Читать книгу "Элементарно, Васин! - Галина Куликова"

— А ты видел коробку из-под конфет?

— Нет, только фотографии.

Тогда Толик рассказал напарнику о своем разговоре спродавщицей Машей. Возбужденные, они принялись звонить шефу с просьбой опомощи. Конечно, и у них самих были связи в правоохранительных органах. Однакоу них были связи, а у шефа — СВЯЗИ. Наконец, после долгих переговоров имудалось связаться с экспертом-криминалистом. Тот заявил, что на роковой коробкеникогда ничего не было наклеено. Никаких стикеров — исключено.

— Ты понимаешь, что это значит? — воскликнулТолик. — Это значит, что отравлены не те конфеты, которые Дина Азаровакупила в магазине возле своего дома!

Некоторое время напарники молча смотрели друг на друга.Потом Денис мрачно спросил:

— Выходит, было две коробки конфет?

— Выходит, две.

— Кто же тогда купил вторую? И где она?

Утро следующего дня началось для них с утомительных поисков.В первую очередь следовало выяснить, какие вообще московские магазины торгуютконфетами «Ночная жара». Напарникам казалось, что это будет несложно сделать.Конфеты стоили бешеных денег, и не всякая торговая точка готова была взять ихна реализацию. Однако все оказалось иначе. Магазинов, даже в том районе, гдежила Дина Азарова, оказалось достаточно много. Денис решил, что станетрасширять круг поисков, начиная от дома Дины, а Толик — от офиса ИгоряБубенцова.

Толик попал в цель с первого захода. В кондитерском отделеогромного магазина, где могла остаться незамеченной сотня любителей сладкого,полная продавщица с ласковыми голубыми глазами сообщила опешившему сыщику:

— Четвертого поздно вечером «Ночную жару» купила ДинаАзарова. Мы с ней вместе учились в школе, но она меня не узнала. Я оченьрасполнела за последние годы, — застенчиво добавила она.

Снова Дина Азарова! Напарники вынуждены были устроитьсрочное совещание. Получалось, что Дина зачем-то купила две коробки конфет,причем в разных местах.

— Может, она отравила две коробки, чтобы одну послатьБубенцову, а вторую — его жене?

— Тогда где вторая коробка? Никто не знал, что их две,и вторую просто не искали.

— Может быть, она лежит в спальне Натальи Бубенцовой, ита собирается сегодня перед сном полакомиться парой-другой конфеток?

Денис бросился к ближайшему телефону. Разумеется, он былзнаком с женой своего друга и поэтому сразу взял быка за рога.

— «Ночная жара»? — переспросила испуганнаяНаталья. — Нет, мне никто не присылал эти конфеты. По крайней мере, в этомгоду.

— Что значит — в этом году? — немедленно ухватилсяза ее последние слова Денис.

То, что он цеплялся к мелочам, ненавидели все без исключенияженщины, зато безумно любил его шеф.

— Благодаря этим конфетам мы с Игорем познакомились.Это такая романтическая история… Я не стану сейчас ее тебе рассказывать. Простоповерь, что это невероятно трогательно. — Наталья несколько раз тихоньковсхлипнула. — И вот уже десять лет в день нашей свадьбы Игорь покупает мнеэти конфеты. Я люблю поспать, знаешь ли. Игорь обычно шел утром на службу ивсегда присылал коробку с курьером.

— А вы поженились случайно не пятого августа? — сподозрением спросил Денис.

В животе у него стало холодно, и так бывало всегда, когда оннаходил какую-то зацепку в деле.

— Пятого, — мрачно ответила Наталья. — Тыдумаешь… Думаешь… Она специально отравилась этими конфетами в годовщину нашейсвадьбы?! Чтобы навсегда испортить этот день?

Однако Денис думал совсем о другом. Некоторое время спустяпартнеры деловито поднялись в офис Игоря Бубенцова. Постучав в дверь, ониуслышали приглашение и вошли. Толик увидел высокого светловолосого мужчину спечатью усталости на лице. Он стоял возле окна, в кресле напротив стола сиделарыжеволосая девушка лет двадцати двух и писала под диктовку. Увидев вошедшихмужчин, она выпрямилась и опустила глаза.

— Игорь, — с порога начал Денис, — почему вэтом году ты не послал жене коробку «Ночной жары»?

— Я… А что?

Бубенцов схватил себя за галстук и потянул его вниз, дернувголовой, как будто изо всех сил хотел высвободиться.

— Ты в курсе, что Дина отравилась именно этимиконфетами?

— Это она мне так отомстила, — на щеках Бубенцовавыступил лихорадочный румянец. Глаза его перебегали с Дениса на Толика иобратно.

— Но почему ты не послал Наталье конфеты? — Денисспрашивал напористо, глядел прямо в глаза, и не ответить ему было невозможно.

— Ты же знаешь, я надеялся помириться с ней. А этиподарки в последнее время превратились в проформу. Из-за Дины. Жена ведь всезнала. В этот раз я купил ей кольцо, хотел подарить его сам, вечером. Поэтомукогда увидел конфеты, которые Лида приготовила, как обычно…

— Третья коробка! — воскликнули Толик и Денисодновременно и посмотрели друг на друга дикими глазами.

— Шеф! — вдруг раздался робкий голоссекретарши. — Я не приносила никаких конфет!

Все уставились на нее. Лида сидела очень прямо, положивблокнот на сдвинутые колени. Брови ее были нахмурены, а губы сжаты. Рыжиекудряшки разлетались вокруг головы.

Бубенцов почему-то страшно разволновался. Он смотрел на своюсекретаршу с испугом и дышал так бурно, что грудь ходила ходуном.

— Но у меня на столе, когда я пришел в офис, лежалакоробка «Ночной жары», — воскликнул он. — Я думал, ты купила еезаранее.

— Я не покупала, — возразила Лида.

— Стоп-стоп! — Денис вытянул вперед руку. — Яправильно понял, что утром пятого августа на этом столе лежала коробка конфет,которую никто из вас не приносил? Лида думала, что их купил ты, а ты, соответственно,полагал, что их купила Лида.

Оба растерянно кивнули.

— Вопрос номер два — где теперь эта коробка? Игорь, я ктебе обращаюсь.

Бубенцов несколько раз моргнул, пожевал губами и ответил:

— Я… Я отдал ее Лиде.

— Лида! — повернулся к ней Денис. — Гдеконфеты?

— Я их съела, — еле слышно сказала Лида, судорожносжимая в руке блокнот. На ее глазах выступили слезы, с лица сбежала краска.Девушка тряхнула рыжими кудрями и сжала губы.

— Лида! — прикрикнул Бубенцов. — Чего ты такбоишься?

— Я не боюсь, с чего вы взяли? — замороженнымголосом спросила секретарша.

— Я же вижу тебя насквозь. Ты ведешь себя точно так же,когда потеряла страницу моего финансового отчета.

Три пары глаз смотрели на Лиду в упор. И тут она зарыдала.Сквозь всхлипывания было слышно, как она приговаривала:

— Это я виновата! Я отравила ее!