Читать книгу "Психотерапия для депрессивных жаб - Роберт де Борд"

орет и без конца тычет пальцем. Говорю же вам, ему ничего не стоит меня до смерти напугать!

– А с вами, стало быть, такого не бывает? – гнула свое Цапля.

Жаб глубоко задумался.

– Один раз, думаю, все же было. В тот раз, когда мы с друзьями сражались с обитателями Дикого Леса, захватившими мой дом. Меня охватила такая ярость, что я с боевым кличем бросился прямо на ласку, которая была у них вожаком. Потом прилично ее отдубасил и вышвырнул вон вместе с остальными. Но та ситуация была совсем уж необычной. И когда все закончилось, меня одолела такая усталость, что встать на следующий день я смог только ближе к обеду. Это шло вразрез с самой моей природой. По натуре я совсем не боец. Но при этом должен сказать, что горжусь тем, что сделал в тот вечер. Если честно, то даже очень горжусь.

– Для этого у вас есть все основания, – сердечно произнесла Цапля. – Однако я до сих пор не знаю доподлинно сути вопроса, который вас так заботит. Не могли бы вы сформулировать его точнее?

– Ну хорошо, – сказал Жаб. – На одном из предыдущих сеансов вы сказали, что гнев представляет собой одну из базовых эмоций, и я с вами в этом согласился. Помню, вы тогда добавили, что эти базовые эмоции напоминают собой первичные цвета на палитре художника. С учетом этого мой вопрос звучит так: «Если гнев представляет собой основную составляющую моего поведения, то почему я не злюсь?»

– По правде говоря, Жаб, вы задали самый что ни на есть замечательный вопрос, – ответила Цапля. – Но подобно другим, тоже хорошим, из-за него вам придется узнать о себе много чего, и знания эти порой могут оказаться весьма болезненными. Вы к этому готовы?

Жаб в упор посмотрел на Цаплю и сказал:

– На этом пути я зашел уже довольно далеко и останавливаться уже не могу.

– Вот и замечательно, – ответила Цапля. – В таком случае для начала, пожалуй, лучше всего прибегнуть к нашему мозгу и рассудку, хотя вопрос, по сути, касается исключительно эмоций и чувств. Перво-наперво давайте представим следующую ситуацию. Вас держат в плену некие доброжелательные деспоты. Они заботятся о вас, ухаживают, но при этом всецело подавляют. Как бы вы в таких обстоятельствах себя чувствовали?

– Скорее всего, питал бы к ним очень смешанные чувства, – ответил Жаб.

– Совершенно верно! Именно эти эмоции вы и испытывали в детстве. Как вообще можно было злиться на родителей, этих добрых деспотов, полностью державших вас в своей власти, от которых вы во всем зависели и которых, ко всему прочему, любили?

– Мне кажется, – отметила Цапля, – что ответ здесь может быть только один.

– И в чем же он заключается? – спросил Жаб.

– Вам пришлось научиться злиться, не проявляя агрессию!

– Но это невозможно! – быстро отозвался Жаб. – Ведь гнев по определению означает агрессию. Вероятнее всего, мне пришлось учиться всецело его подавлять.

– У меня на этот счет имеются очень большие сомнения, – возразила Цапля. – Гнев до такой степени представляет собой неотъемлемую часть нашего поведения, что подавить его без остатка невозможно в принципе. Давайте воспользуемся другой метафорой, на этот раз научной. Представьте наполненный газом цилиндр, который все больше нагревается. Давление в нем при этом постоянно растет, и он грозит вот-вот взорваться. Что можно по-быстрому предпринять, чтобы это давление снизить?

– Но это же очевидно, – ответил Жаб, – в первую очередь надо поскорее открыть вентиль и мощной струей выпустить газ в атмосферу.

– В самую точку! – сказала Цапля. – Именно так некоторые учатся преодолевать свой гнев. Выпускают его на избранную цель мощной струей, а потом возвращаются к нормальному поведению. Но при этом забывают – или предпочитают не замечать, – что подобный подход оказывает на их отношения с окружающими неблагоприятное влияние и наносит непоправимый вред.

– Но тогда получается, что гнев, как я уже говорил, неразрывно связан с агрессией? – спросил Жаб, упорно не желая сдавать позиции.

– Да, в данном примере все так и есть, и как раз это я и хотела вам продемонстрировать. Но теперь давайте подумаем вот о чем. Вернемся к нашему цилиндру с газом, в котором от нагрева повышается давление. Другой, не столь радикальный способ его снизить есть?

– Полагаю, что при желании себя можно вести сдержаннее и осторожнее, приоткрывая клапан самую малость, чтобы газ выходил из него постепенно. Вы это имеете в виду?

– Ну да! – воскликнула Цапля. – Вот видите, Жаб, вы сами нашли ответ на свой вопрос! По примеру очень многих других вы научились злиться, не проявляя агрессии. Взяли в привычку выпускать гнев медленно и по чуть-чуть, почти незаметно, чтобы никого не расстраивать.

– Но как? – горестно произнес Жаб. – Я не помню, чтобы когда-либо так себя вел.

– На вашей памяти у вас были приступы детского раздражения?

– А что, это и был гнев? – не без удивления спросил Жаб. – Я в том смысле, что пользы с них никакой и достигнуть с их помощью ничего нельзя.

– В том-то все и дело, мой дорогой Жаб, – терпеливо произнесла Цапля. – Приступы детского раздражения представляют собой проявления детского гнева, зачастую в виде реакции на произнесенное в адрес ребенка слово «нельзя». Сам он в такие моменты страшно злится, но его поведение лишено потенциала насилия и агрессии по отношению к источнику гнева. Он падает на пол, орет и топочет ногами, но не более того. Когда так поступают взрослые, порой говорят, что они закатывают истерику.

– Хмм… – протянул Жаб. – Думаю, что со мной в свое время такое тоже случалось.

И тут же добавил:

– Правда, уже довольно давно.

А потом продолжил:

– Вы говорили, что такого рода формы неагрессивной злости со временем могут затягиваться. Но приступ детского раздражения не может длиться очень долго.

– Это действительно так, – ответила Цапля, – хотя в некоторых случаях они могут быть очень даже продолжительными. Давайте подумаем о реакциях, которые могут затянуться на несколько часов, а может, и дней.

– Например? – спросил Жаб.

– Например, когда ребенок начинает дуться.

– Дуться? – переспросил Жаб. – Никогда не думал, что дуться и злиться – это одно и то же.

– А вот я думаю, что так оно и есть, – ответила Цапля. – Дуясь, ребенок ведет себя замкнуто и мрачно, хотя и непривычно тихо. Знаете, Жаб, на мой взгляд, из всех моделей поведения адаптировавшегося ребенка склонность дуться является лучшим примером использования времени с тем, чтобы смягчить гнев. Как правило, таким образом он реагирует на чужую власть, лишенный возможности поступить по-своему. Во взрослой жизни так обычно случается, когда проигрывают борьбу за власть. По большому счету привычка