Читать книгу "Опасные игры - Карина Хэлли"

Никто не заметит, как я скроюсь.

Никогда не совершайте преступлений, если некого обвинить, кроме вас.

Я вынула из сумочки блокнот и, найдя свободный угол, вырвала лист и написала:

Ты однажды мне помог. Возвращаю долг.

Сложив записку, я подошла к бармену и передала ему эту записку вместе с купюрой в сто долларов.

– Не могли бы вы передать это мужчине в том углу, такому бледному, в бейсболке?

Бармен посмотрел на него.

– А, Олу Жуткие Глаза?

Я кивнула.

– Я подружка одного из музыкантов. Сейчас будут выступать.

Бармен нахмурился, не понимая, зачем я ему это рассказываю.

– Да, вы делали заказ. Ещё что-то?

Я взяла ещё один коктейль, какой советовал Кэмден, и, дав бармену двадцать долларов, вышла из бара, предоставив ему возможность спокойно доставить моё сообщение. Протиснулась сквозь толпу к сцене и замерла.

Козёл отпущения получит мою записку и деньги, ни черта не поймёт. Может быть, что-то заподозрит. Спросит бармена, кто дал ему эту записку. Бармен опишет меня, потом скажет, что я подружка парня из группы. Может, даже опишет Кэмдена. Вот и всё, что мне нужно. Парень будет до вечера смотреть то на меня, то на него. И поскольку он не поймёт, кто я такая, спрашивать меня напрямую он вряд ли рискнёт. Может быть, долг, который я возвращаю, – что-то нелегальное.

Бросив взгляд на Ола Жуткие Глаза, я увидела, как он оглядывается по сторонам. Поиски начались.

Пока он меня не заметил, я улыбнулась и перевела взгляд на сцену, куда как раз вышел Кэмден с гитарой.

Глава пятая

Тогда

Девочка шла по столовой, сжимая в руках стаканчик с содовой и картошку фри и обводя взглядом адскую картину. Теперь она училась в девятом классе, и жизнь стала попроще, чем год назад, хотя у неё по-прежнему не было друзей, кроме Кэмдена, и каждый шаг по-прежнему становился ожиданием нового кошмара.

Остановившись у кассы, она подумала, что не в силах пройти мимо детей, которые болтают и швыряются едой, не в силах искать свободный столик. С тем же успехом она могла бы попытаться пройти по лезвию, зазубренному с обеих сторон. Она злилась на Кэмдена, который не пришёл сегодня в школу, хотя понятия не имела, куда он делся.

Она уже собиралась развернуться и пойти в коридор, чтобы съесть свой ленч в раздевалке или туалетной кабинке, когда кто-то позвал её по имени.

Она обернулась и к своему удивлению поняла, что её позвала девушка, сидевшая за пустым столиком. Девушка с тёмными, коротко стриженными волосами и тяжёлыми серёжками-канделябрами, слишком броскими для школы. Девушку звали Дженис, они вместе занимались испанским. Дженис была новенькой и ещё не вписалась в коллектив, и, может быть, поэтому вообще обратила внимание на девочку. Одного поля ягоды и всё такое.

Дженис помахала ей рукой, приглашая присоединиться. Девочка огляделась, ожидая подвоха, но ничего такого не заметила. Дженис сидела одна, и ей нужна была компания. Рядом с ней сидели фанаты скейтбординга, пожиравшие бургеры, как новая порода свиней.

Всего три шага, сказала себе девочка. Откинула плечи и постаралась идти так, будто у неё нормальные ноги, будто она не хромает. Иногда, если получалось как следует сосредоточиться, ей это удавалось. Дженис улыбалась и, казалось, не замечала, что с девочкой не всё в порядке, поэтому она расслабилась и села рядом.

– Привет, Дженис, – сказала она.

– Ты Элли, верно? – Дженис была из Атланты и говорила с очаровательным акцентом. Девочка ей позавидовала.

– Верно. Ну, как тебе Палм-Вэлли? – спросила она, надеясь, что это не слишком идиотская тема.

– Слишком сухо, – ответила Дженис, не переставая улыбаться. – Но мне кажется, я привыкну. Только мне трудно заводить новые знакомства. Ты тоже недавно переехала, да?

– В прошлом году. – Девочке не хотелось говорить, что ей ещё труднее заводить знакомства. Это было и так очевидно.

Дженис принялась рассказывать о том, как ей одиноко, о том, как она жила в Джорджии, и о том, насколько люди на юге дружелюбнее. Девочка только кивала, зная всё это слишком хорошо.

Они проболтали минут пятнадцать, прежде чем заметили, что даже не притронулись к еде. Когда они принялись за ленч, к ним подошла стайка девушек. Девочке не нужно было даже поднимать глаза – она узнала их по слишком сильному запаху духов «Angel».

– Ну и что тут у нас? – надменным тоном поинтересовалась Викки Бессет. Девочка молча ела, неотрывно глядя на Дженис.

– Викки, да? – спросила Дженис, указывая на неё картошкой фри. – А ваши имена я забыла, извините.

Послушные миньоны Викки представились: Ким, Ханна, Дженн, Дэбби и Кэролайн. Все они, от гладких волос до сумок Fendi, были почти неотличимы друг от друга.

– Не против, если мы составим тебе компанию? – спросила Викки. Дженис с радостью согласилась, и девочка замерла от страха. Всё это не могло хорошо кончиться. Викки села совсем рядом с девочкой и опёрлась локтями на грязный стол, будто проводила деловую встречу.

– Итак, Дженис, – сказала она, перебрасывая волну блестящих тёмных волос через плечо. Они хлестнули девочку по лицу. – Поскольку ты здесь новенькая, мы решили провести с тобой небольшую ознакомительную беседу. Ты знаешь, как важно иметь друзей. Ты должна знать и то, как важно не совершить социальный суицид.

Девочка вздрогнула. Она знала, что будет дальше.

– Социальный суицид? – переспросила Дженис, краем глаза взглянув на девочку.

– Да. Например, общаясь с кем-то вроде Элли Уотт. Она тут изгой. Её родители – мошенники, и ей ничего не стоит стянуть деньги на ленч у тебя из-под носа. К тому же этой корове нужен лифчик поприличнее.

Девочка сглотнула, пытаясь вместе со слюной проглотить и ярость, вскипавшую в груди. Она боялась выплеснуть всё то, что давно в ней копилось, или расплакаться. С последним было покончено.

По столовой прошёл шепоток, шипение, хихиканье. Но Дженис всё это не слишком смутило.

– Я не разглядываю чужие лифчики, – сказала она, – я же не лесбиянка.

Одна из подружек Викки, не сдержавшись, громко фыркнула.

– Я, знаешь ли, тоже не лесбиянка, – возмутилась Викки. Дженис пожала плечами и откусила кусок бургера.

– А я бы не удивилась.

Викки сузила глаза, не зная, как быть с новенькой. Может быть, она была впечатлена, может быть, даже напугана. Как бы то ни было, важнее всего было сохранить лицо, и Викки натянула фальшивую улыбку.

– Что ты, – ласково пропела она, – если тут кто и лесбиянка, то только Элли.

Девочка наконец подняла глаза на Викки, задетая уже всерьёз.