Читать книгу "Растерянный континент. В защиту демократии и независимости Европы - Ги Меттан"

применяться (по крайней мере, частично) на политическом уровне. Сам принцип демократии основан, если не на вполне реальном, то на формальном равенстве всех граждан.

Нацизм стремился переломить это светское движение, отстаивавшее свободу и равенство. Запредельной жестокостью он покончил со свободой и равенством для всех и каждого, сохраняя их исключительно за незначительным меньшинством (хотя и большинством в Германии) – расой арийских властителей.

Гитлер сумел опереться на прочную социальную основу, объединив насилие и наиболее антиэгалитарных представителей буржуазии, веривших, что вечное спасение, согласно положению кальвинизма, уготовано лишь для кучки избранных и тех правых националистистов и колониалистов, кто считал, что раса белых европейцев выше всех других. При этом он вызывал отвращение как у самых пылких приверженцев равенства – советских коммунистов, так и у самых преданных защитников свобод – англосаксонских либералов правого крыла, истинных христиан и социал-демократов, стоявших на защите всех и всяческих меньшинств.

В этом смысле следует признать, что коммунизм провозглашал (зачастую преувеличенно) одну из двух кардинальных ценностей Европы – равенство. Этим объясняется его успех, по крайней мере, на ранних стадиях, а также опасения, которые он внушал в целом правой элите, всегда скептически относившейся к равенству. Однако вследствие гражданской войны в России, иностранных вторжений, нацеленных на его свержение, и насильственного уничтожения радикальных социалистических движений, олицетворяемых в Берлине Розой Люксембург и Карлом Либкнехтом, а также из-за борьбы за власть, которая подтачивала его изнутри, советский коммунизм вскоре был вынужден принести свободу в жертву равенству и превратиться в диктатуру. Желая обеспечить победу равенства за счет упразднения свободы, коммунизм в конечном итоге тоже сбился с пути. Отсутствие свободы в сочетании с экономической некомпетентностью привело его к краху.

Предварительный вывод: провалившийся опыт нацизма и коммунизма научил нас – чтобы остаться надолго, европейское строительство должно отвечать всем требованиям свободы и равенства в долгосрочной перспективе. Однако в отношении свободы и равенства на уровне демократии функционирование нынешнего Европейского союза оставляет желать лучшего…

Частичный успех «мягкого» подхода

Чтобы понять сегодняшнюю Европу, вернемся к поучительным примерам Священной Римской империи германской нации и Австро-Венгерской империи. Из всех предпринятых в истории попыток они стали наиболее успешными, поскольку, вопреки всем противоречиям, продержались несколько веков. Своим долголетием они во многом обязаны медленному и постепенному развитию, хотя оно не всегда (особенно поначалу) было мирным и спокойным. Мы проследили, как на раннем этапе Священная империя, например, спровоцировала религиозный раскол с Византией, чтобы оправдать свое отделение от Восточной Римской империи. Но как только великие завоевания закончились, их территориальная интеграция долгое время осуществлялась не с помощью меча, а благодаря бракам по согласию и разумным матримониальным стратегиям. Немного погодя идеология отошла на второй план и даже привела к серьезному конфликту с Церковью.

Из 844 лет шести месяцев и четырех дней существования Священная Римской империи германской нации два столетия она наслаждалась территориальной экспансией, а затем 650 лет почти непрерывно распадалась. Потеряв Италию, Бургундию, Нидерланды, Бельгию и Швейцарию, империя осталась с территорией, включавшей только Австрию и Западную Германию.

Ее политическая трансформация происходила по той же восходящей кривой, чтобы затем неизменно спуститься вниз: централизованная и абсолютная на ранних этапах, императорская власть шла к своему непрерывному упадку. Однако это не мешало ей сохранять свой престиж и проявлять удивительную стойкость. Несмотря на свои бесчисленные несовершенства, это невероятное сооружение оказалось востребованным.

Хоть и не в состоянии вести наступательные войны и, следовательно, расширяться, обе империи успешно обеспечивали политическую стабильность в Центральной Европе и мирно разрешали конфликты между входящими в них странами (за исключением религиозных войн). Они знали, как сдержать властные притязания самых амбициозных князей, защитить своих подданных от деспотизма знати и избавить от соблазна иностранных завоеваний (например, Франции Людовика XIV), способствуя таким образом ослаблению любых центробежных тенденций. Короче говоря, две империи выполняли важнейшую государственную функцию – обеспечение безопасности. Империя – это, прежде всего, архитектура безопасности. Не будем забывать, что дважды – в XVI веке и еще раз в 1683 году – Священной империи и Австрии удалось одержать победу над османами, которые осадили Вену и угрожали всей христианской Европе. Позднее империи сосредоточились в основном на экономической интеграции с помощью развития единого рынка между Северной и Южной Европой, а также в Центральной Европе – для Австрии. Этот «общий рынок» позволял направлять в города и порты растущие излишки сельскохозяйственной продукции, а также товары зарождавшейся городской промышленности. Благодаря монополии на чеканку монет была введена уникальная валюта – денье или имперский талер, – которая высоко ценилась иностранными торговцами того времени. Эта монополия, наряду с разработкой серебряных рудников, также позволяла империям контролировать «тонлье» – пошлину с продаж на местных рынках. Другими словами, империи полностью контролировали весь импорт, экспорт и товарооборот.

Наконец, непрерывно создавались правовые нормы и суды для их толкования, чтобы поддерживать центральную власть. Начиная с реформ 1495 года отправление правосудия, а также монополия на право и создание правовой базы должны были стать главными опорами императорской власти Священной империи. Стоит отметить, что судам было позволено выступать в качестве источников финансирования, возвращая доходы от штрафов или вынося решения, пополнявшие императорскую казну.

Сегодня эти регулятивные полномочия также являются основополагающей силой Европейского Союза, как мы увидим ниже. Нагромождение законов и постановлений укрепляет аппарат и усиливает власть судей и юристов в ущерб исполнительной власти. Вместе с тем оно создает комплекс процедур, практик, обычаев и традиций, которые объединяют части системы и оправдывают управленческую бюрократию.

Как любое наднациональное образование империи, постоянно разрываются между центробежными силами, направленными на их разделение, и центростремительными – централизацией или абсолютизацией власти, призванной сохранить их целостность. Поэтому их выживание зависит от мастерства во внутренней борьбе за власть, состоящей из сдержек и противовесов. Очевидно, что и Священная империя, и Австрия долго вели подобную игру: становились централизованными и авторитарными, когда тенденция тяготела к абсолютизму, или децентрализованными и более либеральными, когда того требовало время.

Следует также отметить, что императоры Священной империи избирались, что было непросто, так как для коронации требовалось согласие князей-избирателей и разрешение папы. И хотя эти многочисленные союзы ослабляли суверена, они в то же время укрепляли его легитимность и не позволяли ему монополизировать государственное насилие в собственных интересах. Что касается Австрии, то прихотливый баланс между католиками и протестантами, Австрией и Богемией, а позже между Австрией и Венгрией, вынуждавший уважать меньшинства со своими языками и традициями, также способствовал уравновешиванию могущества соверенов, превращая их скорее в арбитров, чем во всесильных деспотов.

И наконец, обе империи смогли просуществовать до тех пор, пока были способны