Читать книгу "«Н» - значит невиновен - Сью Графтон"

– Что-то вроде мании самолюбования?

– Похоже на это. В то же время она могла быть приветливой, прекрасной собеседницей, веселой выдумщицей, которая умела украшать жизнь. Это редкий дар, и я многому у нее научилась.

– Расскажите теперь о Дэвиде Барни.

– Дэвид... Трудный вопрос. – Она помолчала. – Постараюсь быть объективной. Во-первых, Дэвид – красивый мужчина, умеет очаровывать. Но человек он неглубокий, как мне кажется. Он и его жена переехали сюда из Лос-Анджелеса перед тем, как он попал в фирму Питера.

– Он был женат?

– Да, но бран оказался скоротечным.

– Что стало с его первой женой?

– С Лаурой? Она по-прежнему живет где-то здесь. После того как Дэвид бросил ее, ей пришлось искать себе работу. Так всегда бывает с несчастными жертвами браков. Боже, как страдают женщины от этих разводов! Я думаю, что на каждого мужчину, подхваченного очередной бабенкой, приходится восемь-десять несчастных женщин, оставшихся без гроша в кармане. Если нужно, ее адрес вы найдете в телефонном справочнике.

– И что еще о нем?

– Я бы сказала, что Дэвид – сноб. Он не собирался дальше тратить свои силы на работу. Изабелла продолжала делать эскизы, а он уже полностью охладел к делу и стал предлагать ей продать бизнес, когда он еще процветал. У него появилась какая-то новая идея. Изабелла и слышать об этом не хотела. К тому моменту она разочаровалась и в браке с ним. Чувствовала себя обманутой, хотела получить свободу и жаждала глотнуть свежего воздуха.

– В случае развода их бизнес считался бы совместной собственностью супругов?

– Да, именно так. Они получили бы равные доли, и Дэвид на этом много терял. С определенного этапа она уже не нуждалась в его услугах. Можно было найти с десяток людей, которые хотели бы выполнять его работу. А вот он не мог найти замену Изабелле. Без нее он был ноль. С другой стороны, в случае ее смерти бизнес отходил бы полностью к нему... почти полностью. Ее доля переходила бы к Шелби, но интересами четырехлетнего ребенка можно было и пренебречь. Изабелла к тому моменту сделала определенный запас эскизов на будущее, и Дэвид какое-то время мог вполне продержаться. Не забывайте к тому же про страховки. Что-то достанется Шелби, но и он получит кругленькую сумму.

– ЕСЛИ выиграет дело, – добавила я. – Где находится дом, который он взял в аренду после того, как разошелся с Изабеллой?

– Сверните по шоссе налево, – махнула она рукой в сторону океана, – и через полмили увидите дом из стекла и бетона. Бр-р, не могу без содрогания смотреть на современную архитектуру. Дом так безобразен, что вы просто не сможете проехать мимо.

– То есть до этого дома можно запросто добраться пешком?

– Он нарочно снял дом поблизости от нее.

– Вы были в коттедже, когда произошло убийство?

– Ну конечно. Но выстрела я не слышала. В тот вечер Изабелла звонила мне, чтобы сказать, что Сигеры задержались в пути из-за поломки машины. Сестра предупреждала, чтобы я не волновалась, если увижу ночью свет в окнах ее дома. Мы немного поговорили о том о сем. Она была в ужасном настроении.

– Из-за преследований Дэвида?

– Да, из-за ссор, из-за угроз. Ее жизнь превратилась в кошмар. Она немного оживилась, предвкушая поездку в Сан-Франциско: собиралась походить там по магазинам, сходить в ресторан, театр.

– В котором часу вы разговаривали?

– Думаю, около девяти часов. Изабелла была "совой", но она знала, что в десять я ложусь спать. О том, что случилось нечто ужасное, я поняла только тогда, когда сюда пришел Дон Сигер. Они встревожились – и дверь им никто не открывает, и на месте дверного глазка обожженное отверстие. Я наспех оделась, нашла ключ. В дом вошли через черный ход и в прихожей обнаружили ее тело. Я двигалась, как лунатик. Меня буквально парализовало. Это была самая страшная ночь в моей жизни. – Я впервые увидела слезы на ее лице, искаженном гримасой боли. Она утерла слезы салфеткой и шепнула:

– Извините.

– Вы на самом деле думаете, что это он убил ее?

– Ни минуты не сомневаюсь. Только вот не знаю, как вам удастся найти доказательства.

– Да, пока я тоже себе этого не представляю, – отреагировала я.

Часы показывали 14.34, когда я вышла от Симоны. С моря на землю пополз тяжелый туман. Потянуло холодком, и день на глазах превращался в сумерки. Когда я проходила мимо основного дома, мне стало не по себе. Неприятное ощущение было реальным и явственным. Я мельком взглянула на окна, выходившие во двор. Внизу, в гостиной, горел яркий свет, весь второй этаж был темным. Откуда такое чувство? Никто, казалось, не заметил меня. "БМВ" был припаркован на прежнем месте, "линкольна" уже не было. Я забралась в машину и, прежде чем включить зажигание, бросила последний взгляд на дом.

Вдоль всего второго этажа по фасаду тянулась лоджия с белыми колоннами, поддерживающими крышу из красной черепицы. Вверх по стене тянулись побеги винограда. Главный вход был плохо различим в тени балкона, его к тому же загораживали дубы, росшие перед домом. Дорога, которая вела к дому, делала крутой поворот, так что с шоссе случайный прохожий дома не видел. Он мог заметить только людей на пересечении дороги и шоссе, но кто мог оказаться здесь в 1.30 ночи? Возможно, подростки, возвращающиеся со свидания. Если в тот день был концерт или спектакль, то на шоссе также могли оказаться прохожие. Надо будет проверить это по газетам. Изабелла была убита ранним утром после рождественской ночи. В такое время обычно все сидят по домам, так что надежда отыскать свидетелей событий практически сводится к нулю. Во всяком случае никто о себе так и не заявлял.

Я включила зажигание и дала задний ход, чтобы вырулить на дорогу, ведущую к шоссе. Дэвид Барни показал, что в ночь убийства он совершил свою обычную пробежку трусцой. Бег трусцой, конечно, хорошо, но только зачем в такую темень? Большинство дорог Хортон Равин не имели ни освещения, ни пешеходных тропинок. Естественно, никто не мог ни подтвердить показания Барни ни опровергнуть их. Дело осложнялось еще тем, что полицейские не обнаружили ни орудия убийства, ни отпечатков пальцев. Как Лонни может рассчитывать на успех, когда у него нет ни одного козыря?

Я выехала на шоссе и свернула налево. Одним глазом посматривала на счетчик километража, другим отыскивала дом, который снимал Дэвид Барни, когда расстался с Изабеллой. Дом действительно оказался приметным: мне он напомнил макет циркового шатра, сделанный из бетона. Каждая треугольная секция купола поддерживалась тремя металлическими трубами, выкрашенными в веселенькие цвета. Все окна были разной формы. Скорее всего, изнутри дом такой же неуютный, с трубами, тянущимися вдоль стен. Добавьте к этому пластиковые панели, к месту и не к месту, и вы получите то, что в рекламных проспектах называют "Метрополитен хауз" – "солидный, неприступный, ниспровергающий устоявшиеся представления". Я бы сказала по-другому – дорого и безвкусно.