и аристократы, рыцари, претенденты и выскочки, падишахи, саибы, эрцгерцоги, их отпрыски, генерал-губернатор, король с королевой, принцы-консорты, генералиссимусы и адмиралы, плутократы, британский премьер-министр…

Строчки шли выше и ниже, по всей видимости, в беспорядке. Слова приводились не в алфавитном порядке, а словно встраивались в барабанный бой — в ритмы калипсо. Гвен, читая надпись мужу, осознавала это все отчетливее. Итак, все вместе:

…Министры, президент, высокопарные преподобия. Папа Римский, демагоги, канцлеры, действительные члены, жадные до окороков бюргеры, партийные организаторы, господари и лакеи, угодливые панегиристы, Верховный комиссар, дуче, известные ораторы, маньяки, вице-короли, викарии, виконты, платежные средства, губернаторы и колониальные секретари с полномочными представителями, сутенеры, золотая молодежь, депутаты, спикер, непреклонный премьер…

Очень скоро строки уже захлебывались общими терминами и бранью. Большинство так и не дочитали обращение до конца.

…вы, флегматичные деспоты, лизоблюды, диктаторы и кунктаторы, идиоты-пьеро, banya, старшие префекты, бесхребетные империалисты, узурпаторы и предатели, ищейки, педики, свинюги, косоглазые крючкотворы, мажордомы, психованный принц Чарминг, однокашник, улыбчивый маркграф, кацик, плацебо, парень, Джек Потрошитель, братец-кролик, треклятые парвеню, мутиллиды, серебряный Орден Чертополоха, чушь какая, мамамуши, лакеи, проверенная информация, галикрондроиды, книгосжигатели, сатрапы, глисты ханжеские, кадаврические комитеты, колонизаторы, синеглазые кросавчеги, пижоны-аристократы, бедолаги, фанакало, нематоды, ересиархи, пигмеи!

— Это же просто слова. Чего кипятиться-то? — проговорил Атлас уже за дверью.

— Ну почему нужно вечно приплетать политику? — пожаловалась Сашина подруга. — Мы ведь на отдыхе!

— По мне, так жалкое зрелище, — торжественно кивнул Дуг.

Они с превеликим облегчением вышли наружу, постояли, огляделись, не отходя, впрочем, от здания: джунгли подступали со всех сторон. Просека была неширокая — крохотный квадратик дерна. Птичий щебет успокоению отнюдь не способствовал. Все равно что стоять на новехонькой почтовой марке незнакомой, чужой страны — страны, что гордится своим безмолвным белым зодчеством. Филип Норт прошелся вдоль изрезанного края прогалины, подергал за листья и пнул какой-то вьюн; Шейла мысленно запротестовала. Чуть потянешь на себя — тут, чего доброго, весь лес на тебя и обрушится.

Чтобы сфотографировать здание, Кэддок приспособил специальный широкоугольный объектив — и все равно вынужден был как можно дальше откинуться назад и наполовину утонул в джунглях; верная супруга поддерживала его под локти. Атлас остался с остальными, а Борелли вышел на поляну и, опираясь на трость, оглядел архитектурный ансамбль.

— Не все так плохо, как ты думаешь, Джеральд. На самом деле, я бы сказал, дизайн вполне себе радикальный. Не забывай, для этих людей прямые линии — сущее проклятие. Они привыкли к формам конусообразным и закругленным.

— Небось какой-нибудь американец расстарался, — пожал плечами Джеральд.

Хофманн поглядел на часы; Луиза промокнула лоб.

— Бред какой! — прошипела миссис Каткарт. — И стоило тащиться в такую даль…

— Право, пойдем уже, а то прям мурашки по коже, — воззвала Саша. — Где наш водитель?

Норт беседовал с водителем чуть в стороне и обернулся.

— Он говорит, что за лишние несколько шиллингов отвезет нас назад другим путем. Вы согласны?

Achchla, снова сидим, а вокруг — лес; до чего же славно дать отдых ногам, откинуться в кресле; а впереди еще немало живописных пейзажей, и в итоге итогов, с приходом сумерек, — отель с холлом, таким знакомым и родным, и стульями, и горчичного цвета ковром наверху, и горячим душем.

Борелли просунул голову между Хофманнами и откашлялся.

— А вы не чувствуете себя здесь, ну, вроде как слегка умалившимися?

Луиза глянула на него — и рассмеялась.

Хофманн даже головы не повернул.

— Да здесь ничем не лучше, чем в той вчерашней шарашке, как бишь ее там.

По другую сторону от прохода Гэрри объяснял Вайолет:

— Прошу прошения, но Африка просто-напросто не мой кусок радости.

— Это вы про вчерашний Музей ремесел? Мне там понравилось. — Борелли неотрывно глядел на Луизу. — А вам — нет?

— Разумеется, нет! — вновь рассмеялась она.

— Если им нужна иностранная валюта, — произнес Кен Хофманн (еще одна длинная фраза на его счету!), — неправильно они к делу подходят.

— Ну, признайте, что сегодняшний спланирован просто отлично. И впечатление он произвел. Мы уезжаем чуть-чуть другими, нежели приехали. Свое черное дело он сделал: в голове завелся червячок. И ничего тут уже не поделаешь.

Тут Хофманн резко развернулся заодно с другими полюбоваться на несущихся галопом жирафов, и Борелли внимательно пригляделся к соседке.