Читать книгу "Последний рейдер - Андрей Шевченко"

Придав своему телу вращение налево, в прыжке правой ногой он выбил нож из руки противника и, извернувшись, словно кошка, левой ногой нанес второй удар в челюсть небритому. Нож ударился о стену и звякнул где-то в углу, а зэк стоял, покачиваясь, словно размышляя, куда ему падать. Наконец он рухнул навзничь. Александр переступил через него, подобрал в углу нож и протянул его формасу рукоятью вперед.

— Я думаю, здесь правом ношения оружия распоряжаешься ты.

Формас понял игру Александра. Тот показал, что достаточно силен, но не собирается претендовать ни на его власть, ни на принятые устои. Это его устраивало, формас взял нож и протянул руку для приветствия.

— Зови меня Оспан.

— Александр.

— Хорошо дерешься. Давненько я не видел таких точных ударов — Зуб так просто не вырубился бы.

— С детства занимаюсь, а потом попал на фронт в десант…

— Ну, я и гляжу — удар у тебя поставлен как следует…

Они болтали еще часа два. За это время Зуб пришел в себя и злобно таращился на новичка с угловой нары, периодически трогая то распухшую челюсть, то ушибленное колено. Потом был ужин из зажаренных подметок, после чего Александр с Оспаном сели играть в трехмерные шахматы. Формас быстро обеспечил противнику три разгромных мата, чем вызвал искреннее недоумение Морозова, считавшего себя неплохим игроком. Прозвенел громкий звонок, и выключили свет. В коридоре еще долго разносились крики, сопение, шаги надзирателей, но постепенно все стихло. Тюрьма погрузилась в тяжкий сон.

Александр не мог уснуть и размышлял над сложившейся ситуацией, ругая себя последними словами. Как же он попался на такую элементарную уловку?! Ну кто его тянул за язык?! Если бы не проболтался, то существовал пусть крохотный, но шанс, что его отпустят. Теперь не было даже такого. Хотя, по здравом размышлении, в любом случае Александр был претендентом номер один на продолжение работ профессора.

Даже если рассказать эсбэшникам обо всех, известных ему нюансах исследований Аллигана, все равно не отпустят — он знает слишком много. Теперь ему либо впаяют государственную измену и отправят гнить на Сен-Луис, либо сошлют на Корфу, дорабатывать идеи профессора до внедрения их в жизнь. В общем, куда ни кинь, всюду клин, поэтому Александр решил молчать. Служба безопасности не посмеет выпустить его из своих цепких лап, точнее то, что он держит в своей голове. Им позарез нужны эти знания. Да еще Василий удружил со своим минералом! Александр ничуть не обольщался насчет того, что его будут судить и дадут возможность оправдаться — когда дело доходило до государственной безопасности, то обходились любые законы. Значит, придется бороться за выживание любой ценой. С этими мыслями Александр уснул.

Под утро его разбудило ощущение какой-то опасности, рядом раздавался тихий шорох шагов, и тренированное тело среагировало мгновенно. Александр прижался к стене, его скулу пронзила режущая боль. Послышался глухой звук — что-то с силой вонзилось в жидкий тюремный матрас. Морозов молниеносно схватил руку, нанесшую удар, и, соскакивая с нар, рванул ее на себя, одновременно надавливая туда, где должен был находиться локоть. Раздался хруст, потом стон. Но противник вырвал покалеченную руку, а здоровой нанес такой удар в челюсть Александру, что у него полетели из глаз искры, размером с бурчуйских лягушек. На мгновение он потерял ориентацию, но потом, сообразив, откуда был нанесен удар, резким движением подошел к неугомонному противнику. Дальше он действовал автоматически: правая рука схватила гортань человека, а левая — волосы. Через секунду все было кончено.

Разбуженные обитатели камеры пытались разобрать, что происходит в темноте, впрочем, не слезая со своих нар. Наконец они увидели стоящего в центре Александра и лежащее на полу тело, казавшееся кучей тряпок. Формас Оспан присел над ним и, определив, что противник Александра мертв, велел двум сокамерникам положить его на нары, пробормотав при этом: «Зуб всегда был недоумком». Затем Оспан сказал:

— Этой ночью все спали. А ты выкручивайся как можешь. Тебе придется туго.

Наутро полковник Мадрат поглядел на глубокий порез на скуле Александра и спросил:

— Это как вас угораздило?

— А, пустяки! Ночью захотелось в туалет, да саданулся обо что-то в темноте. Вы бы порекомендовали, чтобы нам дежурное освещение не выключали.

— Я слышал, что с вашим сокамерником произошло какое-то несчастье?

— Да, вы знаете, бедолага упал ночью со своих нар и сломал себе шею.

— Вы забыли добавить, что у него, кроме перелома шеи, сломаны рука и гортань, а также трещина на ноге.

— Вот видите, что бывает, когда люди спят так беспокойно. Лежал бы тихо и ничего бы не случилось.

Уловив скрытый намек в словах Александра, сиссианин хмуро кивнул, посмотрел куда-то в угол и вызвал конвой.

Глава 6

— Полковник, надо снимать «красную тревогу». — Генерал-полковник Кант мрачно смотрел на сувенир — «вечный» двигатель. — Мы закончили проверку всех посылок, пришедших в тот день. Никаких следов не обнаружено. Значит, паукосубъект сунул часы в посылку Морозова. Единственным нерешенным вопросом остается — предназначались ли часы ему изначально или паук затолкал их в первый попавшийся контейнер, чтобы они не достались нам?

— Генерал, я уже выражал свое мнение, что Морозов не шпион Конфедерации. — Мадрат подавил раздражение — вид у шефа планетарной СБ, пялящегося на детскую игрушку, был, мягко говоря, инфантильный. — Он выдал себя, проговорившись, что подал профессору какую-то идею… И, скорее всего, Аллиган воспользовался ею, что дало ему возможность придумать новое оружие. То есть Морозов знает примерный ход мыслей профессора. Сделать то, что не закончил Аллиган, может только он. Кроме него в настоящий момент других реальных кандидатур у нас нет. Так что теперь уже неважно: читал ли он микрокопии или нет…

— То есть как это «неважно»?!

— Простите, я оговорился! Конечно важно, но я уверен, что Морозов считал информацию. Он проболтался об идее, поданной Аллигану, следовательно, знает, о чем шла речь в микрокопиях. Случайно или намеренно, но он владеет этим секретом. Мы должны отправить его на Корфу. Надо поговорить с ним и пообещать, что если он сделает супероружие, то после разгрома Конфедерации его отпустят. Разумеется, за вознаграждением мы не постоим.

Кант поморщился.

— Корфу? Опять журналюги поднимут вой по поводу ущемления свободы и прав разумных существ…

— А здесь мы не сможем его контролировать на сто процентов, вы же сами понимаете. Кроме того, Морозова всегда можно официально отправить в командировку, не на Корфу, конечно. По крайней мере, внешние приличия будут соблюдены.

— Вы что, всерьез намереваетесь его потом отпустить?

— Конечно нет, но пообещать нам ничего не будет стоить, не так ли?

Кант кивнул и набрал номер на телестерео.