Читать книгу "Лайзл и По. Удивительные приключения девочки и ее друга-привидения - Лорен Оливер"

От удивления По аж свистнуло. Звук получился довольно резким. Призрак отца Лайзл вздрогнул и обернулся.

– Здравствуйте, – проговорил он. – Я просто не услышал, как вы подошли.

По не стало ему объяснять, что вообще-то привидения перемещались бесшумно, попросту не имея ног, чтобы топотать ими. Этому новенькому и так было явно не по себе от внезапности всего с ним случившегося. Тем не менее его силуэт оставался удивительно ясным и четким, только волосы окутывала легкая клякса, как если бы он носил темную шляпу. Вот он поднес руку к щеке, что-то смахнул…

По никогда раньше не видело, чтобы призраки плакали. Да и откуда бы им взять настоящие слезы! Так, просто черные дрожащие пятнышки. Они как бы раздвигали атомы лица, создавая дырки, в которые заглядывали далекие звезды. Призраки не зря называются бесплотными, и к новеньким это тоже относится.

– Вы что тут делаете? – обратилось По к отцу Лайзл, а Узелок осторожно двинулся вперед. Призрачный зверек не стал сливаться с новичком, просто обернулся вокруг его ног. Так на Той Стороне выглядело обнюхивание.

– Я, кажется, заблудился… – Отец Лайзл тряхнул головой и посмотрел вниз, на полупрозрачного зверька у своих ног. Потом на реку, что текла черной пылью, и наконец – на медленно кружившиеся планеты за белыми холмистыми облаками. – Я вроде бы шел, шел, шел… а теперь дорогу назад найти не могу. – Тут он сощурился на По и спросил: – А вы кто?

– Меня зовут По.

– Простите, я как-то не особенно четко вас вижу. Я, кажется, позабыл дома очки… – И отец Лайзл ощупал нагрудный карман рубашки, благо та была еще видима. На Той Стороне первой растворялась одежда, ведь ее ничто не скрепляло, ни душа, ни сущность, ни суть. Одежда была всего лишь вещью, а вещи так легко теряются, обращаясь в ничто. – Меня зовут Генри Морбауэр. Если вас не затруднит подойти чуточку ближе…

По подплыло немного ближе, заранее зная, что толку от этого не будет.

– Ага, вот так куда лучше, – выдал Генри заведомую неправду, а потом неуверенно потряс ногой. – Кажется, я в какую-то грязь наступил…

– Это не грязь, – сказало По. – Это Узелок.

Генри вновь сощурился:

– Кто?.. Что это?

– Узелок. Он просто свернулся у вас под ногами. Ему, понимаете, все интересно. Поэтому я склонен думать, что когда-то он был собакой. С другой стороны, если учесть, как его притягивает созвездие Рыбы… Как тут не подумать про кошку?

– Да, да, конечно, – сказал Генри. – Вот именно. Я вижу…

Хотя на самом деле ничегошеньки он, конечно, не видел. Он просто решительнее толкнул ногой, и Узелок, отцепившись от него, вернулся к По.

– Так-то лучше, – сказал Генри, и По услышало, как Узелок мысленно отозвался неодобрительным Рифф! – Вы, то есть вы с Узелком, здесь часто бываете? – продолжал Генри. – Вы, должно быть, хорошо знаете эти места?

По подумало о дереве, с которого ветер обрывает листья. Эта мысль некоторым образом помогла привидению правдоподобно передернуть плечами.

– Да уж не хуже других, – сказало оно.

Лицо Генри озарилось так, что на него стало больно смотреть, уж очень он сделался похож на Лайзл.

– Отлично! – сказал он. – Так вы здешний! Пожалуйста, укажите мне, в какую сторону идти? Я хотел бы добраться домой…

Тут По решило покончить с недомолвками.

– Вы на Той Стороне, – твердо объяснило оно новенькому. – Вас больше нет среди живых. Вы пересекли черту.

Выслушав это, Генри некоторое время молчал, только на лбу у него образовалась черная трещина; сквозь нее По явственно видело завихрения космической пыли. Генри распадался – медленно, но верно. Он смешивался. Очень скоро он сделается таким же, как само По, – частью Всеобщности. Видя это, По испытало странную смесь грусти и облегчения. Пришлось даже напомнить себе, что подобный распад соответствовал природе вещей, а значит, ничего плохого в нем не было. Так уж устроен мир, и грустить тут не о чем.

Наконец Генри покачал головой.

– Все это я очень хорошо понимаю, – выговорил он твердо. – По пути сюда я встретил очень милую женщину… Кажется, ее звали Кэрол. Она мне все объяснила. Она сама недавно скончалась от гриппа после того, как холодной ночью отправилась украсть немного картошки. Потом еще был мужчина, которого зарезали в пьяной потасовке. Знаете, именно поэтому я никогда не злоупотреблял спиртным… Но, как бы то ни было, мне необходимо попасть домой. Я должен снова увидеть пруд, и большую иву, и супругу, и маленькую Ли-Ли. Они там, наверное, с ума уже сходят от беспокойства!

По не сразу нашлось, что на это ответить. Потом привидение решило, что переход через черту не слабо встряхнул все атомы у Генри в мозгу.

– Мне жаль, – медленно проговорило оно затем, – но вы, похоже, все-таки не понимаете. Вы умерли. У-мер-ли…

– Да все я отлично понимаю, – чуточку отрывисто произнес Генри. – Я вам о чем только что толковал?

– Но… но… – По тщетно подыскивало слова. Ему нечасто доводилось так помногу разговаривать вслух, и на какой-то миг оно даже пожалело, что нелегкая дернула его вообще вылезти в спальне Лайзл. – Домой вам нельзя, – сказало наконец привидение. – Дом – на Этой Стороне, там, где живые. Выглянуть туда можно, но вот насовсем – не получится. Даже и пытаться не стоит.

Генри поднялся на ноги. Вернее, призрак Генри распрямился в стоячее положение. Новичок или нет – он явно начинал привыкать к новому окружению. Узелок проворно юркнул внутрь сущности По, и привидение ощутило, как зажглась звездочка присутствия маленького зверька.

– Мальчик мой… – начал Генри, вновь подслеповато сощурился и поправился: – То есть, простите, девочка… В общем, кто бы вы ни были. Я, может, и умер, но мой дом – там, где я устраивал свою жизнь, и именно туда я хочу вернуться в посмертии. Дом – это место, где родилось мое дитя, это место, где упокоилась в сырой земле моя первая жена, моя истинная любовь. Ее, похоже, нету здесь, в этих пределах, которые вы называете Той Стороной. Потому что, будь она здесь, она бы меня немедленно разыскала. Однако ее нет среди тех, кто носится в здешних мглистых просторах, и я вам объясню, почему. Она просто ушла домой. Туда, где над прудом склонилась огромная ива. Мне все равно, жив я, мертв или болтаюсь где-то посередине. Я просто отправляюсь домой. Вы меня понимаете?

По мере того как он произносил эту речь, голос Генри становился все суровей и громче. По почувствовало себя маленьким и ничтожным, и ему сделалось стыдно. К нему даже начала возвращаться далекая-далекая, почти утерянная память. Запахи бумаги и мела, неудобство в коленках, втиснутых под слишком низкую парту… Узелок, устроившийся внутри его сущности, тоже зашевелился, обнаруживая глубоко похороненные воспоминания о постыдной луже между лапами, о резких голосах, о темном пятне, расплывавшемся по такому красивому ковру…

Стоило, однако, попробовать сосредоточиться на воспоминаниях, как они исчезали.