Читать книгу "Первый - Дина Данич"

class="p1">Однако тот что-то переключает на брелоке, а затем отпускает платье.

И все.

— А браслет? — возмущенно шиплю. — Я что, с ним поеду?

— Естественно, — кивает Марат. — И если не хочешь бабах, придется держаться поближе ко мне, — нахально ухмыляется этот гад.

Едкое разочарование взвивается в груди, выбивая меня из колеи.

— И насколько это поближе? — огрызаюсь, складывая руки на груди. Раздражение моментально переплавляется в злость, а следом и…

Бессонов резко шагает ко мне, кладет ладонь мне на шею сзади, тем самым фиксируя.

— Максимально, царевна. — шепчет мне практически в губы.

Наша близость в который раз влияет на меня опасным образом. Я все еще помню, как Марат хватал меня за шею, но сейчас он действует совершенно иначе — его пальцы мягко массируют кожу, запуская целые отряды мурашек, которые спускаяются вдоль спины и провоцируют тяжесть внизу живота.

Я пусть и девственница, но знаю, что такое сексуальное возбуждение. Так вот сейчас оно и накатывает на меня, а это очень и очень плохо.

— Если ты сам выбирал это платье, то у меня для тебя плохая новость, — заявляю, надеясь хоть как-то уколоть нахала, и заодно прийти в себя от этого дурмана.

Бессонов хмыкает и опускает взгляд ниже, отпускает меня и вроде как разглядывает. Хотя я уверена — ничего нового он не увидит. Но эта демонстрация лишь подчеркивает разницу в нашем положении.

— Капризы оставь для папочки, — ухмыляется он, а у меня в горле мгновенно пересыхает от страха.

Что это значит? Он что, все узнал?

— Идем, Варвара, — лениво бросает Марат и разврачивается к двери, пока я судорожно ищу ответы на свои вопросы.

Как он узнал? Когда? А если узнал, то почему не пришел выяснять? Или узнал про наше с Олесей расследование?

Слишком много неопределенностей. Бессонов до сих пор остается для меня абсолютно непонятным и закрытым. Я так сильно растеряна его небрежно брошенной фразой, что отвлекаюсь и не запоминаю, в какой карман он убрал брелок.

Да чтоб тебя!

Марат оборачивается и вопросительно смотрит на меня, а я едва сдерживаюсь, чтобы не высказать все, что думаю.

Судя по реакции мужчины, он явно видит мои эмоции и ловит кайф от того, что я бешусь.

— Держишься профессионально, — замечает он вскользь, когда мы выходим из дома.

Непонимающе смотрю в ответ. — На каблуках. Как будто так и родилась.

Черт. Еще один прокол. Я не мечтала быть моделью, но любила красивые вещи. И мамины туфли таскать любила с детства. Сколько каблуков я ей сломала, неосторожно играя, страшно подумать.

Поэтому едва это стало возможно, мама взялась меня учить носить туфли на шпильке. Поначалу не нравилось, но потом я поняла прелесть подобной обуви. Естественно, удобной и хорошего качества.

Так вот мне привезли туфли довольно дорогие и удобные. Но вряд ли это мое умение даст ему какие-то зацепки. Хотя, конечно, добавлять новую информацию о себе не стоит.

— Это плохо? — вздергиваю подбородок.

— Разве я это сказал?

— Прозвучало как претензия.

— Тебе стоит внимательнее слушать своего партнера, — вкрадчиво произносит Марат, подходя вплотную. Рвано хватаю воздух и отшатываюсь от него. Делаю это неловко и едва не подворачиваю ногу — спасает реакци Бессонова, который успевает удержать меня, прижав к своей груди.

— А может, и не очень профессионально.

— Отпусти! — цежу, оглядываясь по сторонам. Не хотелось бы в таком наряде тут светить и провоцировать охранников. Взгляд мужчины становится холоднее и жестче. Похоже, он мою реакцию расценивает правильно. Марат молча открывает передо мной дверь, а когда я уже сажусь в автомобиль, негромко бросает:

— Охрана тебя не тронет, Варвара. Пока. Можешь расслабиться.

Захлопывает дверь и, обойдя машину, садится за руль.

Пока выезжаем с территории, я обдумываю его слова. Если это действительно так, то есть какой-то плюс в том, что случилось в бане. Хотелось бы, конечно, еще каких-то гарантий. Мало ли, что.

— И куда мы сегодня едем? — спрашиваю равнодушным тоном, глядя при этом в окно и стараясь не выдать своего интереса.

— Любишь аукционы? — отвечает Марат вопросом на вопрос.

Удивленно смотрю на него.

— Аукционы с предметами искусства? — недоверчиво уточняю. — Ты участвуешь в подобном?

Бессонов криво ухмыляется и многозначительно смотрит на меня, ничего не отвечая. Нехорошая догадка формируется у меня в мыслях. Да не может быть…

Ну нет же.

— Что за аукцион? Какая тематика планируется? — нервно выдаю вопрос за вопросом. — Ты участвуешь? Или кто?

— Ты, царевна. Ты один из главных участников, — снисходительно отвечает Бессонов отстраненным тоном, а на его лице появляется циничная ухмылка. — Не бойся, без тебя не начнут.

— 11 Вика

Всю дорогу я нервно кусаю губы, смотрю в окно и банально боюсь повернуться к Бессонову.

Его намек был настолько прозрачным, что, казалось бы, получить подвтерждение моей жуткой догадке — логично. Опять же, предупрежден, значит, вооружен.

Но мне до банального страшно.

Ввязываясь в расследование, я не предполагала, что все зайдет так далеко.

К горлу подкатывает ком, хотя меня никогда не укачивало в машине. Но сейчас все иначе.

Становится понятным, для чего вся эта красивая упаковка. Расфуфыренная кукла на продажу. Прикрываю глаза, в который раз задаваясь вопросом — не пора ли вскрывать карты? Рискнет ли Марат сделать то, что задумал, если будет знать, кто мой отец?

Каковы шансы, что это его остановит, или хотя бы тормознет?

Однажды я слышала разговор крестного с одним из друзей отца — дядей Феликсом. Они обсуждали аукционы с живым товаром. К сожалению, я застала только часть их беседы, поэтому мало что поняла. Но даже того, что услышала, оказалось достаточно, чтобы быть в ужасе от предстоящего мне кошмара.

Здание, у которого тормозит машина, неприметное, без броских вывесок и оформления. И это опять же подтверждает мои подозрения.

— На выход, — командует Марат, даже не глядя в мою сторону. А у меня ноги ватные. Как подумаю, что впереди меня ждет, так все стягивает в узел. И никакие уговоры, что нельзя трусить, нельзя сдаваться, сейчас не работают.

Кажется, я всерьез готова признаться в собственной слабости.

Дверь с моей стороны открывается, и Бессонов нетерпеливо смотрит на меня.

— Где же твое природное любопытство? — едко усмехается он, подавая руку.

— Укачало немного, — натянуто улыбаюсь и выбираюсь из автомобиля. Его ладонь такая горячая, тогда как у меня руки ледяные. Верный признак не просто волнения, а дикой паники. И мне кажется, что Марат легко считывает это. Удерживает рядом с собой и внимательно вглядывается в мое лицо.

— Водитель попался так себе, — продолжаю язвить. Но мужчина не