Читать книгу "Скрытые глубины - Энн Кливз"

Она ждала в комнате для допросов, когда приведут Дейви Шарпа. Вся жара этого дня, казалось, сгустилась в этой маленькой квадратной комнате, а солнце все еще лилось из высокого окна. Она знала, что зимой в тюрьме очень холодно, ветер дует прямо из Скандинавии. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться. Она уже общалась с Дейви Шарпом раньше. Он мог быть замкнутым и неразговорчивым, мог быть обаятельным. Она думала о нем как об актере или хамелеоне. Он мог играть любую роль, какую только захочет. Всегда было сложно понять, как ему отвечать. Важно было помнить, что он умнее, чем пытается казаться. И все время ее мысли возвращались к холодному пиву из холодильника, в запотевшем бокале, со стекающими капельками конденсата. Эта картина стояла в ее голове с того момента, как она уехала от Джеффа Армстронга.

Из коридора донесся звук шагов, звяканье ключей на цепи, и дверь открылась. На Дейви была рубашка в сине-белую полоску, синие джинсы, кроссовки. Он скользнул в комнату, не издав ни звука. Шумел офицер. Он стоял, вертя ключи в руке, потом кивнул в ее сторону, не глядя на нее, не произнеся ни слова. Вера чувствовала, что ему не нравилось нарушение распорядка дня, не нравилось, что его заставили вывести заключенного, идти с ним сюда из блока, пока все остальные офицеры, его приятели, сидели в кабинете, пили чай и смеялись. Он вышел, сел на стул с высокой спинкой и уставился в пространство. Она закрыла дверь, почувствовала запах пота, надеясь, что он исходит от Дейви, а не от нее. Она достала из сумки пачку сигарет и протянула ему одну. Он взял, быстро зажег и затянулся.

– Вы знаете, почему я здесь, – сказала она. У них всех сейчас в камерах есть телевизоры, он наверняка видел новости, или же известие о смерти Люка дошло до него иными путями.

– Тот парень, который дружил с нашим Томасом. В этом дело?

Она промолчала, пытаясь прогнать мысль о бокале с пивом.

Он наклонился вперед. Сигарета уже была наполовину выкурена. Он стряхнул пепел в пепельницу из фольги. Худой, ничем не примечательный мужчина. Встретишь его на улице и пройдешь мимо, даже не взглянув. Это было ему на руку. Он вырос в семье, где воровство было второй натурой. Печально известное семейство. В Шилдсе матери говорили непослушным детям: «Не прекратишь баловаться – кончишь, как Шарпы». Он специализировался на мошенничестве с кредитками. Ему было на руку, что люди не могли вспомнить его лицо. Она никогда не понимала, о чем он думает. Но, похоже, он был не так уж успешен. Треть своей взрослой жизни он провел в тюрьме. Возможно, взаперти ему было комфортнее.

Он посмотрел на нее, прищурившись.

– Вы же не думаете, что мы имеем к этому какое-либо отношение?

– Люк винил себя в смерти вашего мальчика. Интересно, может, вы тоже его в этом винили?

– Это был несчастный случай.

Он потушил сигарету. Она заметила, что его рука дрожит, и подумала, не было ли и это частью игры. Она пододвинула пачку к нему и подождала, пока он вытряхнет из нее следующую сигарету.

– Вы когда-нибудь встречались с Люком?

– При жизни Томаса – нет, – он едва улыбнулся. – Я в последнее время не часто бывал дома. Меня выпустили на похороны моего мальчика. Там я встретил пацана Армстронга. Но Томас говорил о нем, когда приходил меня навещать. Похоже, что они были настоящими друзьями. Два сапога пара. Не самые умные в своем окружении. Такое впечатление я составил со слов жены. Мы были рады, что он сошелся с Армстронгом. Мы не хотели, чтобы Томас пошел по моим стопам. Он бы в этом не преуспел и ни за что бы не выжил в таком месте, как это.

– Вы говорили с Люком на похоронах?

– Ага. Перекинулся парой слов. Мне не разрешили остаться на пиво и сэндвичи.

– Что он сказал?

– Что сожалеет. Что сделал все возможное, чтобы спасти Томаса. Было видно, что он не врет. Выглядел паршиво. Рыдал, как младенец, всю службу, с трудом выплевывал слова, когда говорил со мной.

– Его мать была там?

– Толстая блондинка? Ага. Томас про нее тоже рассказывал, говорил, как хорошо она к нему относилась. Я поблагодарил ее.

– Вы были в тюрьме, когда Томас погиб?

– Под следствием.

– Но вы наверняка попытались выяснить, что произошло.

– Поговорил с парой человек.

– И?

– В кои-то веки ваши оказались правы. Парни выпивали, бесились. Томас упал в реку. Как я и сказал, несчастный случай, – он замолчал. – Хотел бы я, чтобы можно было кого-то обвинить. Но некого.

– У Томаса были другие друзья?

– Не особо. Были дети, с которыми он раньше играл, был парень постарше с нашей улицы, который присматривал за ним. Но Люк Армстронг был единственным настоящим другом.

Некоторое время они сидели в тишине. Офицер, сидевший в коридоре, поерзал на неудобном стуле. Они услышали, как на поясе зазвенели ключи.

– Это все? – спросил наконец Шарп.

– Вы представляете, кто мог хотеть смерти Люку Армстронгу?

Он покачал головой:

– Никто из тех, кого я знаю, не стал бы душить мальчишку.

Вера знала, что это не так, но комментировать не стала.

– Он не работал на вас? В смысле вы не использовали ребят в своих целях?

Она подумала о каких-нибудь мелких поручениях, может, он давал им пару фунтов за передачу сообщений.

– Я же сказал, я никогда не встречался с Люком Армстронгом, пока не увидел его на похоронах сына, и я не хотел, чтобы Томас участвовал в моих делах. Кроме того, я бы им ничего не доверил. Даже пачку чипсов стащить. Слишком ненадежные.

– Просто странное совпадение. Оба мертвы. Может, кто-то пытается что-то сказать вам?

– Совпадения случаются, – мрачно сказал он.

Она пристально посмотрела на него, пытаясь понять, стоит ли что-то за этими словами, но его лицо оставалось бесстрастным.

– Вы могли бы поспрашивать по своим, – сказала она. – Показать, что вы заинтересовались произошедшим.

Сначала казалось, что он ее не услышал. Продолжал смотреть перед собой не отрываясь. Потом едва заметно кивнул:

– Сделаю.

– И вы дадите мне знать, если что-то услышите?

Он снова кивнул.

Она чувствовала, что чего-то не хватает, что остался еще один незаданный вопрос. Какое-то время они сидели, глядя друг на друга. Она думала, стоит ли упомянуть цветы в ванне – может, это о чем-нибудь ему говорит? Но им удалось сохранить это в тайне от прессы, и она не хотела, чтобы это стало достоянием общественности. Наконец она толкнула ему пачку сигарет через стол, не сказав ни слова. Подождала, пока он засунет ее в карман джинсов, потом открыла дверь и позвала офицера.

– Ладно. Мы закончили.

Стоя у ворот в ожидании, когда ее выпустят, она попыталась представить себе лицо Шарпа, какое-нибудь выражение, за которое можно было зацепиться, какой-то подтекст в словах. Но не смогла. Черты расплывались. Она даже не была уверена, что узнала бы его на процедуре опознания.