Читать книгу "Лайзл и По. Удивительные приключения девочки и ее друга-привидения - Лорен Оливер"

– И как вы думаете туда попасть? – обратилось привидение к Генри.

– Меня доставит туда моя дочь, – сказал Генри. – Она знает дорогу.

– Она по вам очень скучает, – вспомнив обещание, данное Лайзл, сказало По. – Она просила это вам передать.

– И мне тоже так не хватает ее… – вздохнул Генри, и его голос тотчас утратил всякую суровость. Горестно покачав головой, он прошептал: – А знаете, все дело было в супе. Зря я стал его есть…

– Что?.. – недоуменно переспросило По.

– Так, пустяки, не обращайте внимания. – Генри снова сложился в сидячую позу над молчаливой, быстро текущей рекой. Вид у него вдруг стал совсем потерянный и безнадежный, и По увидело, как тьма начала разъедать его плечи и верхнюю часть рук. Похоже, Всеобщность взялась за душу Генри всерьез. – Пожалуйста, оставьте меня, – сказал покойный профессор. – Я так устал…

– Ну хорошо, – отозвалось По, потом вспомнило еще кое-что, чему научила его Лайзл, и проговорило: – Мне жаль, что вы так устали.

– Это неважно, – проговорил Генри. Он больше не поднимал глаз на По. Он глядел на звезды, на небеса, на величественную картину распахнутой Вселенной. – Когда Лайзл принесет меня домой, там-то я отдохну…

Глава восьмая

Тем временем на Этой Стороне Уилл со всех ног мчался плохо освещенными переулками, спасая свою жизнь.

Он бежал и бежал, имея весьма смутное представление – куда. Именно это и называется – «куда глаза глядят». Он бросался то вправо, то влево, срезал углы, выбирая самые вонючие переулки и такие темные улицы, что бежать приходилось чуть ли не на ощупь.

План! – думалось ему. – Мне нужно придумать план!

Однако сердце так колотилось, что Уилл почти не слышал собственных мыслей.

Совершенно точно он знал только одно. Возвращаться к алхимику было ни под каким видом нельзя. Если он хотел жить, соваться в мастерскую не следовало. Потому что алхимик его сразу убьет, и всему настанет Самый Последний Конец.

Уилл давно привык к дурному нраву хозяина. Бывало, тот орал, срываясь на визг, и тогда лицо у него делалось багровым от ярости. Вот как в тот раз, когда Уилл спутал маранту с имбирем, – а речь шла об исключительно сложном оберегающем порошке, который из-за ошибки Уилла оказался ни на что не годен – разве что супы заправлять.

Но никогда прежде алхимик не пугал его до такой степени, как в эту холодную ночь! Помнится, Первая Леди вошла в свои личные покои и отослала прочь слуг. «Оставьте нас», – сказала она, и от этих слов комнату словно бы наполнила арктическая стужа.

По этому самому тону, по взгляду темных, яростных, сверкающих глаз стало ясно, что она вызвала к себе алхимика вовсе не затем, чтобы поздравить с успехом, поблагодарить и продвинуть в Официальные. Поняв это, алхимик обернулся к Уиллу с такой испепеляющей яростью, с такой ненавистью, что у мальчика буквально все внутри затрепетало и растеклось. И хотя в угловом камине вовсю бушевал огонь, его зубы вновь принялись отбивать чечетку.

«Он бесполезен!» – загремела Первая Леди, обращаясь к алхимику. При других обстоятельствах Уилла, быть может, даже позабавило бы знакомое оскорбление, адресованное хозяину… но только не теперь. Он мигом сообразил, что произошло нечто ужасное. И обвинят во всем, конечно же, его.

«Простите, не понял?..» – переспросил алхимик, и глаза у него полезли вон из орбит.

«Он бесполезен, я понятным языком говорю? Я велела вам доставить мне самое могущественное волшебство на свете, а вы мне присылаете какую-то золу!»

И, открыв деревянную коробку, она показала им бледно-серый пепел внутри. Никакой магии там не было и в помине – просто мертвая холодная пыль. Мертвая и холодная, точно засохший корень, выкопанный в самую глухую зиму.

Вот тут-то алхимик побелел на глазах, но это была белизна самой горячей сердцевины огня. На какой-то миг он даже говорить разучился. Он стоял столбом, разглядывая деревянный ящичек в руках у заказчицы. А потом он повернулся к Уиллу и выговорил один-единственный слог:

«Ты!..»

Тем не менее это коротенькое словечко вместило в себя все пять лет ненависти, разочарования и разбитых надежд. Уилл прямо ощутил, как оно обрушилось на него самым вещественным ударом, какой только бывает. Оно было точно кулак, врезавшийся под ребра. В тот миг Уилл понял, что его жизнь у алхимика кончилась сразу и бесповоротно. Не спать ему больше на зябкой и узкой лежанке под каминной трубой, не вставать до зари, чтобы покормить рыб головастиками, или под неусыпным взглядом алхимика перетирать сухую каменную пыль, или отмерять в кубок точное количество козьих слез, а потом добавлять к ним ровно две – ни больше ни меньше! – капли лунного света, чтобы получилась самая лучшая мазь от прыщей.

Алхимик попытался что-то объяснить взбешенной заказчице. Несомненно, произошла путаница, и к ней попал не тот ящичек. Тот, что она держала в руках, не имел ничего общего с тем, который он посылал… Вот тут все и вскрылось. То, что Уилл ослушался строгого приказа и вместо того, чтобы сразу идти к Первой Леди, отправился для начала к мистеру Грею, а когда пришел, то заснул, пригревшись возле огня. После чего ему, толком не проснувшемуся, сунули в руки тяжелую холщовую сумку, и еще он взял деревянную коробку… одну из двух, стоявших рядом на столе… и очень похожих… он тогда вышел за дверь, едва разлепляя глаза и не удосужившись проверить, правильную ли коробку унес…

Да кому были нужны его жалкие оправдания? Первая Леди яростно визжала, алхимик проклинал его страшными проклятиями, и тогда Уилл понял: надо бежать. Если этого не сделать, они его точно убьют.

И он рванул наутек. И сумел спрятаться в маленькой сторожке, когда, бросившись к воротам, обнаружил, что они заперты. Перелезть их никакой возможности не было, но зато в сторожке очень кстати обнаружилась дверца для кошки. В нее-то Уилл и протиснулся.

План! Нужно срочно придумать план… план… Заветное слово металось в закоулках сознания, отскакивая от стенок, точно шарик для пинбола[1]. Дыхание раздирало горло. Если прежде он мерз, то теперь обливался потом, да так, что воротник рубашки липнул к шее. Сердце болезненно колотилось, он понимал, что нужно передохнуть. Юркнув в узенький переулок, Уилл остановился перевести дух, а заодно и прислушаться – не слыхать ли звуков погони, громких выкриков, топанья ног… Однако все было тихо, если не считать возни потревоженных крыс. Ну и хорошо. Значит, хвоста за ним не было. По крайней мере, пока…

Уилл понимал: из города пора убираться. Куда угодно, лишь бы подальше от алхимика, от Первой Леди с ее бесчисленными слугами, приспешниками и прихлебателями. Идти ему вообще-то особо некуда, но какое это имело значение?

Уилл был сиротой, и у алхимика жил даже не на положении приемыша, а скорее как раб. Пожалуй, у него никогда в жизни не было места, куда захотелось бы вернуться. И никого, к кому он мог бы обратиться за помощью.