Читать книгу "След Сокола - Сергей Самаров"

Королю со свитой пришлось преодолеть два поворота дороги, когда их взорам открылась настоящая кровавая схватка. Около сотни вооруженных кое-как саксов со всех сторон окружили десяток франков, вставших кольцом спина к спине, закрывающихся своими круглыми щитами и отбивающихся копьями и мечами. Четверо франков остались на лошадях, под остальными лошади были убиты.

К моменту появления помощи положение сложилось такое, что хорошо вооруженные франки не подпускали саксов к себе близко, поражая мечом или копьем неосторожного, а сами саксы, без брони и плохо вооруженные, не могли подступиться и не решались на сильную атаку, чтобы победить противника числом, потому что уже понесли значительные потери при предыдущих атаках.

Карл бросился на выручку рыцарей, не раздумывая ни секунды, ничуть не притормозив быстрый бег своего сильного жеребца с огненной гривой. Его меч почти радостно, с задором сверкал под солнцем и поражал ближайших саксов. Остальные рыцари свиты с разгону ударили копьями, но тут же скомкали строй и окружили короля, который был в слишком легком доспехе и потому уязвим для любого случайного удара.

В первый момент неожиданная атака принесла успех, однако саксов было слишком много, чтобы долго рубиться в их густом беспорядочном окружении. И Карл, как опытный полководец, заметив, что маленький отряд свиты сразу же потерял двух коней, нарвавшихся брюхом на острые скрамасаксы, быстро оценил ситуацию и смирил азарт. Легким движением шпор он направил коня к своим рыцарям. Свита сделала то же самое. Только молодой рыцарь Ожелье ввязался в одиночную схватку с предводителем повстанцев. Сакс был такой же молодой, носил богатые черные доспехи, отличающие его от других, а в шлеме без забрала имелось отверстие на макушке, из которого был выпушен спадающий к левому плечу длинный пучок темных волос, похожий на лошадиный хвост. Сакс не смутился натиском франков, наоборот, он сам яростно, с криками атаковал, подбадривая своих воинов. И выбил несколькими мощными ударами меча рыцаря из седла. Пешие повстанцы тут же навалились на Ожелье сверху и стали стаскивать с него шлем и доспехи, закручивать руки за спину. А все преимущество франков во главе с королем свелось к тому, что они выросли в числе, но по-прежнему оставались в окружении численно превосходящего противника и даже не могли помочь своему товарищу, попавшему в плен, потому что разомкнуть строй для них было бы самоубийством.

Повстанцы, понимая, что ситуация сложилась непонятная и для них самих, и для франков, отодвинулись чуть дальше. Где-то за передними их рядами шло, видимо, совещание руководителей.

– Надо было, ваше величество, если уж вы сами не пожелали отступить, послать кого-нибудь за подмогой, – сказал граф Бевон, взявшись рукой за стремя королевского коня. Кольчуга на плече рыцаря была рассечена ударом топора и покрыта кровью.

– Я не мог бы тебя бросить, мой храбрый мальчик, хотя бы в память о твоем отце[33], – сказал король. – Ты серьезно ранен?

– Левая рука у меня почти не работает. Не может удержать щит, – сознался рыцарь без ложного стыда.

– А что касается подмоги, то здесь ты прав. Я совершил ошибку…

Саксы зашевелились и расступились, давая дорогу кому-то, кто желал обратиться к франкам. Это был тот воин в черных доспехах с хвостом над головой. Смущения он совсем не чувствовал, более того, вел себя с пониманием собственного преимущества. Сакс поднял руку, призывая к тишине.

– Не надо подмоги, ваше величество, – сказал вдруг из-за спины короля эделинг Кнесслер. – Они узнали вас и хотят сдаться.

– Сдаться?.. – возразил кто-то из рыцарей. – Посмотрите, Кнесслер, на злобные физиономии своих земляков. Они съедят нас вместе с лошадьми раньше, чем сдадутся.

– Кроме того, им проще разбежаться по лесу, чем сложить оружие, – резонно добавил другой, понимая всю нелепость слов Кнесслера.

– Они сдаются, ваше величество, – не обращая внимания на возражения, сказал эделинг. – Позвольте мне вести переговоры.

– Попробуй, – согласился Карл, а сам, склонившись с седла, подсунул свои шелковые перчатки, которыми раньше отгонял комаров, под рассеченную кольчугу Бевона, чтобы остановить кровотечение.

Спешенные франки разомкнули строй, и Кнесслер спокойно, чуть не величественно выехал вперед между их щитами. Не обращая внимания на воина в черных доспехах, он заговорил с саксами на родном наречии. Заговорил властно, приказным тоном. Возразить ему, хотя и не очень уверенно, посмел только предводитель, который собирался обратиться к франкам со своим, очевидно, противоположным предложением. Остальные слушали эделинга молча и с почтением, переглядывались друг с другом. Потом потупили головы, словно чего-то стыдясь. И вдруг, к всеобщему удивлению рыцарей, саксы один за другим стали выходить вперед и складывать к ногам лошади Кнесслера оружие. Воин в черных доспехах возбужденно сказал что-то резкое, хлестанул коня и поскакал прочь. Еще десяток конных воинов последовало за ним, а десяток пеших устремился в ближайшие густые заросли. Их никто не преследовал.

Карл осторожно убрал руку Бевона со своего стремени и кивнул стоящему рядом рыцарю. У графа закрылись глаза и подкашивались ноги. Рыцарь соскочил с коня и поддержал начальника королевской охраны вовремя, тот готов был уже упасть. А сам король, убедившись, что о Бевоне позаботятся, тронул коня шпорами и выехал к Кнесслеру.

– Я вижу, что твои слова не расходятся с делом, благородный эделинг.

– Они не знали, что вы в отряде, иначе не посмели бы напасть.

– Меня обманывать не надо, – улыбнулся Карл. – Я отлично понимаю, что они сдаются не королю франков, а эделингу Кнесслеру.

Эделинг в ответ только лукаво пожал плечами.

– Я осмелился от имени вашего величества обещать им пощаду, – только сказал он.

Карл сдвинул брови и поморщился.

– А вот это зря. Я хотел бы развесить их вдоль дороги для просушки. Но раз уж ты дал от моего имени слово, пусть уходят. Только без оружия. Я отпускаю их. Но если попадутся мне снова – пощады не будет.

Кнесслер перевел слова короля пленным. Теперь их лица осветились откровенной радостью[34]. Оружие полетело в кучу стремительнее, а те, кто уже избавился от него, быстро уходили или убегали под сень деревьев. Эделинг наблюдал за этим, а Карл вернулся к рыцарям, обеспокоенный раной молодого графа Бевона.

– Почему же я в прошлые походы ничего не слышал о таком влиятельном эделинге, как Кнесслер? – спросил король сам себя. – Одного его слова, оказывается, достаточно, чтобы люди добровольно лишили себя победы, а может быть, и жизни… По крайней мере, они готовы были уже расстаться с жизнью, если бы он приказал им…