Читать книгу "Как стать никем. Апокалипсис по-питерски - Алексей Гагач"

у тебя всё есть… на-ка говно! – доносились отдельные фразы из их визгов и всхлипываний. – Как в глаза смотреть?

– Не-не… Как теперь руку жать? – проорал седовласый ректор и стал биться головой об торпеду.

– Я могу идти? – обиделся я.

– Иди, Гагач! Иди. А-ха-ха! Хотя, нет, стой. Слушай, Гагач…

– Что?

– На следующей неделе в среду у меня день рождения! Чтоб тебя не видели в универе до четверга, понял?

Это я с удовольствием…

Глава 11. Как я мерил линолеум

– Миленькый, подскажи бабушке, какие коробочки под розетки мне надо купить домой? Электрик наказал приобресть, а я не разбираюсь! – старенькая бабушка в платочке, шамкая, допрашивала меня возле стенда с монтажными коробками.

– А какие у вас стены-то, бабулечка, бетонные, кирпичные или гипрочные? – спрашиваю я.

– Непрочные, ой, милок, непрочные!

«За что это всё мне? – думал я, глядя на глуховатую бабушку. – Вроде жил как все: бухал, курил, прогуливал учёбу. Куча стараний, усилий, и что в итоге? Условно средненькая жизнь от зарплаты к зарплате. А люди создают бизнесы, снимаются в кино, выступают по телевизору, делают всякие великие вещи, творят шедевры! А вот что я, господи, сотворил такого великого? Ничего… Как такое со мной вышло?»

Господь задумчиво молчал…

А вот как:

Однажды мне всё-таки повезло. На втором курсе универа, совершая пьяный променад по Кирочной улице, наткнулся я на кафе с чудовищным по силе воздействия названием «Улыбка». У входа было смачно наблёвано.

Мимо такой рекламы я пройти не мог. В кафе познакомился с разговорчивым продавцом из соседнего строительного магазина, который сообщил, что на лето всегда требуются студенты для замещения ушедших в отпуск сотрудников. Хотя в строительстве я ничего не понимал, свой шанс выбраться в люди не упустил.

Приняли меня, несмышлёного, на работу, выдали комбинезон и отправили в свободное плавание, как кусок нетонущих фекалий, по отделу погонажных изделий. Там продавались деревяшки всякие, профили и рулоны разнообразной непонятной строительной хрени. Я минут пять шкерился от покупателей по углам и уж было расслабился, но тут меня настиг начальник отдела.

– Гагач! Иди линолеума вон того четыре метра отчекрыжь клиенту. Не сцы, студент, это проще пареной репы!

Я схватил рулетку, рысцой подбежал к рулону, поскакал вокруг, соображая. Думаю: «Как же тебя мерить-то? Ага! Для начала надо положить на пол».

Ну, класть-то я умею, на что только не клал.

Взял и, недолго думая, толкнул рулон. Он медленно, величественно стал падать, эдакий Пизанский хуяк на максимальной скорости к полу. То есть рушится окончательно и давит чью-то чрезмерно неосторожную пудельку. Друг человека только пёрнуть успел, выстрелив жопой как из детского помпового ружья сухонькой какашкой. Последний привет, попрыгав по полу, закатился за стеллаж.

Хозяйка внезапно дохлой псины стоит манерная, попкой ко мне повёрнута, и типа ей все громкие звуки до едва прикрытой юбкой кормилицы, то есть до пизды. Дёрг, дёрг поводок. Ощутив непривычно большое сопротивление пуделька, она медленно оборачивается, ведя взглядом вдоль поводка. Зырит, ресницами хлопает и понять не может.

Был белый карликовый пуделёк не установленного мною пола, а теперь на поводке, в буквальном смысле, этот пол и лежит в виде рулона линолеума, к тому же нисколечко не белый. Я стою, улыбаюсь ей, глазки строю. А она как бы догадывается, что не с линолеумом на поводке в магазин пришла, мелкими шажками рулон обходит, чтобы проверить эту гипотезу. Видит торчащие из-под рулона вытянутые в сторону ускакавшей какашки аккуратненькие такие пуделячьи лапки и почему-то сильно расстраивается.

Другими словами – горе накрыло её с головой!

Тёлочка, прекрасная даже с заплаканным личиком, начинает причитать над своим пёсиком. А я всё стою, взглядом стараюсь словить ракурс ей под юбку и думаю: «Выходи за меня замуж. Я нормальный кент, при работе, если чо! Книжки читаю, пьесы пишу. Шаверма за мой счёт! Дядя богатый есть».

О чём ещё мог думать двадцатилетний даун?

– Пупусечка моя, собачушечка-а-а! – плавно льются причитания из её сексуального ротика. – Сволочи, гады, уроды!..

На её мелодичный рёв прибегает начальник отдела:

– Что за хуйня? – Деловой такой. Эффективный менеджер.

– Да вон, – говорю, – не даёт линолеум мерить. Животную ей жаль.

– Э-э-э! К нам с собаками нельзя! Даже с дохлыми! И с Джорджами Бушами тоже! На дверях же написано.

Мы откатили рулон, красавица соскребла остатки своего бобика с пола, бросила в любезно подставленный мною пакет с логотипом магазина и, чем-то пафосно угрожая, удалилась. Начальник убежал по своим делам. Мне же надо было выполнять свою миссию дальше. Я толкнул линолеум ногой, и он раскатился по полу. Я нагнулся, приложил зацеп рулетки к началу рулона, широко раздвинул руки. Смотрю – где-то метр сорок пять. Отнюдь не четыре, значит.

Надо угол сокращать с полом. Геометрия, бля, восьмой класс, это вам не книжки писать.

Лёг пузом на линолеум, раздвинул руки пошире и краешком глаза постарался снять показания с измерительного прибора. Метр пятьдесят три вроде. Слышу чей-то неуместный хрюк.

Оборачиваюсь, смотрю: клиент стоит весь такой покрасневший и оплаченным чеком свой смеющийся паскудный рот прикрывает. Стало быть, я ему линолеум мерю. «Хуй с тобой, – думаю. – Смейся, тварь, раз уплачено!» А он ржёт. Видимо, с момента последнего пуделиного аккорда стоит.

Мысля моя, гуманитарная, растеклась по древу дальше.

Я прижал крючок рулетки ногой, проявляя чудеса эквилибристики, а сам разлёгся на линолеуме в полный рост и вытянул руку с рулеткой. Зрелище, конечно, ещё то! Смотрю… Блядь! Два метра двадцать пять сантиметров. Клиент, пидор, уже икает и пускает сопли на чек. Вот фиг я ему по испорченному чеку товар выдам.

А сучий линолеум всё равно мерить-то надо!

Я с помутнённым невыполнимым заданием рассудком, стремясь во что бы то ни стало не запороть первое партийное поручение, пополз по линолеуму аки диверсант под колючей проволокой. Прижал полотно рулетки своим весом к материалу и толкнул рулон перед собой. Доползаю до трёх пятидесяти и бац, рулон упирается в стену.

Обломингос, амигос, адьёс! Это песня такая, если что. Лебединая.

Я лежу, думаю, что же делать дальше, и тут рулетка с громким шипением сматывается обратно. Это я бёдра приподнял и хер через комбез почесал, чтобы лучше думалось, освободив от своего веса полотно рулетки. Про волшебный фиксатор я тогда был не в курсе.

Сука, покупатель