Читать книгу "Несущий смерть - Стивен Кинг"

Патрульная машина медленно катилась вдоль Харрингтон-стрит.В руках у Энди Клаттербака было ружье. Клат кивнул им, Джон и Кевин Дэлевеныдружно его приветствовали. Стояла золотая осень, словно Джон Дэлевен никогда невысовывался из открытой дверцы «форда» и не блевал в дорожную пыль.

Они пересекли Главную улицу.

— Ну… можно сказать, что я едва не выиграл пари.«Семидесятники» в седьмой игре были впереди до последних секунд, а потом одиниз ирландцев выцарапал мяч у Хола Греера. Бросок достиг цели, и… я потерялденьги, которых у меня не было. Когда на следующий день я расплачивался синженером, он признался, что «в самом конце немного нервничал». И все. Меня таки подмывало выцарапать ему глаза.

— Ты заплатил ему на следующий день? Каким образом?

— Говорю тебе, я жил словно в лихорадке. А как только мызаключили пари, лихорадка спала. Я очень надеялся на выигрыш, но знал, что надоподстраховаться на случай проигрыша. На карту были поставлены не толькодоллары. Многое могло случиться, не отдай я эти деньги. Парень этот былинженером, то есть одним из моих боссов. Его стараниями меня могли уволить. Неотдай я деньги в срок, он бы нашел способ отметить это в моей характеристике.Но главное заключалось в другом.

— В чем же?

— Твоя мать ничего не знала. В молодости нужно не так уж имного, чтобы разрушить семью. Не уверен, что она развелась бы со мной из-заэтого пари, но очень рад, что мне не пришлось этого выяснять. Когда лихорадкаспала, я понял, что на кон поставлены не деньги, а все мое будущее.

Они уже подходили к «Империи изобилия». Джон увиделскамейку, жестом предложил Кевину сесть.

— Осталось немного. — Отец хрипло рассмеялся. — Все равноболит, хотя прошло столько лет.

Они сели, и мистер Дэлевен закончил рассказ о том, какпознакомился с Попом Мерриллом.

— Я был у него вечером того дня, когда заключил пари. Сказалтвоей матери, что мне надо купить сигареты. Пришел в темноте, чтобы никто меняне увидел. Из горожан, К нему обращались только те, кто попадал в какие-топередряги, а мне не хотелось, чтобы кто-либо знал о моих проблемах. Попспросил: «Каким ветром вас занесло ко мне, мистер Дэлевен?» Я рассказал. На чтоон заметил: «Вы только заключили пари, а уже вбили себе в голову, чтопроиграете его». «Если проиграю пари, — ответил я, — то хочу твердо знать, чтоне проиграю при этом чего-то еще».

Он засмеялся. «Уважаю мудрых людей. Я чувствую, что могу вамдоверять. Если „Кельты“ выиграют, приходите ко мне. Вас я выручу. У вас честноелицо».

— И это все? — спросил Кевин; в восьмом классе они изучалисистему ссуд, многое отложилось у него в памяти. — Он не попросил у тебя… э…залога?

— Людям, которые ходили к Попу, закладывать нечего, —усмехнулся отец. — Он, конечно, не из тех ростовщиков, каких изображают вфильмах: не ломает ноги не возвратившим долг. Но у Меррилла есть свои способывзять людей за горло.

— Какие способы?

— Не важно, — уклонился от прямого ответа Джон Дэлевен. —После окончания последней игры я поднялся наверх, хотел сказать твоей матери,что вновь иду за сигаретами. Она спала, и мне не пришлось лгать. Время былопозднее, но в окнах Меррилла горел свет. Другого я и не ожидал.

Деньги он дал десятками. Достал их из какой-то жестянки.Одни десятки. Я хорошо это помню. Еще разглаживал мятые. Сорок десяток. Онпересчитывал их, как кассир в банке, попыхивал трубкой, поблескивал стекламиочков. Меня так и подмывало дать ему в зубы. Вместо этого я его поблагодарил.Ты понятия не имеешь, как иногда трудно сказать: «Спасибо вам». Надеюсь,никогда не узнаешь. Он ответил: «Условия вам известны, не так ли?» Я кивнул.«Вот и хорошо, — продолжил он. — В вашем случае я не волнуюсь. Что я хочусказать, у вас честное лицо. Сначала вы расплатитесь с тем парнем на работе, апотом расплатитесь со мной. А от азартных игр держитесь подальше. Одноговзгляда достаточно, чтобы понять: вы не игрок».

Я взял деньги и отправился домой, спрятал их под коврикомстарого «форда» и лег рядом с твоей матерью, но до утра не сомкнул глаз. Наследующий день отдал десятки инженеру, он аккуратно их пересчитал, сунул вкарман рубашки и застегнул пуговицу клапана, словно деньги значили для него небольше, чем какая-нибудь квитанция. Потом хлопнул меня по плечу и сказал: «Тыхороший парень, Джонни. Лучше, чем я думал. Я выиграл четыреста долларов, нопроиграл двадцать Биллу Антермейеру. Он говорил, что ты принесешь деньги этимутром, а я думал, только в конце недели. Если принесешь». «Я всегда плачудолги», — отрезал я. «Конечно, конечно», — закивал он, и вот тут ядействительно едва не отколошматил его.

— И какие проценты брал с тебя Поп, папа? Джон Дэлевенповернулся к сыну:

— Этот человек разрешил тебе так называть себя?

— Да, а что?

— Будь с ним поосторожнее. Он змея. — Джон вздохнул, как быпризнавая, что от ответа ему не уйти. — Десять процентов.

— Это не так уж и мно…

— В неделю.

— Но ведь это нарушение закона!

— Святая правда, — сухо ответил мистер Дэлевен, посмотрел насына, увидел его изумление, хлопнул по плечу и рассмеялся. — Такова жизнь,Кевин. Все равно умирать.

— Но…

— Какие уж тут «но». Поп знал, что я заплачу. А я ужевыяснил, что на сталелитейном заводе в Оксфорде требуются рабочие на смену стрех дня до одиннадцати вечера. Я ведь сказал тебе, что готовился к проигрышу,и не ограничился походом к Попу. Твоей матери я объяснил, что могу какое-товремя работать по вечерам. В конце концов, ей хотелось поменять машину,переехать в квартиру получше, положить какие-то деньги в банк на случайфинансовых неурядиц. — Он рассмеялся. — Я решил приложить все силы, чтобы твоямама так ничего и не узнала. Она, конечно, возражала против моей второй работы.Говорила, что я надорвусь, работая по шестнадцать часов в сутки. Что сталелитейныезаводы опасны, там вечно кто-то остается без руки или ноги. Я же отвечал, чтоволноваться не стоит, я, мол, устроюсь в сортировочную, оплата там небольшая,зато работа сидячая, а если мне будет тяжело, уйду. Она все равно не сдавалась,говорила, что сама пойдет работать, но я ее от этого отговорил. Меньше всегомне хотелось, чтобы она работала, знаешь ли. Кевин понимающе кивнул.

— Я обещал ей, что брошу вторую работу через шесть месяцев,максимум восемь. Они меня взяли. Только не в сортировочную, а на прокатныйстан, направлять на ролики раскаленные болванки. Работа действительно былаопасная: достаточно на секунду отвлечься, чтобы остаться без руки или ноги, ато и без головы. Я видел, как человеку роликами расплющило руку. Жуткоезрелище.