Читать книгу "Елизавета. В сети интриг - Мария Романова"

За неполных полвека Анна смогла прожить три совершенно разные жизни. Первые пятнадцать лет – светлое детство и тихое отрочество, такие обыденно-традиционные для московской царевны, какой она по воле судьбы родилась. В семнадцать лет и уже волею грозного дядюшки-государя она превратилась в курляндскую герцогиню и почти два десятилетия не столько жила, сколько маялась и мучилась в чужой, непонятной и враждебной стране. И наконец волею теперь уже случая и политического расчета в зимний день 1730 года она стала императрицей и последние десять лет жизни восседала на престоле могущественной империи.

Эти три столь непохожие друг на друга жизни просто не могли не отложить своих отпечатков на ее нрав, поведение и вкусы, не могли не слепить неповторимо-причудливый и сложный характер.

Итак, июнь тысяча семьсот тридцатого года. В Измайлово, старый загородный дворец царя Алексея Михайловича, отчий дом, после двух десятилетий бесприютности, тревог и нужды возвращается из Курляндии Анна. Возвращается призванная Тайным советом как царица, но вовсе не самодержица. Ибо руки ее связаны «Кондициями», которые она подписала сама. В этом документе без Верховного тайного совета она не могла объявлять войну или заключать мир, вводить новые подати и налоги, расходовать казну по своему усмотрению, производить в чины выше полковника, жаловать вотчины, без суда лишать дворянина жизни и имущества, вступать в брак, назначать наследника престола.

«Кондиции» просуществовали недолго – ровно столько, сколько Анна чувствовала себя гостьей, а не хозяйкой в собственной стране. Но вернемся в июнь, осмотримся глазами Анны, вернувшейся из курляндской бедности и забвения.

Измайлово для нее – то же самое, что Преображенское и Семеновское для Петра Первого. И именно в Измайлове Анна несколько позже организует новый гвардейский полк – Измайловский, который встанет в один строй с полками петровской гвардии – Преображенским и Семеновским. История порой ни в чем не уступает судьбе по коварству.

С Измайловом у Анны были связаны самые ранние и, вероятно, как это часто бывает в жизни, лучшие воспоминания безмятежного детства. Сюда после смерти царя Ивана переселилась вдовая царица Прасковья с дочерьми: пятилетней Катериной, трехлетней Анной и двухлетней Прасковьей. История повторялась снова – точно так же в 1682 году в Преображенское перебралась, овдовев, жена царя Алексея Михайловича, Наталья Кирилловна, с десятилетним Петром и одиннадцатилетней Натальей. Но если будущее обитателей Преображенского дворца было тревожно и туманно, то для обитателей Измайлова горизонт был чист и спокоен: к семье старшего брата Петр относился вполне дружелюбно и «не умышлял ничего противу семейства». Дорога реформ прошла в стороне от дворца царицы Прасковьи – до семьи царя Ивана доходили лишь отзвуки грандиозного переворота в жизни России. Измайловский двор оставался островком старины: две с половиной сотни стольников, весь штат «царицыной» и «царевниных» комнат, десятки слуг, мамок, нянек, приживалок были готовы исполнить любое желание Прасковьи и ее дочерей. Будто и не бушевал за стенами тихого дворца буйный век.

Измайлово было тихим уголком, где время словно остановилось. Вокруг дворца, опоясывая его неровным, но сплошным кольцом, тянулись тихие пруды, по берегам цвели фруктовые сады. Царевны не раз плавали по ним на украшенном резьбой, увитом зеленью и цветными тканями ботике.

Тихое прохладное утро, яркие сарафаны и ленты, вплетенные в длинные косы… Кораблик тихо скользит по глади пруда, девушки со смехом звенят крошечным серебряным колокольчиком и крошат хлеб в глубины, откуда выходят на кормежку щуки и стерляди с золотыми кольцами в жабрах, надетыми еще при Иване Грозном. Рыбы были приучены выходить на кормежку по звуку таких колокольчиков.

Конечно, Измайлово не было совершенно изолировано от бурной жизни тогдашней России – новое приходило и сюда. Маленьким царевнам, кроме традиционных предметов – азбуки, арифметики, географии, – преподавали немецкий и французский языки, танцы. Учителем немецкого был, к примеру, Иоганн Христиан Дитрих Остерман – старший брат Андрея Ивановича Остермана, человека, которому предстоит в истории России сыграть немалую роль и имя которого уважаемый читатель еще не раз встретит на этих страницах. Но сейчас речь не о нем.

Анне и ее сестрам очень и очень повезло с матушкой. Вдовая Прасковья отлично знала, как к ней относится младший брат мужа, Петр. Но все же у нее хватало осторожности и мудрости вести себя крайне осмотрительно, быть может, даже избыточно нарочито не вмешиваясь в события вокруг трона, намеренно не замечая политики. Ее имя не попало ни в историю с бунтом стрельцов, которых вела в бой царевна Софья, ни в историю с царевичей Алексеем и его матерью, царицей Евдокией. Согласитесь, это кое-что значит. Ведь отлично известно, что Петр, проводя политический розыск, не щадил никого. Конечно, не погнушался бы он и царской кровью – родных племянниц отправил бы под топор палача, не моргнув глазом.

Прасковья оставалась в стороне от всей этой борьбы и тем спаслась – ее двор был островком спокойствия для Петра Великого, вторым после Преображенского двора сестры Натальи. Царь не чурался общества своей невестки, хотя и почитал ее двор старомодным. Из всех женщин семьи Романовых только Прасковью с дочерьми, сестер Наталью и Марию да всеми забытую царицу Марфу Матвеевну, вдову царя Федора, вывезет позже Петр в свой «парадиз» – выстроенную на болотах прекрасную столицу, студеный Санкт-Петербург.

Это переселение семейства произошло, когда Анне было пятнадцать. Пустынная и болотистая Городская (Петроградская) сторона, построенный «по правилам архитектуры» неуютный дворец, туманы, сырость и пронизывающий ветер новой столицы – как сильны и заметны отличия от родного уютного Измайлова…

Переезд в Петербург заставил царицу Прасковью сильно волноваться за судьбу дочерей. И понятно, почему: в новой столице дуют свежие балтийские ветры, а царь Петр планирует браки своих юных родственниц, чтобы связать династию Романовых с правящими европейскими родами.

Но первым стал царевич Алексей – Петр женил его на вольфенбюттельской принцессе Шарлотте Софии. Подумывал Петр о будущем и любимых дочерей – Анны и Елизаветы, которые с раннего детства были готовы к тому, что станут спутницами жизни европейских королей или принцев. Не забыты были и дочери брата Ивана – оставалось лишь подобрать им подходящие заморские княжества. О счастье девушек, конечно, никто не задумывался, в расчет принималась только польза для страны. Принцессы были к этому готовы, хотя радости от столь бездушного расчета вовсе не испытывали.

И вскоре появился первый жених – молодой курляндский герцог, племянник прусского короля, Фридрих Вильгельм.

Почему именно он стал мужем Анны? Все просто – начала приносить плоды победоносная Полтава. Царю сдались Ревель и Рига, а с ними в руках России оказались обширные территории Эстляндии и Лифляндии, которые Петр – и он этого никогда не скрывал – не собирался никому уступать. Теперь русские владения вплотную подошли к Курляндии – ленному владению Польши, по земле которого уже прошлась русская армия, изгнав из столицы герцогства – Митавы – шведские войска.