Читать книгу "Ведьмин огонь - Джеймс Клеменс"

Старик бросил косой взгляд на идущего рядом воина и вспомнил еще и о том, как в такую же лунную ночь обращения Рокингема был убит новорожденный. Этой кровью потом опрыскали алтарь и его собственное, , извлеченное из груди сердце. И при воспоминании о том, что вонзалось тогда в Рокингема, старик невольно вздрогнул и быстро прикрыл мутные голубые глаза.

Где-то далеко за горами залаяла в ночи собака, словно почувствовала в тот момент то, что было навеки спрятано теперь в Рокингеме.

О да, этот молодой человек еще далеко не исполнил своего предназначения.

Елена никак не могла заснуть. При каждом движении ожоги ныли, а разум все никак не мог разобраться с таинственными приключениями минувшего дня. Менструация, яблоко, рука, ванна… И, как ни пыталась она уверить себя в своей невиновности относительно последнего, сердце ее говорило иное. И потому сон так и не приходил к ней.

Что же все-таки произошло?

В памяти у девочки снова всплыли подслушанные сегодня ночью слова: «Она может стать единственной ». И в голосе матери при этих словах звучала не гордость, а страх.

В сотый раз Елена выпростала из-под одеяла руку и поднесла ее к глазам. В неверном лунном свете ладонь казалась еще темней; на ней блестела мазь, положенная матерью и отливавшая каким-то призрачным блеском. Мазь сладко отдавала ведьминым орехом. Ведьмин орех. Сам воздух показался девочке пропитанным страхом.

Ведьма.

Ее дядька Бол, всегда, как сундук, набитый всевозможными историями и сказками, часто заставлял дрожать от страха ее и Джоаха, когда рассказывал эти таинственные небылицы о ведьмах, ограх и прочих загадочных существах, рожденных тьмою и фантазией народа. Она помнила, как кривились тогда губы Бола, как блестели его глаза, освещенные пляшущим огнем из кухонной печки. Казалось, он и сам верил в то, что рассказывал. Голос его дрожал и перекатывался, щеки пылали, и это, пожалуй, было самым привлекательным в таких историях.

— Это самые настоящие истории нашего края, — уверял он — Того края, что когда-то назывался Аласией. И были времена, когда воздух, земля и вода умели говорить с людьми, и животные в лесах и полях обладали разумом не хуже человечьего. В лесах на далеком западе рождались чудовища, которые одним взглядом могли превратить человека в камень или в карликов, таких маленьких, что приходилось вставать на колени, чтобы рассмотреть их. И это была прекрасная Аласия, ваша страна. Так что всегда помните, что я говорил вам: — когда-нибудь это может спасти вам жизнь.

А потом он снова рассказывал страшные сказки всю ночь напролет.

Чтобы успокоиться, девочка попробовала припомнить какие-нибудь веселые сказки дядюшки Бола, но ее расстроенное воображение все возвращалось к ужасным сказкам о ведьмах.

Елена перевернулась на другой бок и подоткнула со всех сторон легкое одеяло, а потом положила подушку на голову, чтобы хоть так скрыться от старых историй и новых страхов. Но и это не помогло. До ее слуха доносилось, как ухает за сараем старый филин и как нервно перебирает ногами в конюшне Тракер. Тогда девушка убрала подушку с лица и изо всех сил прижала ее к груди.

Филин за сараем снова заухал, и через несколько секунд Елена услышала, как за окном тяжело прошумели его широкие крылья — пернатый хищник вылетел на предутреннюю охоту. Филин этот, по прозвищу Булавочный Хвост, на полных правах жил в сарае, занимаясь там истреблением мышей и крыс, но порой вылетал поохотиться и за пределы фермы. Он был почти ровесником Елены, и девушка с детских лет помнила эту красивую и гордую птицу.

Правда, с возрастом Хвост стал заметно слепнуть, и дети начали сами ловить для него молодых змей и сусликов.

Услышав, как филин пролетел мимо окна, Елена немного успокоилась. Этот привычный ритуал вернул ее к обыденности.

Девушка вздохнула и немножко расслабилась. В конце концов, это был ее дом, вокруг все ее любили, и как только наступит утро, все пойдет по-старому. И все недоразумения скоро забудутся и исчезнут, как вчерашний снег. Девочка закрыла глаза и поняла, что вот-вот она, наконец, заснет.

Но именно в этот момент пронзительно и страшно закричал филин.

Елена приподнялась в страхе, слушая душераздирающие вопли Хвоста. Это был не крик победы и не предупреждение о неприкосновенности своей территории, это был вопль ужаса и агонии. Девочка распахнула занавески и прильнула к окну — наверное, птицу поймала лиса или хорек, — но когда она глянула вниз, у нее перехватило дыхание.

В конюшне на другой стороне двора метались в стойлах и грызли удила Тракер и кобыла, напуганные криком филина. Но двор был пуст, если не считать повозки и плуга, отец их чинил и оставил на улице.

Елена распахнула окно, холодный ветер обжег ее под тонкой рубашкой, но она даже не заметила этого, высунувшись из окна как можно дальше. Однако на дворе не было никого, только длинные неровные тени деревьев лежали поперек.

И вдруг… Там, на краю поилки для овец, которой не пользовались вот уже второй год, промелькнул чей-то темный силуэт. Человек — нет, два человека — вышли из темноты яблоневого сада и оказались освещенными неверным светом тающей луны. Один был стар и скрючен, как пень, другой помоложе и на голову выше своего спутника — и девочка сразу почувствовала, что это не просто заблудившиеся странники, а люди темные и опасные.

Неожиданно над головой высоко пронесся филин все с тем же душераздирающим криком, и высокий, шарахнувшись, в тревоге поднял руку, стараясь отогнать птицу. Но Хвост не обратил на это никакого внимания, а все носился кругами, сжимая что-то в когтях. На мгновение девочка даже обрадовалась — по крайней мере, с Хвостом все было в порядке.

Но в следующее мгновение птица замерла в воздухе, задрожала и стала падать на землю. Не успела девочка вскрикнуть, как Хвост в нескольких сантиметрах от земли вдруг распустил свои широкие крылья, вновь взмыл и направился прямо к ее окну. Елена едва успела отскочить, как филин ворвался в комнату, порвав занавес, и сел на подоконник, тяжело дыша и с гневом раскрывая мощный клюв.

Поначалу Елене показалось, будто Хвост поймал змею, но такой белой гладкой змеи, похожей на брюхо мертвой рыбы, она никогда не видела. Существо билось в когтях филина и тому явно приходилось употреблять все свои силы, чтобы удерживать эту тварь. Кроме того, по крику птицы было ясно, что в ходе схватки Хвост тоже немало пострадал. Но почему бы ему в таком случае просто не выпустить эту гадость? Зачем он так упорно держит ее?

И тут девочку вдруг осенило: часть отвратительного червя вошла прямо в грудь птицы, и Хвост не держал его, а только пытался освободиться. Железные когти изо всех сил стремились не дать твари проникнуть дальше в его тело, и желтый круглый глаз молил Елену о помощи.

Девушка рванулась в птице, боровшейся из последних сил. Но Елена опоздала. Червь с усилием вырвался из слабеющих когтей и полностью скрылся в птице. Хвост судорожно" застыл, клюв его широко раскрылся в мучительной агонии, и через минуту филин выпал из окна мертвым.