Читать книгу "Мелкий снег - Дзюнъитиро Танидзаки"

Церемония знакомства прошла весьма быстро, потому что и так было уже поздно, и собравшиеся поднялись в лифте на второй этаж, где Итани заказала отдельный кабинет. Итани и Игараси заняли места по обоим концам стола. С правой стороны разместились Сэгоси и чета Мураками, а с левой — Юкико, напротив Сэгоси, Сатико и Тэйноскэ. Накануне, во время разговора в парикмахерской, Итани предложила усадить Сэгоси между супругами Мураками, а Юкико — между её сестрой и зятем, но Сатико возразила из опасения, что это будет похоже на официальные смотрины, и та с ней согласилась.

— Не могу отделаться от мысли, что я здесь совершенно случайный гость, — сказал Игараси, приступая к супу: он счёл, что наступил подходящий момент для начала застольной беседы. — Мы с господином Сэгоси земляки, это верно, но, как видите, я гораздо старше его. Следовательно, мы даже не учились вместе, Если нас что и связывает, так, пожалуй, лишь то, что наши семьи жили в одном городе, неподалёку друг от друга. Конечно, для меня большая честь присутствовать здесь, по всё же, мне как-то неловко. По правде говоря, это господин Мураками почти силком принудил меня прийти сюда. Госпожа Итани, как я слышал, славится своим красноречием, и брат явно ей под стать. «Как, вы отказываетесь присутствовать на столь важной для нас встрече — сказал он. — Ваш приход — залог успеха. Одним словом, я понял, что в подобных случаях необходимо присутствие хотя бы одного старика и что никаких отговорок не потерпят даже из уважения к моей лысине. И вот я с вами.

— Ну право же, господин директор, — засмеялся Мураками, — надеемся, вам не так уж неприятно в нашем обществе.

— Не надо называть меня "господин директор". Сегодня вечером я хочу как следует отдохнуть, совершенно забыв о делах.

Сатико вспомнила, это, когда она была девочкой, в их магазине в Сэмбе старшим приказчиком был вот такой же лысый весельчак. После того как самые крупные из старых магазинов Макиока объединились в акционерное общество, «старший приказчик» пересел в кресло «директора». Он сменил, хаори и передник на европейский костюм, а диалект, свойственный жителям Сэмбы, на стандартный токийский, но по складу ума и характера он так и остался прежним приказчиком из лавки. В старые времена в каждом магазине был один или двое таких служащих — вечно кланявшихся, разговорчивых, умевших угождать хозяину и смешить людей. Сатико подумала, что Итани пригласила Игараси нарочно, чтобы развлекать общество.

Сэгоси, с улыбкой следивший за состязанием в красноречии между Игараси и Мураками, показался Тэйноскэ и Сатико в точности таким, каким они представляли его себе по фотографии. Правда, в жизни он выглядел моложе, чем на фото, лет этак на тридцать восемь. Но внешность у него была и в самом деле, как определила Таэко, вполне заурядной. Черты лица — правильные, но без особого обаяния и утончённости. Всё: и его облик, и костюм, и даже галстук — поражало своей обыкновенностью. Глядя на него, трудно было поверить, что он бывал в Париже. И тем не менее Сэгоси производил впечатление человека по-своему приятного, по-видимому, и работник он был хороший, знающий своё дело. Словом, у Тэйноскэ сложилось о нём вполне благоприятное впечатление.

— Долго ли вы пробыли в Париже, господин Сэгоси? — спросил он.

— Ровно два года. Впрочем, это было уже так давно…

— Когда же?

— Лет пятнадцать или шестнадцать назад. Я поехал туда вскоре после окончания академии.

— Стало быть, вас направили туда для службы в главной конторе?

— Нет, в компанию я поступил уже после возвращения на родину, так что моё путешествие во Францию не было связано с какой-либо служебной необходимостью… Видите ли, в то время как раз умер мой отец. Он оставил мне немного денег, и я решил истратить их на путешествие. Если я и преследовал какую-то цель, то, пожалуй, единственную — получше освоить французский язык. К тому же у меня была смутная надежда подыскать там работу. Но в конечном итоге намерения мои не осуществились, так что, можно сказать, это была попросту развлекательная поездка.

— Господин Сэгоси — человек удивительный, — вступил в разговор Мураками. — Большинство людей, попав в Париж, не желает возвращаться домой, а вот господин Сэгоси разочарован Парижем, он там ужасно тосковал.

— Да? Почему же?

— И сам не знаю. Вероятно, ожидал слишком многого.

— Оказавшись в Париже, вы поняли, насколько хороша Япония. Что ж, это вполне естественно. Так вот почему вам нравятся истинно японские красавицы? — шутливым тоном спросил Игараси, бросив, быстрый взгляд в сторону Юкико, которая сидела потупясь.

— По-видимому, служба в компании помогла вам осуществить своё желание — получше освоить французский язык? — продолжал Тэйноскэ.

— Боюсь, что нет. Хотя компания и французская, служат в ней в основном японцы. Только среди управляющих двое или трое французов.

— Стало быть, у вас почти нет возможности практиковаться в языке?

— Только в тех случаях, когда приходят суда из Франции. Ну и, конечно же, я веду деловую переписку.

— Кстати, госпожа Юкико изучает французский язык, — вставила Итани.

— Просто сестра берёт уроки, и я вместе с нею…

— А кто вас учит? Японец или француз?

— Француженка…

— …которая замужем за японцем, — добавила Сатико. Бывая в обществе, Юкико всегда терялась, тем более, когда приходилось говорить на непривычном ей токийском диалекте.[20]Ей трудно было довести фразу до конца, и тогда на помощь приходила Сатико. Сатико и сама подчас затруднялась найти нужное слово, но она умела сделать так, чтобы её осакский говор не резал слух, и могла с лёгкостью и достаточно ловко поддержать любой разговор.

— А говорит ли эта француженка по-японски? — спросил Сэгоси, обращаясь к Юкико.

— Сначала не знала ни слова, но постепенно выучилась и теперь изъясняется настолько свободно…

— …что это даже идёт нам во вред, — снова подхватила Сатико. — Мы условились во время занятий говорить только по-французски, но не получается, то и дело незаметно соскальзываем на японский.

— Мне доводилось слышать, как они занимаются в соседней комнате, — заметил Тэйноскэ. — Всё трое говорили исключительно по-японски.

— Неправда, — возразила Сатико, невольно переходя на осакский диалект.

— Мы всё время говорим по-французски, ты, должно быть, просто не расслышал.

— Вот это верно. Время от времени до меня доносился какой-то прерывистый шепоток, должно быть, именно тогда вы и изъяснялись по-французски. Этак язык не освоить. Почему-то, когда за изучение языка берутся дамы, всегда так выходит.