Читать книгу "«Только с русскими!» Воспоминания начальника Генштаба Египта о войне Судного дня - Саад эль-Шазли"

помешать нам осуществить все, что мы спланировали. В июне 1971 мне продемонстрировали, как собираются справиться с этой проблемой наши инженерные войска. Их план был примитивен. Солдаты в огнестойкой одежде должны были сбивать пламя пальмовыми ветвями. Идея состояла в том, чтобы разбивать огонь на отдельные островки, каждый из которых можно потушить один за другим. Единственной альтернативой было предложение создать плавающие пожарные части с химическими огнетушителями.

Я отверг оба предложения как трудоемкие и дорогие. Однако после длительного изучения вопроса я пришел к выводу, что, возможно, единственным удовлетворительном решением проблемы является не дать противнику возможности использовать это оружие. Это могло быть проще, чем казалось. Система состояла из следующих элементов: резервуары (вместимостью до 200 тонн), трубопроводы и выпускные отверстия в стенах канала и механизмы управления. Она была уязвима с двух сторон. Чтобы избежать случайностей, резервуары и выпускные отверстия были удалены на несколько сотен метров от бункеров, из которых они управлялись. И хотя трубы были проложены под землей, выпускные отверстия были видны при отливе, а вдоль большей части канала скрывались под водой сантиметров на 50 только при приливе. Диверсионные группы могли за несколько часов до наступления незаметно подобраться к ним и заблокировать их. Они также могли бы заложить заряды, чтобы повредить резервуары; или же мы могли попробовать сделать это при помощи огня артиллерии, чтобы топливо потихоньку сочилось в песок насыпи.

Почти наверняка нам не удастся заблокировать все выпускные отверстия. Но в канале есть слабое течение, которое будет сносить огонь вниз. Очень хорошо, давайте наметим точки форсирования выше ближайшего выпускного отверстия по течению. Если эти меры не помогут, не думаю, чтобы у нас появилась реальная возможность борьбы с огнем. Если по каким-либо причинам точку форсирования надо будет расположить ниже выпускного отверстия, которое нам не удалось заблокировать, придется просто отложить переправу до тех пор, пока огонь не начнет гаснуть. (Меня позабавило, что во время войны израильтяне отрицали существование этой системы. Я могу только предположить, что они опасались, что, если мир узнает о таком «неджентльменском» оружии, их имиджу будет нанесен урон).

Вооружение пехоты

Все это было всего лишь пробой сил перед решением еще более трудной проблемы: как после переправы наша пехота сможет защищать свои плацдармы от атаки бронетанковых сил. Кратко повторюсь: наши паромы начнут действовать через 5–7 часов после начала операции, мосты – на два часа позже. Наши танки и другие части поддержки доберутся до западного берега только через 12 часов после начала. (Тыловые отряды и подразделения смогут присоединяться к своим частям только через 18 часов после начала наступления).

Фактически это будет напоминать воздушно-десантную операцию, когда парашютистам-десантникам, сброшенным в тылу врага, которые могут рассчитывать только на то, что у них есть с собой – оружие, боеприпасы, техника, продовольствие – отдается приказ продержаться день или два до подхода основных сил. Только воздушные десантники обычно могут рассчитывать на отсрочку контратаки благодаря фактору внезапности, тогда как наша пехота может ожидать танковой контратаки при поддержке авиаударов с момента форсирования канала.

Техника у нас была. Мы могли снабдить солдат противотанковыми управляемыми снарядами для отражения атак бронетехники и переносными ЗРК-7 для действий против самолетов, летящих на небольшой высоте. Мы могли дать им боеприпасы, продовольствие и воду на 24 часа. Мы могли дать им противотанковые мины для объединения нескольких окопов в укрепленный пункт. Но как они смогут все это нести на себе?

Над этим мы ломали голову. Солдат не может нести больше 25–30 кг без ущерба для своих действий – и в этот груз должно входить все. Повторяя про себя старое правило десантников «максимум огневой мощи, минимум ерунды» и глядя на перечень того, что должен иметь нести на себе каждый солдат военно-воздушной десантной бригады, я начал бесконечный процесс замены одного предмета другим.

Прежде всего, все необходимое для выживания. В расчете на 24 часа плюс дополнительное время, на случай если солдат попадет в беду или заблудится, каждому надо иметь 2 кг продовольствия и 2,5 л воды, стальную каску, полевое снаряжение и минимум одежды. Итого: 12 кг. На вооружение остается 18 кг.

Для обычного пехотинца этого вполне достаточно. Его винтовка, 300 патронов и две гранаты весят примерно 15 кг. Но как быть с переносным оружием поддержки? Перечень был внушительным: ПТУРСы (российское название МАЛЮТКА), ЗРК-7 (кодовое название СТРЕЛА) 82-мм минометы, наши противотанковые ружья, 82-мм и 107-мм безоткатные пусковые устройства (Б-10 и Б-11) и реактивные гранаты, средние пулеметы, 127-мм зенитные пулеметы, огнеметы и т. д. и т. п. Все эти вооружения очень тяжелые. Расчеты не могут нести их и минимум боеприпасов, необходимых для отражения ожидаемых контратак противника.

Я попробовал распределить этот груз между группами пехотинцев, которым предписано держаться вместе, образуя ударные отряды (что звучит просто, пока вы не попробуете обеспечить выполнения индивидуальной тактической задачи каждым членом группы). У меня ничего не получилось. Когда был составлен последний перечень для каждой пехотной дивизии, ноша каждого солдата оказалась весом от 27 до 33 кг, а в некоторых случаях еще тяжелее.

Это никуда не годилось. Но пока я раздумывал над этим, удалось кое-что улучшить. Например, наше стандартное полевое снаряжение не годилось для 2000 офицеров и 30 000 солдат первой ударной группировки. Среди прочих недостатков оно было слишком тяжелым, а фляга с водой слишком маленькой. Я обсудил наши проблемы с генералом Навадом Саидом, начальником интендантской службы Вооруженных сил. К декабрю 1971 года генерал Саид смог доставить 50 000 2,5-литровых фляжек для воды. Труднее было улучшить остальное содержимое снаряжения.

Многочисленные задачи, стоящие перед разными солдатами, и необходимость сократить вес снаряжения для повышения боеспособности ударных отрядов означали, что наши солдаты должны нести на себе разные грузы. В идеале полевое снаряжение должно варьироваться в каждом случае, что представляло собой труднейшую административную проблему. Нам потребовался почти год и целая серия полевых испытаний, прежде чем 12 июля 1972 года я утвердил пять видов комплектов полевого снаряжения пехоты, содержащих лишь самое необходимое. До начала войны в октябре 1973 года наш неутомимый генерал Саид доставил 50 000 комплектов полевого снаряжения для нашей ударной группировки в 32 000 человек с запасом в 50 процентов.

Мы искали простых решений всех проблем, с которыми сталкивались. К июлю 1972 года, например, наши ударные части пехоты были снабжены не только инфракрасными приборами наблюдения и приборами ночного видения для ночного боя, но и защитными очками. Во время «войны на истощение» противник оборудовал танки слепящими ксеноновыми прожекторами для ослепления и лишения подвижности наших групп коммандос, действующих в тылу