Читать книгу "Вот так мы теперь живем - Энтони Троллоп"

в деревне, пудрили волосы. Они держали собственный городской дом и жили как тузы. Хозяйку звали леди Помона Лонгстафф. Красавиц-дочерей прочили за пэров. Единственный сын, Долли, располагал собственным состоянием, по крайней мере, когда-то располагал. И что удивительно, при всем своем богатстве они никогда не платили долгов и продолжали жить на широкую ногу. У девочек всегда были верховые лошади, и в поместье, и в городе. Долли, существо безусловно жалкое, хоть и доброе, проявлял энергию и упорство лишь в одном – постоянно ссорился с отцом, у которого весь жизненный интерес сосредоточился на поместье. Дом в Кавершем-Парке был шесть или семь месяцев в году полон слугами, если не гостями, так что все лавочники в окрестных городках – Бенгее, Беклсе и Харлстоуне – знали, что Лонгстаффы – очень большие люди в округе. Все, заказанное Лонгстаффами, угодливо доставлялось в срок, даже если лавочникам приходилось затягивать пояса, так свято они верили в надежность помещичьей собственности. Да к тому же владелец имения, где дела ведутся таким порядком, не станет чересчур внимательно изучать счета.

Карбери из Карбери в жизни не задолжал шиллинга, которого не мог бы заплатить. Таким был и его отец. В Беклсе он заказывал не много и всегда следил, чтобы с него не содрали лишнего и не навязали ему ненужного. Соответственно, беклские торговцы невысоко ставили Карбери из Карбери, хотя двое-трое стариков еще питали древнее уважение к семейству. Роджер Карбери, эсквайр, был Карбери из Карбери. Таким отличием не могли похвалиться ни Лонгстаффы и Примеро, ни даже Хепуорты из Эрдли. Приход, в котором располагался его дом, носил название Карбери. Был еще Карберийский лес, частью в Карберийском приходе, частью в Бандлшемском, но, увы, лес этот целиком принадлежал Бандлшемскому поместью.

Сам Роджер Карбери был одинок как перст. Ближайшие родственники, сэр Феликс и Генриетта, приходились ему всего лишь троюродными. Родные сестры давно вышли замуж и уехали с мужьями – одна в Индию, другая далеко на запад Соединенных Штатов. Сейчас ему было почти сорок, а он все оставался холостяком. Был он приятной наружности, крепко сложенный, с решительным квадратным лицом, правильными чертами, небольшим ртом, хорошими зубами и твердым подбородком. Волосы его, рыжие и слегка вьющиеся, уже немного облысели на макушке. Бороду он не носил, только едва заметные бакенбарды. Глаза у него были маленькие, но ясные и, когда он бывал в хорошем настроении, очень веселые. Росту он имел пять футов девять дюймов, и каждый видел, что это человек сильный и здоровый. Более мужественного облика нельзя и вообразить. Он принадлежал к типу людей, с которыми сразу хочется завязать хорошие отношения – отчасти из-за подсознательного чувства, что против своих противников они будут стоять насмерть, отчасти из-за столько же сильной уверенности, что дружба с ними должна быть очень приятна.

Когда сэр Патрик вернулся из Индии больным и немощным, Роджер Карбери заботливо поспешил к нему в Лондон. Не хочет ли сэр Патрик перебраться с женой и детьми в старую сельскую усадьбу? Сэр Патрик видел старую усадьбу в гробу, о чем и сообщил родственнику почти в этих словах. Так что при жизни сэра Патрика особой дружбы не сложилось. Но когда вздорный старик умер, Роджер нанес второй визит и вновь предложил свое гостеприимство вдове и ее дочери – а также молодому баронету. Молодой баронет только что вступил в полк и не стремился навещать кузена в Суффолке, однако леди Карбери и Генриетта провели там месяц. Роджер всячески старался сделать их пребывание приятным, и в случае Генриетты ему это вполне удалось. Что касается вдовы, надо признать, Карбери-Холл не вполне отвечал ее вкусам. Она уже мечтала о литературной карьере – хоть о какой-нибудь карьере, которая возместит ей прошлые страдания. «Дорогой кузен Роджер», как она его называла, ничем не мог ей в этом помочь. Прелести сельской жизни ее не увлекали. Леди Карбери пыталась развлечь себя знакомством с епископом, но он оказался для нее слишком прямодушным и честным. Примеро были ужасны, Хепуорты глупы, Лонгстаффы (она пробовала завязать дружбу с леди Помоной) – нестерпимо высокомерны. Она объявила Генриетте, что «в Карбери-Холле очень скучно».

Тут произошло событие, которое совершенно переменило ее мнение и о Карбери-Холле, и о его владельце. Роджер через несколько недель приехал в Лондон и весьма прозаично попросил у леди Карбери руки ее дочери. Ему было тогда тридцать шесть, Генриетте еще не исполнилось двадцати. Он был очень бесстрастен – некоторые назвали бы его ухаживание вялым. Генриетта заявила матери, что совершенно такого не ждала. Впрочем, он был крайне настойчив. Леди Карбери с жаром взяла его сторону. Карбери-Холл не отвечал ее запросам, но Генриетте там будет хорошо. Что до возраста, она в свои сорок с лишним находила тридцатишестилетнего мужчину достаточно молодым для сколь угодно юной девушки. Тут у Генриетты было свое мнение. Ей нравился кузен, но она его не любила. Предложение удивило ее, причем удивило неприятно. Она так нахваливала матери и поместье, и хозяина – по наивности не допуская и мысли, что он может к ней посвататься, – что теперь не знала, как объяснить отказ. Да, она действительно говорила, что кузен очень милый, однако она имела в виду милый не в таком духе. Она отказала вполне недвусмысленно, но без явной твердости. Роджер предложил ей подумать несколько месяцев, и мать его поддержала. Генриетта могла сказать лишь, что раздумья вряд ли что-нибудь изменят. Первый раз они гостили в Карбери в сентябре. В феврале следующего года Генриетта снова там побывала – вопреки своему желанию – и в присутствии кузена чувствовала себя очень неловко и скованно. Еще до их отъезда он повторил свое предложение, но Генриетта объявила, что не может выполнить то, чего от нее требуют. Она не привела других объяснений, кроме того, что не любит кузена так, чтобы стать его женой. Тем не менее Роджер объявил, что не отступится. Он на самом деле полюбил ее, а любовь была для него не шуткой. Все это произошло за год до начала нашей истории.

Однако произошло и кое-что другое. Во время второго визита в усадьбу приехал молодой человек, о котором Роджер Карбери много рассказывал кузине и ее матери – некий Пол Монтегю, о котором надо сейчас коротко рассказать. Сквайр – Роджера Карбери дома всегда называли сквайром – не ждал беды, приглашая родственниц в то же время, когда у него будет гостить Пол Монтегю. И все же беда случилась. Пол Монтегю влюбился в гостью своего друга, и