Читать книгу "Украденная сиська - Герман Шендеров"

ужас.

Наконец, падение завершилось. Вернее, он просто перестал падать, в мгновение ока оказавшись в неком очень знакомом помещении. По ту сторону огромного, без ручек, окна был уже виденный ранее директорский кабинет. А по эту Артем обнаружил себя в окружении четверых в масках: свинья, петух, лошадь и муравьед. На стульях по кругу сидели Инженеры.

— Эй! Какого хрена?

Артем подошел к одному — в маске петуха — оттянул резиновую личину. Под ней оказалось ничем не примечательное оплывшее лицо, настолько напряженное, что, казалось, можно было разглядеть непрестанное движение каждого мускула; черт лица искажались, кривились и дрожали, будто беднягу казнили на электрическом стуле. Глаза его были одновременно выпучены — едва не вываливались из орбит настолько, что по краям век появились воспаленные трещинки, но при этом зрачки закатились глубоко в череп и там созерцали что-то неведомое. Вот, значит, зачем нужны маски.

Эхом прозвучали слова Доставщицы: «Ты хотел стать Инженером — ты им станешь!» Нахлынула паника. Оставаться в этом жутком помещении без дверей не хотелось совершенно. Артем бросился к стеклу и принялся барабанить по нему со всей дури.

— Эй! Люди! Есть там кто-нибудь! Ау!

Выдернув из-под одного из Инженеров стул — тот мешком свалился на пол, будто труп — Артем принялся колотить им по стеклу. Ни трещинки.

— Бесполезно. — раздалось из-за спины. Артем судорожно развернулся. Инженеры так и сидели на своих стульях. Кроме «свиньи» — тот теперь лежал на полу с подогнутыми ногами, похожий на абортированный эмбрион. Вдруг «муравьед» пошевелился — встал с места, потянулся, размял затекшие ноги.

— Ты кто? — Артем выставил перед собой стул, железными ножками вперед. — Что здесь происходит? Как отсюда выбраться?

— Сколько вопросов. А времени так мало. Я отвечу на один. — «муравьед» принялся снимать маску, и Артем почувствовал, как по джинсам спереди разлился липкий, теплый ужас. — Я — это ты.

Под длинноносой маской Артем увидел будто бы свое зеркальное отражение, но неуловимо постаревшее: пустые, печальные глаза; поджатые губы, выхолощенное неведомыми испытаниями лицо без какого-либо выражения. Эта на йоту лишь иная копия шла навстречу, протягивая маску внутренней стороной.

— Надевай. У нас нет другого выхода. Ты наденешь маску и сядешь на стул. Так было и так будет.

Артем кричал, отбивался, выл, плевался и сухо блевал от отчаяния, но двойник оказался неумолим. Артем и сам не понял, как его лопатки прижались к жесткой спинке стула, а на лицо опустилась резиновая маска без прорезей для глаз. Но Артем и без того видел все.

Видел, как двойник, будто сквозь полог или мембрану, вывалился в окно — прямо в директорский кабинет и долго, до тошноты, орал, ссался под себя, восторженно щупал стены и с радостным смехом мастурбировал. Видел, как тот, уже успокоившись, выходит за дверь, навсегда оставляя его — оригинал — в этом странном плену. Видел, как тикают часы над дверью, отмеряя сначала минуты, а потом и часы. Через два дня безвылазного сидения на стуле — ни есть, ни пить, ни спать, ни дышать, как оказалось, не требовалось — в директорский кабинет явилась Доставщица. Поставила свой рюкзак-контейнер на диван, включила компьютер и…

Артема пронзило чудовищным потоком информации, снесшим напрочь все, представлявшее собой его личность. Это походило на ощущение, как если бы ему вскрыли черепную коробку и принялись поливать мозг из шланга с чудовищным напором. Данных поступало столько, что будь он жив — наверняка, тут же полопались бы все сосудики и выжгло бы к чертовой матери все синапсы; Артем бы рухнул на пол, исходя кровавой пеной из всех отверстий и «перегорел» бы как лампочка, подключенная к слишком высокому напряжению. Но, похоже, в процессе перехода на эту сторону он потерял очень важное и обычное незаметное свойство любого живого существа: способность умереть. Будь он сейчас в силах мыслить, он бы вспомнил тот антинаучный бред, что несла Доставщица — про квантовое бессмертие и модульное состояние, но мозг Артема был занят другим.

Через его сознание чудовищным, невозможным, груженым до предела поездом неслись громадного размера мысли и сигналы, которые ни при каких условиях не мог бы сгенерировать человеческий разум, и Артем почти физически ощущал, что они не умещаются: с тем же успехом можно было попытаться запихнуть в мышь слоновьего зародыша. Но поток двоился, троился и, наконец, делился на четыре относительно равные части — по числу Инженеров, и тогда маленький кусочек рассудка Артема освободился ровно настолько, чтобы беззвучно орать от боли, строя страшные гримасы под маской. Его мозг был захвачен чьей-то бесцеремонной волей, а все его ресурсы — брошены на расшифровку этого кошмарного массива. Перед глазами мелькали странные, болезненные образы: какие-то клети, символы, знаки, кровь, перегруженные и невоспроизводимые узоры, а еще почему-то снова куриные головы.

Когда мысль закончилась — казалось, прошла вечность — поток информации затих, и по ту сторону окна принтер выплюнул несколько густо заполненных текстом и схемами листков. Доставщица собрала их в стопку, присвистнула, бросила за стекло:

— Бли-и-ин, половина не пропечаталась. Щас, картридж сменю.

Артем хотел было заорать что-то глупое и бессмысленное, вроде «Не-е-ет!» или «Выпусти меня, сука!», но вновь поток чужой мысли выдавил его из собственного мозга. Теперь он сам себе казался лишь мыслью. Казалось, отвлечешься — и тебя сдует потоком чужородной информации. А там, по ту сторону нашей реальности непостижимо гигантские, невозможные существа — если это слово применимо к ним — изо всех сил кричали неисчислимыми ртами через малюсенькую дырочку Артемова и остальных троих бедняг сознаний, а они конвертировали этот оглушительный рев, рык, бесконечный поток даже не нулей и единиц, а каких-то неизвестных и непередаваемых символов не в двоичной, а в минус бесконечной системе, чтобы за стеклом вновь зажужжал старенький принтер, выплевывая листок за листком. А четверо неудачников — лишь узел связи, коммутаторная между Вселенной и бездной хаоса, что лежит где-то за пределами бесконечности.

Принтер снова выдал стопочку страниц и вдруг недовольно зажужжал. Артем тяжело пыхтел — больше по привычке, дышать ему было ни к чему — и с ненавистью смотрел, как Доставщица просматривает схемы.

— Да что ты будешь делать! Бумага кончилась. Попытка номер три!

Подумать о том, с каким наслаждением он бы свернул шею твари в цыплячьем комбинезоне — как тому самому цыпленку — Артем не успел. И вновь, и вновь его смывало волной чужеродной воли, транслировавшей схемы, заказы, и просто даже ответы на собеседованиях с новыми Доставщиками. Девчонка пропала, ее сменил рыжий веснушчатый пацан, а его — похожий на