Читать книгу "Приличный человек - Чингиз Абдуллаев"

– Потом, девочки, зайдете потом. Мне нужно переговорить снашим гостем. Идите и работайте, я вас позову.

Обе женщины молча вышли из кабинета. Очевидно, они работалив бухгалтерии.

– Можете сесть ближе, – показала на стул, стоявшийрядом с ее столом, Антонина Алексеевна.

Он пересел поближе.

– Я вас слушаю, – высоким фальцетом произнесла Подрез,надевая очки. В них она становилась еще старше. – Что вас конкретноинтересует? У нас никогда не было претензий со стороны вашего ведомства. Всеналоги мы платим вовремя и согласно утвержденным нормам. Никаких нарушений загоды моей работы выявлено не было. А я работаю в компании «Ростан» уже многолет.

– Вам сказали, что я из налоговой инспекции, – понялДронго, – но это не совсем так. На самом деле я эксперт, занимающийсярасследованием убийства Николая Евгеньевича Сутеева.

Главный бухгалтер сняла очки. Положила их на стол рядом ссобой. Тяжело вздохнула.

– Меня уже вызывали в прокуратуру, – сообщила она.

– Следователь Талганов?

– Да. Он задал мне целую кучу вопросов. По-моему, онисчитают, что здесь орудовала банда и главой этой банды был Сутеев. Он все времяспрашивал – какие финансовые нарушения меня заставлял делать Сутеев? И оченьудивлялся, когда я ему честно отвечала, что Николай Евгеньевич, напротив,всегда требовал поступать исключительно по закону.

– Для следователей прокуратуры любая частная компанияисточник возможных нарушений законодательства, – улыбнулся Дронго.

– Я это сразу поняла, – кивнула АнтонинаАлексеевна, – и сказала, что убитый был очень приличным и порядочнымчеловеком. А прокуратура напрасно ищет на него компромат. Это даже некрасиво.

– Вы не совсем поняли. Они ищут не компромат на погибшего.Они ищут любую зацепку, чтобы проверить все возможные версии. Если у вас вкомпании были нарушения, приписки, сокрытие отчетности, уклонение от налогов,то, возможно, Сутеев действовал не один. В момент, когда ваша компания почтиразорена и кредиторы требуют возврата долгов, кто-то в вашей фирме решил, чтобудет лучше, если Сутеев умолкнет навсегда. Поэтому следователя так волнуют всевозможные нарушения в вашей компании. Ведь через них можно выйти на вероятногопреступника. Или его заказчика.

– Что вы такое говорите? У нас мафии никогда не было. Всеточно и по закону. Я даже представить не могу, чтобы покойный просил бы менячто-то подделать или дать фальшивые документы. Даже представить себе такого немогу.

– Вот и хорошо. Извините, я не назвал себя. Меня обычноназывают Дронго.

– Вы частный эксперт?

– Да. Можно сказать так.

– В таком случае кто попросил вас начать расследование? Чьиинтересы вы представляете? – уточнила она.

– Двоюродный брат Николая Евгеньевича – Дмитрий РомановичСутеев. Можно сказать, что представляю интересы семьи Сутеевых.

– Очень хорошо. Господин Дронго, я должна вам сказать, что унас была очень приличная компания. Если бы не кризис, мы бы развивались идальше. Никаких нарушений у нас найти невозможно. Недавно был аудит, ониподтвердили, что у нас все документы в порядке. Были только небольшиенарушения, которые мы обязаны исправить.

– Я в этом не сомневаюсь. Но меня не столько интересуетдеятельность вашей компании, сколько убийство Николая Сутеева. Как вы думаете,кому это могло быть выгодно в вашей компании?

– Никому. Вахтанг Михайлович без него как без правой руки.Даже не представляю, что он будет делать. И мы все словно осиротели. Но вызнаете, Николай Евгеньевич в последние месяцы часто болел, ездил в больницы. Яего понимала, он так переживал. Но у него в кабинете всегда был такойтворческий беспорядок. Бумаги лежали на столе, разные папки, отчетности. Акогда его убили, мы вошли в кабинет. Комиссию составили, в которую и менявключили, вот тогда и пошли мы в его кабинет. Я просто ахнула. Все было видеальном порядке. Все документы и бумаги он рассортировал, как будтопредчувствовал свою смерть. Говорят, что люди могут такое чувствовать. А вы каксчитаете?

– Не знаю. У меня может быть другая версия. Он был тяжелоболен и решил привести все свои документы в порядок. Чтобы не оставлятьнерешенных дел своему преемнику. Такой вариант возможен?

– Конечно. Но это если бы он умирал. А у него был обычныйдиабет. С этой болезнью можно жить еще двадцать пять лет. Сейчас такиелекарства придумали...

– Но кабинет выглядел так, словно он предчувствовал свойуход?

– Да, я бы так и сказала. Он словно предчувствовал.

– У него оставалось много денег? Я имею в виду, на личныхсчетах?

– Не знаю. Его личные счета были для меня закрыты. Я толькопереводила ему зарплату на счет.

– Большую зарплату?

– Раньше большую. А последний год только сивмолическую. Онисделали себе зарплату с Вахтангом Михайловичем в десять тысяч рублей, примернов триста или триста пятьдесят долларов, чтобы платить оттуда налоги и разныеотчисления. И такую зарплату получали уже девять месяцев. Все понимали, что онивладельцы компании, но такой жест всех очень тронул. Они ведь начали ссобственного сокращения заработной платы.

– В одной американской автомобильной компании новый менеджерначал с того, что отказался от своей миллионной зарплаты и разрешил платить емуодин доллар в месяц, пока он не выведет компанию из кризиса, – рассказалДронго, – так что такое уже случалось.

– Я даже не знала, – оживилась АнтонинаАлексеевна, – какой молодец. И вывел потом их из кризиса?

– Еще как вывел. Но это было давно.

– Все равно молодец. Вот и наши поступили примерно так же.Хотя Сутееву было тяжелее. У него маленькая дочь растет, жена не работала. Да иденег лишних у него было гораздо меньше, чем у Вахтанга Михайловича. Но обапошли на этот шаг, понимая, как важно подать пример остальным сотрудникамкомпании.

– Хороший пример, – кивнул Дронго, – но мнеговорили, что как раз оба ваших совладельца и руководителя компании вели себяне очень разумно в прежние времена. Принимали кого попало, иногда явный«балласт», лишь бы помочь своим знакомым. Такое было?

– Это вам наверняка Яков Андреевич рассказал, –засмеялась Антонина Алексеевна. – Конечно, иногда такое случалось. Он всевремя требовал, чтобы мы провели действенное сокращение. Но Николай Евгеньевичне соглашался. Так они и спорили на всех совещаниях. А теперь Сутеева большенет, и самого Димчевского тоже увольняют.

– Я слышал, что уволят еще много человек?

– Боюсь, что очень много. Мы сделали примерный план.Останутся человек семьдесят, не больше, – призналась главныйбухгалтер, – а ведь в начале прошлого года у нас было тысяча четырестатридцать сотрудников. Можете себе представить? И мы начали даже сооружениезавода металлоконструкций на взятые в кредит деньги. Думали, что все быстропостроим. А тут начался кризис.