Читать книгу "Ведьмин огонь - Джеймс Клеменс"

— Нет! — Елена бросилась к окну, перегнулась через подоконник, пытаясь увидеть несчастного филина — тот действительно лежал под окном, неестественно заломив шею на подмерзшей грязи. Крупные слезы покатились из глаз девочки. — Хвостик! Хвост!

Но тут почва под его телом вдруг вспучилась, и Елена с криком ужаса увидела, как из-под земли выползают сотни этих чудовищных червей и начинают поедать труп. Через две секунды от него не осталось ничего, кроме нескольких белых косточек и черепа, с укоризной смотревшего на нее своими пустыми глазницами. Колени у девочки задрожали, она схватилась за подоконник, чтобы не упасть, но в тот же миг отвратительные твари снова исчезли в земле. И теперь девушка каким-то непостижимым образом поняла, что они лежат там и ждут, готовые броситься на любое новое мясо.

Затуманенным из-за слез взором Елена все-таки опять посмотрела на поилку и увидела, что скрюченный, используя посох как костыль, пробирается по двору, явно не чувствуя никакой угрозы от затаившихся в грязи страшных червей. Неожиданно старик остановился и устремил глаза прямо на ее окно — Елена отскочила, как ужаленная, смертельно испугавшись устремленных на нее глаз. Волосы у нее на затылке встали дыбом, и сердце отчаянно заколотилось.

Надо предупредить родителей!

Джоах в одной пижаме уже стоял в коридоре, потирая полусонные глаза:

— Ты слышала эту дурную птицу? — спросил он, тыкая пальцем в сторону амбара.

— Надо сказать отцу! — Ничего не объясняя, Елена схватила брата за руку и потащила вниз к отцовской спальне.

— Зачем? — сопротивлялся Джоах. — Он и сам наверняка слышал. Наверное, Хвост напоролся-таки на лисицу. Ничего, он уже штук десять приговорил, справится и с этой.

— Он умер!

— Как? Отчего?

— От чего-то ужасного! Я… я не знаю, отчего.

И Елена продолжала тащить брата по лестнице, уже боясь отпустить его и остаться одной, визжа и ничего не соображая от страха. Кубарем они скатились по лестнице и побежали к спальне родителей. В доме стояла темнота, воздух был тяжелым как перед сильной грозой. Паника окончательно охватила Елену, сердце колотилось где-то в горле, в ушах шумело. Она толкнула брата к столу:

— Зажги лампу! Быстрее!

Джоах беспрекословно повиновался.

Они стояли уже у самой двери в спальню, и в любое другое время Елена, конечно, сначала постучалась бы, но теперь было не до церемоний. С лампой в руке девушка вбежала в комнату.

Мать, всегда спавшая чутко, проснулась немедленно и взглянула на дочь изумленными глазами:

— Елена! Что случилось, моя девочка?

Отец тоже проснулся и, тяжело ворочаясь, оперся на локоть, щурясь от внезапного света. Он прокашлялся и вопросительно посмотрел на дочь.

— Сюда кто-то идет, я видела их во дворе! — махнула Елена рукой по направлению к заднему крыльцу.

— Кто? — отец грузно сел на кровати.

Мать осторожно положила руку на широкое плечо мужа:

— Никогда не надо предполагать плохое, Брукстон. Может быть, кто-то заблудился или ищет помощи.

— Нет, нет, они пришли со злом! — замотала головой Елена.

— Откуда ты это знаешь, девочка? — спросил отец, вставая в одном теплом нижнем белье и отбрасывая простыни.

— Она сказала, что Хвост сдох, — вдруг сказал Джоах, тоже заходя в спальню.

Слезы брызнули у Елены из глаз:

— Его убили какие-то твари… Такие ужасные… белые…

— А ты уверена, что все это тебе просто-напросто не приснилось? — сурово спросил отец.

И тут же с заднего крыльца раздался стук.

Все замерли на мгновение, но мать первой взяла себя в руки:

— Брукстон?

— Не бойся, мать, — ответил отец. — Это наверняка кто-то заблудился, как ты и предположила. — Но слова отца как-то уж слишком не вязались с насупленными бровями и сжатым ртом. Он быстро натянул брюки.

Мать тоже встала и накинула халат:

— Сейчас отец все уладит, — шепнула она Елене, крепко обняв девочку.

Джоах с фонарем пошел за отцом, а тот, проходя мимо очага, поднял с полу топор, которым они обычно рубили на кухне дрова.

Елена еще крепче прижалась к матери.

Наконец отец подошел к двери на заднем крыльце. Джоах остался стоять сзади. Елена с матерью замерли у печки в кухне.

Занеся топор высоко над головой, отец крикнул чрез массивную дубовую дверь:

— Кто там?

Ответивший голос оказался высок и надменен, и каким-то шестым чувством Елена поняла, что он принадлежит не скрюченному, а тому, кто повыше:

— Именем Гульготальского Совета откройте дверь! Отказ от выполнения приказа повлечет за собой арест всей семьи.

— Что вы хотите?

— У нас есть ордер на обыск фермы. Откройте дверь! — прозвучал тот же голос.

Отец обеспокоенно оглянулся на мать, и Елена энергично затрясла головой, прося отца не открывать.

— Час поздний, — подумав, ответил отец. — Откуда мне знать, что у вас на уме.

У голых ног отца на полу появилась бумага, просунутая под дверь.

— Вот подпись проктора местного гарнизона.

Отец махнул рукой Джоаху, тот наклонился и поднес бумагу к свету. Даже через комнату Елена отчетливо видела пурпурную печать внизу пергамента.

— Вроде все официально, — шепнул отец матери. — Джоах, потуши свет, да идите с Еленой наверх. И чтобы сидели тихо, как мыши.

Джоах кивнул, он явно хотел остаться, но, как всегда, не споря, повиновался отцу. Поставив лампу на край стола, он подошел к сестре. Мать поцеловала ее и подтолкнула к брату.

— Приглядывай за ней получше, Джоах. И не спускайтесь, пока мы вас не позовем.

— Хорошо, мама.

Но Елена колебалась. Мерцающий свет лампы отбрасывал на стены причудливые тени, и девушка почему-то с нетерпением ждала, когда же заговорит тот, скрюченный. Сердце ее тягостно сжималось при воспоминании о взгляде его тусклых голубоватых глаз, которые пытались разглядеть ее в окне. И девушка, наоборот, только крепче прижалась к матери.

— Ну, иди же, моя радость, — мать потрепала ее по волосам и легонько оттолкнула: — Все это тебя никак не касается. Так что оба быстро наверх. — Мать ободряюще улыбнулась, но страх, застывший в печальных глазах, выдал ее.

Елена стояла, не в силах оторвать глаз от родителей.

— Пойдем же, сестренка, — не выдержал Джоах и положил ей руку на плечо.

Она вздрогнула от этого прикосновения, но все же дала увести себя. Брат с сестрой уже подходили к лестнице, когда девушка в последний раз оглянулась. Маленькая лампа, как спасительный маяк посреди темноты, освещала стоявших рядом родителей. Уже со ступеней Елена заметила, как отец отложил топор и стал отодвигать тяжелый заржавленный запор. В глазах у нее помутилось — она чувствовала, что за дверью стоит нечто худшее, чем просто грабители.