Читать книгу "Элементарно, Васин! - Галина Куликова"

Толик первым откликнулся на ее горе.

— Ну-ну-ну, — пробормотал он. Присел на корточкивозле кресла, в котором сидела Лида, достал из кармана платок и, отводя рукамирыжие локоны, принялся осторожно вытирать мокрые щеки. — Но вы же нехотели этого, правда?

— Естественно, не хотела, — Лида посмотрела наТолика с надеждой. — Откуда мне было знать, что мои конфеты со снотворным?

— Твои — это какие?

— Которые шеф отдал мне.

— Да, я отдал их ей, — подтвердил Бубенцов. —Я подумал, раз я не стану посылать их жене, пусть их возьмет Лида.

— Судя по всему, именно эти конфеты и былиотравлены, — заявил Денис. — Я полагаю, это та самая коробка, которуюДина купила четвертого августа в большом магазине неподалеку отсюда. Послеобъяснения с Игорем она решила отравить его жену. Причем так, чтобы подозрениепало на него. Четвертого числа, накануне их юбилея, она отправилась в магазинподальше от дома и купила там коробку «Ночной жары». Она отлично знала о традициии ничем не рисковала. Поздно вечером она пробралась сюда, в это офис, иоставила конфеты на столе, уверенная, что они по традиции будут отправленыНаталье Бубенцовой. И на них, заметьте, останутся отпечатки пальцев Игоря. Тыже наверняка их схватил, — обратился он к другу. — Хотя бы просто длятого, чтобы отодвинуть в сторону.

— Но утром пятого числа, выйдя из дому, Дина первымделом купила еще одну коробку конфет, — перебил его Толик. — Зачем?

— Я думаю, лицо женщины за прилавком, которая продалаей конфеты четвертого вечером, все же показалось Дине знакомым. Она подумала,что та тоже может узнать ее. Поэтому утром на всякий случай она купила еще однукоробку «Ночной жары», чтобы предъявить ее, если вдруг возникнут вопросы. Сэтими «чистыми» конфетами, которые в случае чего должны были создать ей алиби,Дина заявилась сюда. Наверное, ей не хотелось возвращаться домой. Однакоконфеты она наверняка прятала от посторонних глаз.

— Она завернула их в свой плащ, а плащ положила вкресло возле моего стола, — подала голос Лида. — Я в тот моментвыходила. В туалет, — стесненно добавила она. — Потом вернулась, вижу— плащ лежит. Я его подняла, чтобы повесить на вешалку, конфеты упали на пол ирассыпались. Я пыталась собрать их и… и…

— И? — нетерпеливо спросил Бубенцов.

— Мне было неловко, что я валяла их по полу, — сотчаяньем выдавила из себя секретарша. — И я…

— И вы поменяли коробки! — воскликнул Толик.

— Да, я взяла конфеты, которые отдал мне шеф, изавернула их в плащ Дины. А плащ снова положила в кресло и вышла из кабинета.

Толик хрипло рассмеялся, и все головы повернулись в егосторону.

— Понимаете, что получается? — торжествующим тономспросил он. — Когда Дина ела конфеты, она не подозревала, что именно вних-то и находится снотворное.

— И она вовсе не покончила с собой? — ошеломленноспросил Бубенцов. Галстук стал мешать ему, и он снова потянул его вниз. —Она поедала их, представляя, что моя жена в это время перебрала снотворного иможет отправиться на тот свет? О, Господи…

— Судьба перехитрила эту женщину, — заключилТолик. — Думаю, в милицию идти не стоит. В конце концов, Дина Азаровадействительно отравила себя сама.

Взъерошенный Бубенцов заметался по кабинету, потом схватилключи от машины и ринулся к двери, бросив на ходу, что ему необходимо повидатьсяс женой.

— Можешь меня не ждать, — вполголоса сказал Толиксвоему напарнику. — Я останусь с Лидой. Девушка жила последние дни встрашном напряжении. Она догадывалась, что с конфетами что-то не так и,разумеется, нервничала.

— Да, если бы не небрежность секретарши…

— Отравилась бы сама секретарша, — закончилТолик. — Она призналась, что ужасная сладкоежка. Я приглашу ее со мнойпоужинать. Клянусь, на десерт мы закажем что-нибудь менее мрачное, чемшоколадные конфеты.

Опасайтесь любимых

Варвара сидела на кровати небольшого, но чистенькогогостиничного номера, который они с Никитой сняли еще вчера вечером, расчесывалаволосы и мечтала. На следующей неделе они уедут к морю, в беззаботный мирсолнца, пальм, золотого песка и романтических южных ночей. И в этом мире онибудут вдвоем, только он и она… Ах, как приятно мечтать и строить увлекательныепланы.

Тем временем Никита вышел из ванной, бросил полотенце настул, подошел к окну и уставился вдаль невидящим взглядом. Варвара сразу жепоняла, что ее спутник чем-то расстроен. «Может быть, не стоило так на негонажимать? — подумала она. — Может быть, он считает, что нашиотношения развиваются слишком быстро? Возможно, он вовсе даже не хочет ехать сомной в отпуск, и если я буду настаивать, мы, чего доброго, поссоримся. А этогоя точно не переживу». Никита был первым мужчиной, который понравился ейпо-настоящему. Понравился? Да что уж тут кривить душой: она безумно в неговлюбилась, втюрилась, просто голову потеряла. И конечно же, если Никита скажет,что никуда ехать не хочет, она не станет скандалить и устраивать истерику. Какговорит ее папочка, у которого не все случаи жизни есть своя поговорка: «Самаянеподходящая одежда для женщины — это ежовые рукавицы». Ну так вот, она уступит— пусть будет так, как хочет любимый. Не хватало еще, чтобы он посчитал еекапризной и избалованной эгоисткой.

— У тебя что, какие-то неприятности, да? —сочувственно спросила она, подойдя сзади и прижавшись щекой к его плечу.

— Знаешь, Варь, наверное, с нашей поездкой ничего неполучится, — наконец хмуро произнес Никита, — Ты не обижайся…

У него было приятное открытое лицо с яркими синими глазами иямочкой на подбородке. Непокорные русые волосы никогда не лежали так, какзадумал парикмахер.

— А почему не получится? — робко спросила Варвара.

Никита принялся расхаживать по комнате взад и вперед, что-тососредоточенно обдумывая. Его совершенно определенно что-то тревожило, теперь вэтом не было никакого сомнения. Девушка пыталась разгадать, что произошло, но вголову ничего стоящего не приходило.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросилаВарвара. Только сейчас она вдруг сообразила, что Никита нервничал еще вчера.Она чувствовала, что он как будто не в своей тарелке, но предпочла не обращатьна это внимания — ей не хотелось портить их долгожданный чудесный вечер длядвоих.

— Да так, кое-какие проблемы.

— Ты никогда мне ничего не рассказываешь! —воскликнула Варвара и тут же прикусила язык. Как будто у нее у самой нет отнего никаких секретов. К тому же сейчас совсем не время показывать характер.Если у Никиты действительно серьезные проблемы, то он вполне может не захотетьих с нею обсуждать. И настаивать было бы глупо. Ее отец как-то говорил, чтостолкновение характеров — самая тяжелая авария на дороге любви. А отцу с егожизненным опытом нельзя не верить, он человек мудрый.