Читать книгу "Предатель памяти - Элизабет Джордж"

— Что произошло?

— Наезд и бегство с места происшествия. Повреждения внутренних органов. Рискну предположить, что разорвано все, что только может быть разорвано.

Лич сказал:

— Хреново, — и, обойдя Гротсина, опустился возле трупа на корточки.

Тело лежало у правого переднего колеса «воксхолла калибры», на боку, спиной к дороге. Одна рука закинута назад, ноги спрятаны под автомобиль. Сама машина не повреждена, заметил Лич, и это не явилось для него неожиданностью. Он с трудом мог вообразить ситуацию, в которой водитель в отчаянных поисках места для парковки наезжает на лежащего на дороге человека. Затем Лич осмотрел следы от колес на теле женщины и на ее темном плаще.

— У нее вывихнута рука, — продолжал за его спиной Гротсин. — Обе ноги сломаны. И мы обнаружили розовую пену. Увидишь, если повернешь ей голову.

— Дождь не смыл ее?

— Голова была защищена капотом машины.

«Защищена». Странный выбор слов, подумал Лич. Бедняжка мертва, кем бы она ни была. Розовая пена из легких указывала на то, что женщина умерла не сразу, но им от этого толку было мало и уж тем более никакой пользы для незадачливой жертвы. Конечно, если кто-нибудь не наткнулся на нее, пока она была еще жива, и не расслышал несколько важных слов.

Лич поднялся и спросил:

— От кого поступило сообщение?

— Он здесь, сэр, — ответила старшему инспектору ассистентка Гротсина.

Она кивком указала на противоположную сторону дороги, где Лич впервые увидел «порше бокстер», припаркованный во втором ряду с включенной аварийкой. С обоих концов машину охраняли два констебля, а чуть дальше стоял под полосатым зонтом мужчина средних лет в непромокаемом плаще. Его тревожный взгляд перебегал с «порше» на истерзанный труп и обратно.

Лич подошел, чтобы осмотреть спортивный автомобиль. Работа была бы недолгой, если бы водитель, машина и жертва образовали на ночной улице маленькую аккуратную триаду, но, еще не приступив к осмотру, Лич знал, что надежды на это мало. Гротсин не стал бы использовать термин «наезд и бегство», если бы имело место только первое.

И все равно Лич внимательнейшим образом оглядел машину со всех сторон. Он присел перед капотом и изучил переднюю часть кузова. Затем обратил внимание на шины и проверил все четыре колеса. Он опустился на омытый дождем асфальт и исследовал подвеску «порше». Закончив, он приказал отправить машину на экспертизу.

— Позвольте, в этом нет никакой необходимости, — последовало возражение со стороны мистера Полосатый Зонт. — Я же остановился, верно? Как только увидел, что… И сообщил куда следует. Само собой, вы должны принять во…

— Порядок есть порядок. — Лич подошел к мужчине, который в этот момент принимал стаканчик с кофе от одного из полицейских. — Скоро вы получите свою машину обратно. Ваше имя?

— Пичли, — ответил мужчина. — Дж. В. Пичли. Но послушайте, это дорогая машина, и я не вижу причин… Боже праведный, да если бы я сбил ее, на машине остались бы следы!

— Значит, вы знаете, что это женщина?

Пичли стал суетливо соображать:

— Должно быть, я подумал… Да, я подошел к нему… к ней. После того, как позвонил по девять-девять-девять. Я вылез из машины и подошел посмотреть, нельзя ли что-нибудь сделать. Она ведь могла быть еще жива.

— Но не была?

— Точно я не знал. Она не… То есть я видел, что она без сознания. Она не издала ни звука. Может быть, и дышала, но… И я знал, что нельзя ни к чему прикасаться…

Он глотнул кофе. От стаканчика поднимался пар.

— Ее изрядно потрепало. Наш эксперт заключил, что это женщина, проверив наличие у нее грудей. А что вы сделали, чтобы понять это?

Пичли пришел в ужас от того, что подразумевалось под этими словами. Он оглянулся через плечо на тротуар, словно беспокоясь, что зеваки, стоящие там, могли услышать их беседу и сделать из нее неверные выводы.

— Ничего, — негромко сказал он. — Господи! Ничего я не делал. Скорее всего, я увидел, что под пальто на ней юбка. Или что волосы у нее длиннее, чем у мужчины…

— Там, где они вырваны с корнем.

Пичли состроил гримасу, но продолжил:

— Значит, я увидел юбку и сделал вывод, что это женщина. Да, так и было.

— А лежала она именно на этом месте? Прямо у «воксхолла»?

— Да. Именно на этом месте. Я не трогал ее, не двигал никуда.

— Заметили кого-нибудь на улице? На тротуаре? На крыльце? В окне? Еще где-нибудь?

— Нет. Никого. Я просто проезжал мимо. И вокруг никого не было, только она, и я бы вообще не заметил ее, если бы не бросилось в глаза что-то белое — ее рука… или запястье… Точно.

— В машине вы были один?

— Да. Да, конечно. Я был один. Я живу один. Вон там, в том доме.

Лич отметил, что эту информацию Пичли почему-то выдал по собственной инициативе. Он спросил:

— Откуда вы возвращались, мистер Пичли?

— Из Южного Кенсингтона. Я был… ужинал с приятелем.

— Как зовут вашего приятеля?

— Позвольте! Меня что, обвиняют в чем-то? — Пичли не столько встревожился, сколько возмутился. — Если вызов полиции при обнаружении трупа является основанием для подозрений, то я предпочел бы, чтобы здесь присутствовал мой адвокат, когда меня… Эй, вы! Держитесь подальше от моей машины, вам понятно?

Последнее восклицание относилось к смуглолицему констеблю, входившему в поисковую команду, прочесывающую улицу.

Неподалеку как раз двигалась группа констеблей из этой же команды, и от них отделилась девушка, сжимавшая в латексной перчатке женскую сумочку. Она двинулась к Личу, он тоже натянул перчатки и отошел от Пичли, но сначала велел ему оставить адрес и телефон одному из констеблей, охранявших его «порше». С девушкой-констеблем он встретился посреди улицы и принял от нее сумочку.

— Где вы нашли ее?

— В десяти ярдах от тела. Под «монтегро». Внутри ключи и бумажник. А еще водительское удостоверение и другие документы.

— Она местная?

— Из Хенли-он-Темз, — ответила девушка.

Лич открыл замок сумочки, выудил оттуда автомобильные ключи и отдал их констеблю.

— Проверьте, не подходят ли они к какой-нибудь из машин поблизости, — велел он ей и, когда она зашагала выполнять поручение, вынул бумажник и стал изучать документы.

Прочитав имя в первый раз, он его не узнал. Потом он будет недоумевать, почему не вспомнил ее сразу. Наверное, дело было в том, что чувствовал он себя хуже, чем растоптанное лошадиное дерьмо. И только прочитав ее имя на карточке донора внутренних органов и на нескольких чеках, он понял, кто эта женщина.

Старший инспектор оторвал взгляд от сумки, которую держал в руках, и посмотрел на искалеченную фигуру ее владелицы, лежащей на дороге подобно куче тряпья. Трясясь от озноба, он пробормотал: