Читать книгу "Полная история Руси - Михаил Погодин"

Половцев мог бы удерживать один удалой князь Ростислав, сын Владимира Ярославича, отнявший Тмуторакань у Святославова сына Глеба. Он разнес по югу ужас русского имени, но вскоре погиб (1067), отравленный греками.

Между тем, «рать почал» (1065) наследственный враг Ярославичей, внук знаменитой Рогнеды, Всеслав полоцкий. В 1067 г. он напал на Новгород, по примеру отца, сжег и ограбил его.

Ярославичи пошли на его волость, взяли Минск на щит, иссекли мужей, а жен полонили. Всеслав бежал. Братья зазимовали в Смоленске и летом призвали к себе Всеслава на сейм, обещая с клятвой не причинить ему никакого зла. Тот поверил клятве, был вероломно схвачен на Рши и отвезен в Киев, где и посажен в темницу с двумя сыновьями, — ненадолго.

Половцы появились снова (1068). Ярославичи вышли к ним навстречу, но были разбиты на Альте и вынуждены искать спасенья в поспешном бегстве.

Изяслав и Всеволод добрались до Киева, Святослав до Чернигова. Люди киевские сбежались вслед за ними и сотворили вече на торговище. Решено было еще раз попытать счастья с половцами. Варяжские наемники послали к князю за оружием и конями. Изяслав отказал. «Это Коснячко виноват, воевода», кричали люди, взбежали на гору на двор к нему, но не нашли его дома. Там разделились они на две толпы: одна бросилась к городовому погребу, а другая на княжий двор. Изяслав сидел в сенях со своей дружиной и смотрел из оконца, что делается. Люди, стоя внизу, начали перебраниваться с князем. «Видишь, князь, сказал ему Тукий, брат Чудинов, люди мятутся; пошли стеречь Всеслава». А в это время подоспела и другая толпа, отворившая погреб. Волнение увеличилось. «Худо дело, твердили бояре Изяславу, посылай к Всеславу, вели подманить его к окну и приколоть». Но князь не послушался, и люди в самом деле бросились с криком к темнице Всеслава. Тогда Изяслав увидел беду и, испуганный, бежал. Люди пустились грабить княжее имущество, золото и серебро, куны и бель, а прочие, освободив Всеслава, поставили его среди княжего двора (1068, сент. 15).

Всеслав сел на киевском столе 15 сентября, в день Воздвижения святого Креста.

Половцы, между тем, опустошали все окрестности и подступали к Чернигову, но были отражены Святославом.

Изяслав бежал не туда, где в подобных обстоятельствах искали спасения его отец и дед, не на север, не к норманнам, он бежал на запад, в Польшу, к племяннику Болеславу II Смелому, — и польский король дал ему войско, с которым изгнанный князь киевский возвратился (1069) отыскивать себе стол своего отца. Всеслав вышел было к нему навстречу, но, увидев, что ему сладить не под силу, бежал ночью тайно от киевлян к себе в Полоцк.

Поутру проснувшись, киевляне увидели себя без князя, и поспешно возвратились в Киев, где сотворили вече. На вече они решили просить помощи у Святослава и Всеволода. Святослав обещал заступиться и утешил киевлян. Вместе с братом послал он сказать Изяславу: «Всеслав бежал, противника тебе нет, не води ляхов. Если ты хочешь иметь гнев, то знай, что нам жаль отчего стола: мы вступимся».

Изяслав послушался братьев и отпустил ляхов. С немногими воинами и Болеславом приближался он к Киеву, а сына Мстислава послал вперед (1069). Тот пришел и начал свирепствовать, иссек 70 человек чади, которые выпустили Всеслава из темницы, одних ослепил, других обобрал, без всякого испытания. Киевляне вышли с поклоном к подошедшим между тем Изяславу и Болеславу. Оставшиеся ляхи были распущены на покорм в Киеве, но их вскоре начали убивать хозяева, и король должен был спешить восвояси.

Изяслав немедленно отправился из Киева на Всеслава и выгнал его из Полоцка, где посадил сына Мстислава, и по внезапной смерти его, другого сына, Святополка (1069), которому, однако же, деятельный Всеслав не давал владеть спокойно своей вотчиной и, наконец, вынудил уступить совершенно (1071).

Изяслав твердо сел в Киеве, наказав всех своих врагов, но ненадолго.

В 1073 году Святослав черниговский поднялся на старшего брата, склонив на свою сторону младшего, Всеволода. Изяслав опять бежал в ляхи с многим богатством, на которое хотел нанять себе войско, но ляхи, обобрав изгнанника, указали ему путь от себя.

Он поехал дальше, к немецкому императору Генриху IV, и просил его заступничества, обещая, как говорит один немецкий летописец, признать себя данником Империи.

Генрих послал в Киев Бурхарда, трирского духовного сановника, брата Оды, жены покойного Вячеслава, и велел объявить князьям русским, чтобы они возвратили Изяславу похищенный ими стол, или, несмотря на отдаленность, немецкое войско заставит их смириться.

Святослав не испугался угрозы, хотя и принял послов радушно, показал им свои сокровища и одарил богатыми дарами, удивившими всю Германию. Обманувшись и здесь в своих надеждах, Изяслав обратился к папе, знаменитому Григорию VII, судье царей и народов западных, и послал к нему сына просить о защите, пожаловаться на обман короля польского и за покровительство признать власть папы над Русью, не только духовную, но и мирскую.

Что могло быть приятнее для честолюбивого римского первосвященника? Утвердившемуся на Западе, ему открывались теперь виды на Восток, и то государство, которое готовилось наследовать Византии, изъявляло ему свою покорность.

Святослав умер от резания желвей (1076 г., дек. 27). Изяслав, уже находившийся в Польше с письмом Григория, успел собрать вспомогательное войско и пустился опять искать своего права.

Всеволод, занявший место умершего брата, вышел к нему навстречу и заключил с ним мир.

Два брата разделили между собою всю Русскую землю: Изяслав послал сына Святополка в Новгород, вместо умерщвленного в Заволочье Глеба Святославича, а Ярополка посадил подле себя в Вышгороде, владея сверх того Волынью, Червенскими городами и дреговичами. Всеволод кроме Переяславля получил Чернигов и Смоленск, куда посадил сына Владимира.

Племянники — Борис Вячеславич, Игоревичи, Святославичи, и внуки, три сына Ростислава, жили в праздности. Все они, уже взрослые, хотели себе волостей и не могли смотреть равнодушно на отчуждение своих вотчин, набирали боевых товарищей.

Два раза они брали Чернигов. В первый раз Борис продержался только восемь дней (1077, мая 4), но во второй раз воины Всеволода были совершенно разбиты в большом сражении (1079, авг. 23), и он принужден спасаться бегством в Киев. «Не тужи, брат, утешал его Изяслав. Разве ты не знаешь, что бывало со мною? Меня выгнали вы и ограбили, я скитался по чужим странам, — а за что? Я помогу тебе: если владеть нам в Русской земле, то обоим, а если нет, я положу за тебя свою голову».

Взяв на себя братнину беду, он велел собирать воинов от мала до велика, — и они пошли к Чернигову: Изяслав с сыном Ярополком, Всеволод с Владимиром. Молодых князей не было в городе. Граждане заперлись. Владимир проник в острог и сжег его, а люди перешли в детинец. Между тем, Олег и Борис шли на помощь к осажденным. Изяслав и Всеволод оборотились к ним навстречу. Олегу не хотелось биться: «Нельзя стать нам против четырех князей, говорил он Борису, пошлем лучше с мольбою к стрыям». Борис и слышать не хотел о мире. «Терпеть их не могу, отвечал он; если ты не хочешь, я пойду один». Противники сошлись на Нежатиной ниве. Произошла злая сеча, и прежде всех был убит Борис, которому так хотелось сражаться.