Читать книгу "Загадка о русском экспрессе - Антон Кротков"

Но основной причиной, которая побудила Сергея согласиться помочь контрразведке, было все-таки стремление отомстить за погибшего друга. Пусть не его непосредственным убийцам, но хотя бы тем, кто натравил «чистильщиков» на их роту и послал шпионское донесение, из-за которого все произошло.

Однако при этом Сергей не собирался покорно сносить покровительственное отношение этого пижона (впрочем, на это задание ротмистр отправился одетым, как простой солдат) с дурацкой фамилией, который настаивал, чтобы новичок и шагу не делал, сперва не посоветовавшись с ним. Но с какой стати он должен был выслушивать нравоучения этого сыщика, который и настоящего-то пороху наверняка не нюхал: не бывал под артиллерийским обстрелом, не ходил в штыковую!

— Милостивый государь, — желая поставить хлыща на место, холодно обратился к нему Сапогов. — Вы напрасно беспокоитесь. Уж с одним-то австрияком я как-нибудь управлюсь без чьей-либо помощи.

Так Сергей оказался один в незнакомом лесу, откуда, по данным разведки, неприятельский агент несколько раз запускал своих голубей. Лес был глухой и безлюдный на версты и версты вокруг. Это был мертвый лес. Докатившаяся сюда с передовой волна ядовитых газов убила все живое. Поэтому ничто не нарушало гробовую тишину — ни пенье птиц, ни шорох молодой листвы. Только сухо треснет ветка под собственной ногой, да вдруг глухо зашумят над головой невидимые верхушки сосен, словно громким шепотом предупреждая чужака, чтобы он скорее покинул это проклятое место.

Неожиданно впереди за деревьями что-то забелело. Подойдя ближе, Сергей, к своему изумлению, увидел старинный дворец с колоннадой, парадной лестницей и двумя жилыми крыльями, расходящимися от главного здания. Странно, но на карте, которую начальник разведотдела армии полковник Гарин показывал ему, дворец не был обозначен.

За спиной Сапогова треснула ветка. Он резко обернулся и увидел унтера Черпакова. На лице солдата тоже было написано удивление, граничащее с суеверным страхом.

— Нечистая сила! — подойдя к Сергею, шепнул Черпаков, крестясь. — Дом стоит, а ни одной живой души не видать. Не нравится мне здесь.

— Что же вы в разведке такие пугливые, — скрывая собственную растерянность, подковырнул здоровяка Сергей.

— Я, ваше благородие, живых не боюсь, — пояснил широкоплечий богатырь, — до войны агентом в сыскной полиции служил. Супротив троих фартовых с финскими ножичками в одиночку выходил. Только перед нечистой силой робею.

Черпаков снова истово перекрестился и добавил:

— Против сатанинского отродья бокс и револьвер бесполезны.

Сергею и самому было жутковато. Ноги словно приросли к земле. Но тут Черпаков предложил вернуться и рассказать о странном доме ротмистру и уж с ним решать, как быть дальше.

— Дело твое, а мне советы не нужны, — презрительно ответил Сергей и решительно направился к дому…

Когда-то процветавшее, дворянское гнездо теперь было заброшено. Покинули его, судя по всему давно, задолго до войны. Дикая чаща, через которую они пришли сюда, когда-то, по всей видимости, являлась частью великолепного парка, окружавшего стоящий на пригорке барский дом. Время пощадило лишь фасад здания. Внутри же все обратилось в прах и руины. Под ногами валялись сорванные с петель двери, сквозь пустые глазницы окон лезли ветки деревьев, местами сквозь дыры в потолке синело небо, и везде груды мусора и щебенки.

Правда, кое-где Сергей натыкался на остатки былой роскошной обстановки: мраморную штукатурку с лепниной, часть дорогой деревянной обшивки, облицованную привозной немецкой кафельной плиткой печь, чудом сохранивший сочность красок фрагмент настенной росписи или обрывок гобелена.

Сапогов прошелся по анфиладе, представляя, как выглядели эти залы во времена расцвета. Богатое воображение угодливо рисовало ему залы один другого прекрасней, одетых в дорогие ливреи слуг. По воле играющего разума валяющаяся в углу женская скульптура с отбитой головой и руками снова заняла место на мраморном постаменте, распыляя в мужчине эротические желания щедростью своих форм; перевернутое полусгнившее кресло опять стало частью прекрасного мебельного гарнитура…

В одном месте на стене висел парадный портрет надменного мужчины в парике, какие носили в прежние века, и в старинном мундире, украшенном многими орденами. В том, что портрет уцелел посреди руин, было что-то мистическое. Слой красок на живописном полотне потрескался, позолота почти полностью сползла с тяжелой рамы, и тем не менее хозяин дома выглядел, как живой. А в том, что это последний владелец заброшенного имения, Сергей почему-то не сомневался. От строгого, пронизывающего взгляда господина с портрета Сапогову стало не по себе. В этот момент из-за стены послышался негромкий голос все же решившего последовать за Сергеем Черпака:

— Ваше благородие, поглядите-ка на это.

Когда Сергей подошел к нему, унтер-офицер держал в руках большую консервную банку. Не ограничившись внешним осмотром, разведчик понюхал остатки ее содержимого. Однако точную дату употребления мяса определить не смог. Зато на банке имелась дата и место ее изготовления. Судя по выбитым на крышке цифрам, банка была закрыта в Костроме 10 февраля этого — 1916 — года.

— Теперь осталось выяснить, когда и на какие интендантские склады была поставлена эта партия тушенки, — пояснил Черпак, засовывая улику в свой вещмешок. — Но главное, что мы теперь знаем, что кто-то посещал это место, и было это не так давно.

После этого Сергей и Черпаков более тщательно обследовали дом в поисках возможных новых улик. Завершая осмотр, они поднялись по винтовой лестнице на вершину встроенной в усадебный дом башни. На верхней площадке имелось большое круглое окно с уцелевшим стеклом.

Назначение башни осталось для Сергея загадкой, хотя его спутник считал, что это водонапорное сооружение и на крыше башни находится емкость для сбора воды. Однако Сергей склонялся к мысли, что башня служила владельцам имения бельведером.[7]

Правда, к тому времени, как контрразведчики достигли вершины башни, совсем стемнело, так что созерцать, собственно, было нечего. Сергей уже повернулся к лестнице, собираясь спуститься по ней вниз, как внезапно тесное пространство, где они находились, наполнилось ярким, слепящим светом. Это продолжалось всего несколько мгновений, ибо прорезавший темноту луч, не останавливаясь, проскользнул мимо. Направляющий его прожектор находился далеко за линией фронта, за австрийскими позициями.

Вскоре луч вернулся, вновь на секунду ослепив людей на вершине башенки. Так повторялось шесть раз. Затем луч начал выписывать в небе странные фигуры. Когда все закончилось, Сергей достал часы. Они показывали половину восьмого. Светопреставление продолжалось не более трех минут.

Сергею оставалось только гадать, что это было, ибо Черпаков не спешил делиться с ним своими соображениями на этот счет…