Читать книгу "Перепиши меня начисто - Тальяна Орлова"

– Ината, прости! Прости! Я очень хорошо к тебе отношусь, но этот выбор… слишком неравнозначный!

Ник же ответил другое:

– Если ты раньше этого не говорила, то почему говоришь сейчас? Ината, твой способ воззвать к совести уж слишком притянут за уши. Нам тоже не нравится происходящее, нет смысла сейчас придумывать способ нас устыдить. Майя выживет в любом случае. Если воды не хватит на двоих, то я стану гарантом, что она выживет.

Я промолчала. Действительно, прозвучало именно как способ устыдить. И нечего мне им сказать. Вот окажись в этой же комнате я, мой отец и кто-то из них – пусть хороших знакомых, но не таких уж и близких людей – наверняка я бы поступила точно так же. Хотя нет. Папа остался бы таким же «гарантом», что меня не сможет отшвырнуть от воды кто-то более сильный. Я, только пришедшая из мегаполиса, сильнее Майи, которая четыре года жила в изнеженном комфорте, это знаем мы все трое. А вот я бы отошла в сторону только ради отца. Только ради своих любой из нас мог бы обречь себя на смерть, но никак не ради обычного знакомого, пусть еще недавно называемого другом. Ник и Майя в этом смысле не исключение. И если воды на двоих не станет хватать, то я руку даю на отсечение, что Ник отползет и даст доступ только Майе. А она примется спорить. И плакать. Если к тому времени ей будет чем плакать. Что за бред я обдумываю? Кинред просто блефует!

Я повторяла последнее предложение в уме как мантру – все какое-то занятие, раз невозможно уснуть. И так смогла дотянуть до заката. Пусть в помещении прохладнее не стало, но все-таки без изнуряющего света стало хоть чуть полегче. Однако минут через пять включился искусственный свет – еще ярче. Я было застонала, но услышала скрип затворки, потому мигом села.

Дверь мистер Кинред так и не открыл. Просто стоял и смотрел на меня – без улыбки и сожаления, обычный взгляд прохожего на куст у обочины.

– Вы блефуете, – хрипло сказала я. – Я была нужна вам не для того, чтобы сразу меня убить.

– Откуда такая уверенность, Ината? – его спокойный тон раздражал больше всего. – Может быть, мне была нужна девушка с ярко выраженным чувством самосохранения? И первая же проверка показывает, что Майя больше годится на эту роль. Почему ты разрешила ей жить за счет своей смерти, Ината?

Вопрос я проигнорировала:

– Вы все равно меня не убьете!

– А разве тебя убиваю я? Не ты сама?

Я с мысли не сбилась:

– Как вы объясните мой труп?

– Зачем что-то объяснять? Ты вообще не входила в ЦНИ. Возможно, тебя убили грабители на улице – ты ведь пришла одна, как показали камеры видеонаблюдения, никто не подтвердит, что ты вообще сюда зачислена. А твой отец, быть может, пишет уже сотое заявление о пропаже человека. Ну, в те моменты, когда не блюет кровью в бесплатном хосписе.

Несмотря на жару, я ощутила озноб:

– Но… но ему перечислили мой аванс!

– Откуда тебе знать, что перечислили? – теперь он еще и улыбался. На это я уже вообще не нашлась с ответом. Потому Кинред продолжил сам: – В любом случае, Ината, расклад такой. У Майи были серьезные проблемы с семьей. После возвращения она с ними только поздоровается и полетит в свою новую богатую жизнь. У Ника в мегаполисе вообще родных нет. Их любовь самая настоящая – или достаточно того, что они так думают. Потому они запросто вычеркнули тебя, а в мегаполис им спешить незачем. Но ты другое дело. В тебе там нуждаются, тебя ждут, ты, в отличие от твоих друзей, имеешь четкую причину, почему должна вернуться. Но ты не вернешься, потому что ты слабая.

– Вы врете, врете!

– Разве? Но еще пара часов, и у тебя не останется сил.

– Я одна против двоих!

– Да хоть против пятерых. Я видел здесь многое, в том числе и такое, когда человек совершал невозможное. Если хотел выжить, конечно. Хорошей ночи, Ината. И на всякий случай прощай.

К тому моменту я уже совсем плохо соображала. Теперь требовались усилия, чтобы сосредоточиться. Итак, в помещении точно есть камеры – он наблюдает за происходящим. И явился, чтобы меня «подзадорить», когда увидел мое полное бездействие. Конечно, тревога, что он не блефует, оставалась. Но эта мысль деструктивна – мы все выберемся только при условии, что я продолжу верить.

Я даже на четвереньки поднялась с трудом, что уж говорить о какой-то там драке. Но доползла до дальней лежанки, взяла электрошокер и показала Нику. Он вмиг напрягся и посмотрел теперь со злостью:

– Ну, попробуй, Ината.

Но я остановилась в двух метрах от них и сказала теперь спокойно – голос только дрожал и сухо хрипел, но не от волнения:

– Я не хочу тебя ранить, Ник, но сделаю это, если придется. А может, мы просто договоримся. Этому мерзавцу, – я указала куда-то вверх, хотя не знала, где камера, но надеялась, что он расслышал, – невыгодно, чтобы я умерла. Никто не умрет, понимаете? Он хотел, чтобы я сражалась. И выпустит нас только после того, как я ему покажу шоу. В этом смысл. Просто отойдите от крана и ждите.

– Ты не можешь быть в этом уверена, – пробурчал Ник. – Даже если ты права на свой счет, то может, он просто хочет убить нас с Майей?

Ник встал, сжал кулаки. Я тоже поднялась – непонятно откуда, взялась эта последняя капля энергии. Уговоры и убеждения не помогут, когда речь идет о выживании. Все мои доводы звучат для Ника пустым звуком, если даже я сама в них не до конца уверена. А раз убеждения не помогут…

Я кинулась вперед первая и с размаха ударила его, целясь в живот. Оружие давало неоспоримое преимущество – Ник хоть и успел подставить руку, но острый крюк прошелся по рукаву, рассекая и ткань, и кожу. Я, не тратя ни секунды, ударила снова – теперь по плечу, ранив еще сильнее. И на втором ударе затрещал электрический заряд – вероятно, довольно слабый, потому что Ник содрогнулся, но не лишился сознания. Я просто пнула в живот потерявшегося в пространстве парня, чтобы он отлетел в сторону. Майя, увидев кровь на его комбинезоне, завизжала, но я смогла ее перекричать:

– Отойди, Майя! Просто отойди и жди!

Но она и сама уже бросилась к Нику, чтобы посмотреть на его раны. Он выживет, я уверена. Крюк дает болезненные порезы, но вряд ли в местных лабораториях нет средств справиться с подобными травмами. Я села рядом с краном, протянула под него левую ладонь и с каким-то отчаяньем слизнула первую упавшую каплю, чуть не сойдя с ума от радости и вообще забыв, для чего сюда пробивалась. В правой руке держала электрошокер, готовая в любой момент снова броситься в бой. После третьей капли показалось, что голова прояснивается, а я все сделала правильно.

Но ничего не происходило. Вообще ничего. Через пару часов Майя тихо завыла:

– Он умирает… Ината, он умирает! Кровь почему-то не останавливается!

– Он еще в сознании? Черт, да перевяжи ты раны лоскутами от одежды!

– Не могу. Пыталась разорвать ткань руками, но сил не хватает. Ината… ты ведь сказала, что все будет по-другому… Ты ведь сказала, что достаточно тебе подобраться к крану… и всё…