Читать книгу "Человек, который хотел понять все - Евгений Семенович Бенилов"

нарекли меня в честь Александра Македонского, великого воителя Античности, – ребе Александр сделал широкий жест рукой. – Прошу в мой кабинет.

11. Ребе Александр. Часть 1

Франц сидел в глубоком кожаном кресле перед столом, с которого на него ощерилось чучело орла с хищно разинутым клювом и стеклянными глазами. Помимо орла, на столе ребе Александра имелись серебряный кубок, отполированный человеческий череп, свиток Торы, увеличительное стекло, средневековый фолиант в кожаном переплете и толстая ядовито-зеленая папка. Франц посмотрел на сидевшего напротив хозяина кабинета: пейсы, высокий лоб, печальные черные глаза, горбатый нос – все, как полагается, однако…

– Коньяку желаете? – предложил ребе Александр.

– Коньяку? – удивился Франц. – Спасибо, я с утра… то есть с вечера не пью.

– А я, пожалуй, выпью.

Ребе Александр достал из ящика стола пыльную пузатую бутылку, крошечную рюмку и блюдечко с тонко нарезанным лимоном. Налив коньяк точно под обрез рюмки и пошевелив с воодушевлением ноздрями, он выпил. Франц тем временем разглядывал книжные полки, шедшие по периметру комнаты. Как и полагалось книгам раввина, большинство было на иврите, но внимательный взгляд обнаруживал под самым потолком две полки с детективной англоязычной литературой.

Франц выжидательно посмотрел на хозяина кабинета.

– Ну-с, как дела? – ребе Александр с преувеличенной бодростью потер одну ладонь о другую.

– Спасибо, ничего.

– Осваиваетесь?

– Понемножку.

– К Богу еще не обратились?

– Извините?

– В смысле, в синагогу ходить не будете теперь, раз такое дело?.. Или, скажем, обрезание… вы ведь не обрезаны?

– Я обрезаться не хочу, – твердо сказал Франц.

– Ладно-ладно, как вам угодно… – торопливо согласился ребе Александр.

Он помялся, явно не зная, о чем спросить еще.

– Так, значит, все у вас хорошо?

– Да.

– И помощи никакой не требуется?

– Нет.

Ребе Александр посмотрел на часы, поерзал на стуле и вдруг, наклонившись через стол, доверительно прошептал:

– Может, поговорим о чем-нибудь другом?

– О чем? – оторопел Франц.

– Представьте себе…

12. Ребе Александр. Часть 2

– …прибор, который может определить взаимное местоположение объектов с абсолютной точностью – и воспроизвести его для другого набора таких же объектов. Возьмем, например, сложную белковую молекулу: Прибор мог бы проанализировать ее состав и изготовить точную копию, при условии, конечно, что у нас имеется запас необходимых атомов.

Заметим, однако, что местоположение частей системы не полностью определяет ее состояние – температура вещества, например, зависит от скоростей составляющих его молекул. Что ж, давайте расширим возможности Прибора: пусть он может измерять и воспроизводить не только координаты, но и скорости предметов.

Рассмотрим теперь человека: тело его состоит из молекул, молекулы состоят из атомов; Прибор мог бы воссоздать их координаты и скорости так же легко, как и любых других объектов. Предположим, что мы сделали это, и перед нами стоят два идентичных человека, с идентичными телами, идентичной памятью (ибо механизм памяти основан на химии), даже с идентичными настроениями – и в тот самый миг, когда копия завершена, мы уничтожаем оригинал! Мы как бы заменяем одно тело другим – но что при этом происходит с сознанием? Казалось бы, оно не могло перенестись из одного тела в другое и, следовательно, мертво… однако не будем торопиться с выводами.

Действительно, атомы и молекулы человеческого тела непрерывно замещаются в течение всей его жизни: мы – это то, что мы едим. Медики утверждают, что люди полностью «заменяются» каждые 6 лет; значит ли это, что наше сознание заменяется – то есть умирает! – каждые шесть лет? Какой абсурд, конечно же, нет!.., но как это согласуется с нашим мысленным экспериментом? В одном случае замена атомов происходит за один миг, в другом – за шесть лет, но, ей-богу, это же не принципиально!

Для того чтобы разрешить очевидное противоречие, давайте обсудим, какими средствами человек располагает для распознания произошедшего замещения сознания. Да, по сути, никакими: ведь он наследует все воспоминания, чувства и ощущения вместе с телом! Он помнит, как выглядела его мать, что является его любимым напитком и какое у него было настроение полторы минуты назад. Таким образом, наш вывод о сохранении сознания при постепенной замене атомов ни на чем не основан – а следовательно, неверен! Полная аналогия со случаем мгновенной замены доказывает это.

Что ж, мы установили, что сознание человека умирает (или заменяется – трактуйте это, как угодно), как минимум, каждые шесть лет. Хотя нет, почему мы должны ждать полной замены атомов? Половинной замены должно быть достаточно – а это дает три года. Или мы должны следить за заменой только атомов мозга, а остальные органы не важны? Тогда мы получим цифру, большую трех лет, ибо в мозгу замена атомов происходит медленнее, чем во всем остальном теле. Чем дольше мы размышляем над загадкой смерти сознания, тем непонятнее становится ответ: ведь один момент времени в течение этих шести лет ничем не отличается от другого… в какой же именно из них сознание гибнет? Время непрерывно и неразрывно, и лишь осознав это обстоятельство, мы придем к единственно возможному выводу: сознание человека живет и умирает по своим собственным законам, не связанным с заменой атомов тела. Нам недоступна глубинная суть этих законов, но мы можем следить за их внешними проявлениями, рассуждать и задавать вопросы. Например: почему человек не замечает смерти собственного сознания? Или, быть может, замечает – но не зная, что это смерть, трактует ее неверно?

Для того чтобы понять, как именно истолковывает человеческое сознание собственную смерть, давайте подумаем, с чем оно может ее перепутать. Да только с одной-единственной вещью: сном.

Во сне с человеком может произойти все что угодно, ибо сознание его отключено – за исключением, пожалуй, коротких промежутков, когда человек видит сновидения. Однако общая продолжительность «быстрого», как его называют медики, сна измеряется лишь десятками минут за ночь, а в остальное время сознание мертво… Впрочем, быстрый сон тоже вписывается в нашу теорию: в эти моменты новорожденное сознание учится управлять новым телом, памятью, мозгом – что поневоле вызывает короткие всплески активности. А утром человек встает с постели, «проспав» собственную смерть!

Итак, мы выяснили, что человеческое