Читать книгу "Да, я паук, и что с того? 16 - Окина Баба"

если бы этого было достаточно для спасения мира.

Моя челюсть так и осталась на полу.

Старейшина Ронанд действительно удивителен.

Он лишь недавно получил Табу, но уже способен оценить личность эбонитового бога и его вероятный образ действий.

Теперь, когда он упомянул об этом, я могу предположить, что у бога, готового принести себя в жертву, но ещё не сделавшего этого, должна быть веская причина, чтобы повременить.

А причина проста: этого было бы недостаточно.

— И? Что же вы намерены сделать, чтобы восполнить этот дефицит, а?

— Я положу конец религии Слова Божьего.

…Что вообще Понтифик такое говорит?

У меня уже ничего в голове не укладывается.

— В связи с последними событиями церковь потеряла весь свой авторитет. Мы так долго скрывали правду об этом мире, заставляли людей и демонов продолжать сражаться и были причиной всех крупных конфликтов. Наша церковь и есть корень всех зол, виновник того, что Богиня Сариэль оказалась на краю гибели. Всё это послужит поводом для того, чтобы религия богини начала тотальную войну против нас, и мы будем побеждены.

Я не понимаю. Что всё это значит?

— Другими словами, вы готовы принести себя в жертву вместе с эбонитовым богом?

— Несомненно.

Понтифик подтверждает догадку Старейшины Ронанда.

— …Это приведёт к гибели многих, хотя и менее половины человечества.

— Это тоже необходимая жертва. Мы уже давно не в состоянии бескровно решить проблему.

Необходимые жертвы…

Видимо это касается и самого Понтифика.

Если всё будет так, как он описал, лидера Слова Божьего точно не пощадят.

Это ведь крупнейшая мировая религия, которой поклоняется большинство народов.

Если бы они столкнулись со второй по численности верой — приверженцами богини — то, несомненно, пролилось бы много крови.

И хотя Слово Божье изначально обладало гораздо большей силой, я уверен, что теперь многие народы примкнут к другой стороне.

Кроме того, если учесть, что религия богини процветала все эти годы, несмотря на то, что была не так многочисленна, как Слово Божье, наверняка она должна быть сильна и сама по себе.

Подобная война может легко расколоть мир на две части.

Так что даже если мировой квест завершится, мы всё равно будем далеки от мира.

— Тем не менее, я хочу, чтобы число жертв было как можно меньше, — продолжает Понтифик. — И я верю, что у нас есть способ этого добиться.

— Конечно… ведь есть ещё один бог.

Эти слова прозвучали от Катии, которая до сих пор лишь молча слушала.

Даже если принести в жертву Богиню Сариэль и эбонитового бога, энергии всё равно не хватит.

Но есть ещё один бог.

Та, кто сейчас сражается с Лордом Драконом: богиня цвета слоновой кости… Вакаба.

Другими словами, люди Понтифика планируют не просто победить её, но и принести в жертву Системе.

— Чёрт, как хладнокровно.

Даже я вынужден согласиться с прозвучавшим комментарием Нацумэ.

Конечно, у меня есть обида на Вакабу за убийство моего старшего брата Джулиуса.

Да и Нацумэ наверняка зол за то, что она его использовала.

Но даже в этом случае методы Понтифика настолько невероятно бессердечны, что я не могу отделаться от ощущения, что всё зашло слишком уж далеко.

Тем не менее, я уверен, что Понтифик именно так и поступит.

Потому что это необходимая жертва.

Ради спасения человечества он действительно намерен убить всех богов до единого.

— Хотя, безусловно, всё это не будет иметь значения, если мы не сможем победить.

На лице Понтифика тёплая бесхитростная улыбка.

Я не представляю, как он может так улыбаться, говоря о столь хладнокровных вещах.

Это загадочно и откровенно пугающе — далеко за гранью моего понимания.

Но последующие слова, кажется, открывают правдивый взгляд на его внутренние терзания, резко контрастируя с невозмутимой улыбкой.

— Во всяком случае, таков наш план действий. Я прекрасно понимаю, что он основан на огромном количестве жертв; я знаю также, что мы отплачиваем за доброту богов ужасной неблагодарностью, бесстыдным и непростительным поступком. Но, несмотря на это, у нас нет другого выбора, кроме как победить.

Может быть, эта мягкая улыбка — маска, скрывающая истинные чувства.

Его замученный голос заставляет меня задуматься.

Понтифик встаёт.

Затем он низко склоняет голову перед нами.

— Не могли бы вы одолжить нам свою силу, чтобы привести человечество к победе?

Я — Герой, и у меня также есть навык Милосердия.

А Старейшина Ронанд — мастер пространственной магии, он даже побывал на Нижнем Уровне Великого Лабиринта Элро.

С его помощью они могут легко телепортироваться туда.

А ещё Нацумэ владеет навыками Похоти и Жадности.

Я уверен, что если у них будет больше людей с властью правителя, то это значительно увеличит шансы получить доступ к ядру Системы и предотвратить её разрушение.

Мы всё ещё имеем серьёзную ценность во многих отношениях, даже если и не сможет оказать большое влияние на поле боя.

Я уверен, что Понтифик отчаянно хочет привлечь нас на свою сторону.

Вот почему он так склоняет голову.

Человек, который, очевидно, готов пойти на всё ради достижения своих целей, может легко отбросить свою гордость, чтобы попросить кого-то о помощи.

Старейшина Ронанд бросает на меня пристальный взгляд.

Он подаёт знак, чтобы я объяснил всё своими словами.

— Пожалуйста, поднимите свою голову.

Понтифик обращает свой взор на меня.

— Мне очень жаль, но, боюсь, мы не сможем вам помочь.

После сказанного напряжение в комнате резко возрастает.

Все эти взгляды — словно лезвия, приставленные к моему горлу.

С трудом сглотнув, я заставляю себя продолжить.

— Однако это не означает, что мы встанем на сторону богини цвета слоновой кости. Мы вообще воздержимся от присоединения к какой-либо из фракций и вместо этого будем искать способ разрешить ситуацию без жертв.

Кажется, напряжение немного ослабло.

Зато и Понтифик, и древние вожди драконов смотрят на меня так, словно имеют дело с упрямым ребёнком.

Я уверен, с их точки зрения мои слова звучат наивно, а то и вовсе бредово.

Как бессмысленный лепет мальчишки, не желающего смотреть в глаза реальности.

И всё же я отказываюсь опускать руки.

— «Я знаю, что это лишь мечта. И мне всё равно, что люди смеются над моей наивностью. Нет ничего плохого в том, чтобы иметь цель, к которой можно стремиться. Моя мечта — мир, в котором все живут счастливо. И я буду стремиться к этому идеалу до самой смерти». …Это то, что однажды сказал мой старший брат — Герой Джулиус.

От этих