Читать книгу "Приличный человек - Чингиз Абдуллаев"

До посадки оставалось около сорока минут. Раньше эти залыназывались «депутатскими». Потом стали залами для официальных делегаций, затемVIP-салонами. Сущность от этого мало менялась, но стоимость обслуживаниявозрастала до неприличной суммы, и билет Москва – Баку в обе стороны теперьстоил гораздо дешевле, чем обслуживание в подобном зале при вылете и прилетегостя. Было полное ощущение, что эти цены рассчитаны на гостей из списка«Форбса», еще не успевших потерять свои миллиарды. При этом вылетающий первымили бизнес-классом пассажир мог рассчитывать на бесплатный горячий обед в своемсалоне, выбор алкогольных напитков, закусок, пирожков, сладостей, воды, соков.Оформлявшийся через VIP-салон пассажир не мог получить даже бутылку минеральнойводы, которая обходилась ему дополнительно в семь или восемь долларов.

Похоже, с подобным беспределом уже все смирились. Истатусные пассажиры привычно заказывали подобные салоны, отказываясь отполагавшихся им согласно купленным билетам гораздо более комфортабельныхсалонов для пассажиров первого класса. Он не любил подобные излишества. По еготвердому убеждению, сумма в пятьсот долларов могла быть потрачена на что-нибудьболее полезное, чем ожидание на протертых диванах престижного салона. Поэтомуон, оформляя свой билет, отправлялся в салон для пассажиров бизнес-класса,предпочитая спокойно почитать газету и выпить рюмку коньяка перед взлетом.

В Домодедово, как и в остальных аэропортах Москвы, цены былиабсолютно неприличными, но салоны для пассажиров бизнес-класса с годами толькоулучшались. Он положил газету на столик рядом с собой, допил свою рюмку коньякаи посмотрел на часы. Еще тридцать пять минут. Скоро объявят о посадке насамолет в Лондон. Он почувствовал, как слипаются пальцы правой руки: наверно,когда наливал себе сок, несколько капель попали на внешнюю сторону стакана.Нужно помыть руки перед взлетом.

В описываемый нами период ему было уже далеко за сорок.Высокого роста, подтянутый, широкоплечий, он больше был похож на бывшегоспортсмена или телохранителя, чем на одного из самых известных в миреаналитиков, которого все знали под именем Дронго. Эту смешную кличку он выбралсебе много лет назад и не расставался с ней ни при каких обстоятельствах.Внимательный взгляд темных глаз, тонкие губы, вытянутая голова, почти лишеннаярастительности, широкий большой лоб. Он направлялся в туалет, когда услышал заспиной радостный возглас. Он обернулся.

– Господин Дронго, – прокричал на весь зал мужчина снеобъятной фигурой и невероятным животом, – как я рад вас видеть!

– Не кричите, – попросил Дронго, пожимая емуруку, – я тоже рад вас видеть, господин Маркевич.

– Вы даже не представляете, как мы все вас любим иценим, – почти не сбавляя своего рокота, продолжал Маркевич. Он весилкилограммов сто пятьдесят и являл собой уморительную фигуру c большим животом ипочти женскими грудями, в спадающем с плеч огромном пиджаке, большенапоминающем балахон.

– Лучший эксперт в мире, говорят все нашиспециалисты, – продолжал радостный Маркевич, – моя страховая компаниясчитает вас самым объективным профессионалом, с которым всегда приятно иметьдело.

– Это преувеличение, – возразил Дронго, – и ненужно так громко. Я все слышу.

На них начали оборачиваться сидевшие в зале люди.

– Как я рад вас видеть, – продолжал Маркевич, когдаподошедшая дежурная тронула его за рукав.

– Вы опоздаете на своей рейс, – строго напомнила она.

– Конечно, конечно, – Маркевич схватил сразу несколькобольших пакетов и заторопился к выходу. Затем обернулся и на прощание помахалрукой вместе с пакетами.

– Приезжайте к нам, – крикнул он, – мы будем вамрады.

Дронго улыбнулся. Такие большие и полные люди обычно бываютдобряками, обожающими весь мир. Он вошел в туалет и направился к одной изкабинок. Хорошо, что он встретил Маркевича. Когда встречаешь такогозамечательного человека, становится легче на душе. Он услышал, как отвориласьдверь в туалетную комнату и кто-то вошел. Затем раздался неясный шум.

Дронго прислушался. Здесь несколько кабинок, и непонятно,откуда идет этот шум. Кто-то смеется или мяукает. Может, здесь забыли кошку? Онснова прислушался. Нет, это не смех. Скорее, кто-то тихо плачет, стараясь непривлекать к себе внимание. Это так страшно, когда почти беззвучно плачетмужчина. Дронго нахмурился. Никаких сомнений, мужчина плакал, стоя рядом сумывальником. Дронго хотел выйти из кабинки, но замер. Неудобно выходить прямона плачущего человека. В таких случаях лучше не появляться. И вообще, лучше невмешиваться в чужие дела. Может, у неизвестного болит голова, или он получилкакие-то неприятные известия о своей семье. Или экономический кризис разорилего фирму. Здесь может случиться все, что угодно, и лучше не беспокоитьчеловека своим назойливым сочувствием.

Он снова прислушился. Всякие звуки прекратились. Дронгорешил незаметно выйти из туалетной комнаты, чтобы не смущать неизвестного. Людиобычно не хотят, чтобы их видели в момент горя или отчания. В конце концовможно вытереть руки мокрой антисептической салфеткой, которые он носил с собой.Если неизвестный прошел в другую кабинку, то они с ним разминутся.

Дронго вышел. И увидел стоявшего перед зеркалом невысокогомужчину с печальным лицом. Тот смотрел на себя в зеркало, словно видел в первыйраз. У неизвестного были всклокоченные волосы, мелкие черты лица, карие глаза,немного оттопыренные уши. Он был одет в дорогой темный костюм и светлую рубашкубез галстука.

Неизвестный наклонился к умывальнику, открыл воду, чтобыумыться. Посмотрел на себя в зеркало, тяжело вздохнул. Дронго уже не моготвернуться, сделав вид, что не замечает незнакомца.

– Вам плохо? – спросил Дронго. – Я могу вамчем-нибудь помочь?

Вместо ответа неизвестный покачал головой, наклонился инеожиданно, уже не сумев сдержаться, громко разрыдался, стоя передумывальником. Дронго подошел к нему. Даже немного театрально, недовольноподумал он. Слишком громко. Возможно, у незнакомца произошла трагедия, но нужноуметь себя сдерживать. В карманах у Дронго всегда были два носовых платка. Ондостал один из них, протянул неизвестному.