Читать книгу "Стратегия воздействия - Макс Глебов"

Берия молча встал и прошелся по кабинету.

– Три часа назад я был у Верховного, – негромко произнес нарком. – Докладывал об операции и о потерях.

При упоминании Сталина Судоплатов тоже поднялся и повернулся к Берии в ожидании продолжения, но нарком молчал, и Павел Анатольевич решился задать интересовавший его вопрос.

– А об аресте Нагулина вы тоже доложили, товарищ…

– Пока не доложил, – прервал его Берия. – И, видимо, уже и не придется.

– Что-то произошло?

Берия молча подошел к своему столу и взял с него лист бумаги с отпечатанным на нем текстом.

– Ознакомьтесь, Павел Анатольевич. Это пришло сегодня днем по дипломатическим каналам.

С минуту Судоплатов внимательно читал машинописный текст, после чего поднял удивленный взгляд на Берию.

– Лаврентий Павлович, эта информация проверена?

– К настоящему моменту она подтверждена и другими источниками.

– Но это же…

– Да. Вы все понимаете правильно. Товарищ Сталин лично поздравил меня с успехом операции и просил проследить за тем, чтобы все ее участники были представлены к государственным наградам. Под бомбами авиагруппы Нагулина погибло шесть немецких генералов, и среди них родоначальник немецких танковых войск, символ стратегии молниеносной войны генерал-полковник Гудериан.

– Нагулин ликвидировал «быстроходного Гейнца»? – переспросил Судоплатов, до сих пор не веря до конца в услышанное.

– Именно так, Павел Анатольевич, именно так.

– И что теперь?

– Забирайте вашего подчиненного у следователей, – пожал плечами Берия. – Дело прекратить за отсутствием состава преступления.

Глава 5

– Ты еще и рисуешь? – правая бровь Лены поползла вверх, когда она увидела меня за столом с карандашом и линейкой в руках, сосредоточенно вычерчивающим что-то на листе бумаги.

Я отложил карандаш и посмотрел на только что проснувшуюся подругу. Судоплатов дал мне два дня отпуска, который удивительным образом совпал с увольнительной, предоставленной сержанту Серовой за успехи в боевой и политической подготовке. За пределы охраняемого периметра мне, правда, выходить запретили, и, узнав об этом, Лена тоже предпочла остаться на казарменном положении, в моей комнате.

– Это не рисунок, – улыбнулся я, глядя на ее удивление, – Возникла одна идейка, и я пытаюсь сделать чертеж. Честно говоря, никогда раньше этим не занимался, поэтому получается с трудом. Вот, нашел в библиотеке руководство по черчению. Осваивать приходится прямо по ходу работы.

– И что это такое? – Лена выглядела немного разочарованной, и я еще раз улыбнулся, но теперь уже про себя.

– Пока только сырые наброски, – ответил я уклончиво, – Сделаю – покажу. Давай я лучше твой портрет нарисую.

– А сможешь? – подруга посмотрела на меня с легким недоверием.

– В детстве рисовал вроде неплохо, – пожал я плечами.

– Ну, попробуй. Только подожди, я сейчас себя в порядок приведу.

Этот процесс оказался небыстрым и потребовал от Лены посещения ее комнаты, так что у меня образовалось еще почти сорок минут, которые я использовал на борьбу с карандашом и листом бумаги. Хорошо, что мне помогал вычислитель и импланты, иначе изготовление эскизов потребовало бы куда больше времени.

Идея американских инженеров мне очень понравилась. Им первым пришло в голову соединить в одном изделии кумулятивный снаряд, безоткатное орудие и ракетный двигатель, причем сделать этот комплекс компактным и пригодным для использования в бою одним человеком.

Дело другое, что, на мой взгляд, они перемудрили со сложностью конструкции. Электрическая система воспламенения реактивного заряда гранаты, включающая в себя сухие элементы питания, сигнальную лампочку и электропроводку, была в этом оружии совершенно лишней. Нет, американцы, возможно, могли себе это позволить, но мне нужно было по-настоящему массовое противотанковое оружие пехоты, а это означало, что оно должно быть простым, как валенок, и до безобразия дешевым в производстве, но при этом достаточно эффективным в бою.

Еще одним недостатком американской разработки, сразу бросившимся мне в глаза, был совершенно недостаточный калибр гранаты. Что такое шестьдесят миллиметров? Лобовую броню местных танков такая штука пробьет только в условиях, близких к идеальным, а таковые в бою почти не встречаются.

В общем, прикинув так и этак, я скормил вычислителю исходные данные и заставил его заниматься оптимизацией американской конструкции. Повозиться пришлось изрядно. Искусственный интеллект – не человек. На пальцах ему такую задачу не объяснишь. Все, что требует хоть какого-то творческого подхода, будь добр придумывать самостоятельно и формализовывать свои придумки в виде конкретных алгоритмов, а уж вычислитель подберет оптимальные размеры и наилучшие конструкционные материалы, причем такие, чтобы на заводах, где все это будут изготавливать, народ за головы хвататься не начал.

Прежде всего, я выкинул из изделия всю электрику – гранатомет прекрасно обойдется и классическим ударно-спусковым механизмом с предохранителем. Вторым вопросом стал калибр. Увеличивать диаметр пусковой трубы мне не хотелось, да и не нужно это – надкалиберные боеприпасы известны со времен Русско-японской войны, так что довести диаметр гранаты до ста миллиметров можно достаточно легко. А вот с расчетами угла кумулятивной воронки, толщины ее стенок и прочих параметров конструкции пусть разбирается вычислитель – он это сделает на несколько порядков лучше меня. Как, впрочем, и с составом взрывчатого вещества, под который будет рассчитываться конструкция гранаты. С помощью различных неочевидных добавок заряд нужно сделать уникальным и трудновоспроизводимым, чтобы тупое копирование гранатомета врагом приводило к существенному ухудшению его характеристик.

Немного подумав, я дал искусственному интеллекту некоторую свободу воли в выборе формы пусковой трубы и самой гранаты. Пусть поиграет с формами, отличными от простого цилиндра и конуса – может, что-то и найдет. При этом оценка времени, необходимого для расчетов, резко скакнула с двенадцати часов до трех суток, но я решил, что оно того стоит.

– Ну что, готов, художник? – ехидно спросила Лена, выскальзывая из-за приоткрывшейся двери.

Я поднял на нее взгляд и, судя по довольной улыбке подруги, выражение моего лица выдало меня с головой. Лена почти не пользовалась косметикой, но сейчас она слегка отступила от этого правила, правда, я так и не заметил, где именно она применила те хитрые женские приемчики, которые позволяют из просто красивого лица сделать нечто совершенно неотразимое.

Над прической она тоже явно поработала, хотя для меня осталось загадкой, как в условиях сурового казарменного быта ей все это удалось. Глядя на полученный результат, я подумал, что затраченные на его получение сорок минут – срок просто ничтожный.