Читать книгу "Давай никому не скажем - Агата Лель"

Интересно, когда деньги на ремонт школы выделяли, специально уточнили, что кабинет директора должен походить на президентский люкс?

— Яна Альбертовна?

— А? — вздрогнула, будто не убранство кабинета рассматривала, а занималась чем-то незаконным.

— Ну, и как вам? — сцепив пальцы в замок, директриса уставилась на меня сквозь окуляры крошечных прямоугольных очков.

— Ну… красиво… современно, — замялась, нервно сглотнув.

— Вы о чём? — склонив голову на бок, Курага удивлённо округлила аккуратно накрашенные глаза.

Ощутила, как пунцовая краска залила щёки. Что я несу?

— Как вам у нас, здесь, в школе? — уточнила она. — Немного вошли в курс дела? Познакомились с педагогами, учениками? — миниатюрная фигурка Эммы Валентиновны буквально утопала в мягкой коже кресла.

— Да, потихоньку осваиваюсь, спасибо.

И ради этого она меня вызвала? Чтобы справиться, как обстоят дела?

— Я изучила вашу характеристику с прежнего места работы, о вас отзываются, как о дисциплинированном и очень ответственном педагоге. — Она взяла в руки тонкую папку, и перевернула первую страницу. — Вели внеклассные занятия, занимались с детьми-билингвами, составили программу Олимпиады, в которой дети заняли призовые места, — отложив папку, подняла на меня вопросительный взгляд. — Так в чём же подвох?

— Простите, не поняла?

— Почему вы уволились? Такие перспективы, достойная зарплата, умные дети и обеспеченные родители. Многие за ваше прежнее место работы готовы по головам идти, а вы вот так просто забрали документы и переехали в маленький провинциальный город, устроились учителем в обычную школу, оставив элитную частную. И не где-нибудь, а в самой столице! — Эмма Валентиновна подняла вверх указательный палец, подчёркивая важность произносимых слов.

Я знала, что когда-нибудь разговор об этом зайдёт… Закусив губу, нервно убрала за ухо выпавшую прядь.

— Ну вы же знаете о нашем семейном положении… Моя мать… не совсем здорова, младшая сестра здесь абсолютно одна, я решила, что должна быть рядом, помогать финансово. Присматривать за Вероникой, вы же знаете современных подростков, с ними порой очень трудно, — выдавила заготовленный ранее ответ, приведя дыхание в нормальный ритм.

— Как это благородно! Приятно, что из стен нашей школы выпускаются такие люди: готовы пожертвовать всем, ради ближнего своего, — проговорила Эмма Валентиновна, и каждое её слово буквально сочилось издёвкой.

Директриса смотрела на меня в упор, демонстрируя всем своим видом, что её не проведёшь.

Выпрямив спину, я уверенно взглянула на нее в ответ, показывая, что мне нечего скрывать.

Ничего у неё на меня нет, пусть что хочет, то и думает. И вообще, чего это вдруг она ко мне прицепилась? Когда я только принесла документы, она была настроена более добродушно. Радовалась, что штат пополняют молодые кадры. И вот, спустя всего лишь пару недель такие перемены. Как будто я ей дорогу где-то перешла.

— Да, Яна Альбертовна, по поводу вашей просьбы, — убрав папку в стол, директриса вновь заговорила чисто профессиональным тоном. — Пока ни о какой дополнительной ставке не может быть и речи. Былые заслуги — это похвально, но я ещё не знаю, как вы будете справляться именно у нас. Может, вы вообще посреди года сбежите, кто вас знает? Дети у нас из разных социальных слоёв, есть очень трудные подростки из неблагополучных семей, к каждому нужен свой тонкий подход. Это вам не сливки общества. Так что всё по регламенту — восемнадцать рабочих часов в неделю, и ни часом больше. Вот в следующем году сдадите на категорию, там и поговорим, — подвела черту Эмма Валентиновна, давая понять, что разговор окончен.

— Я вас понимаю, просто мы сейчас крайне нуждаемся в дополнительных средствах — я откладываю на собственное жильё…

— И это тоже характеризует вас как ответственного человека, — перебила директриса, — но помочь ничем не могу.

— А можно тогда как-то поменять расписание? Я хочу во второй половине дня заниматься репетиторством, боюсь, что мне не удастся совмещать работу и подработку с таким неудобным графиком. Эти окна между уроками…

Эмма Валентиновна буквально опешила от такой неслыханной наглости. Спустив очки на кончик носа, вперила в меня глаза-буравчики.

— Яна Альбертовна, вы молодой педагог, работаете у нас без году неделю, и уже выдвигаете какие-то требования?

— Конечно нет! Я просто спросила… Просто, эти окна… действительно будут отнимать львиную… долю времени…

С каждым словом я говорила всё тише и тише, осознавая, какую чушь только что сморозила. Взгляд Кураги метал молнии. Нажить врага в лице руководства в первые же дни… такое могло произойти только со мной.

— У вас скоро урок. Ступайте.

Теперь разговор был действительно окончен.

Выбежав из кабинета, пулей пронеслась мимо коллег. Инна двинулась следом, стуча каблучками по деревянному полу гулкого пустого коридора. Отыскав меня у окна, обняла за плечи.

— Что у вас там стряслось? Ругала?

— Да уж лучше бы ругала… Теперь точно не видать мне никакой подработки. Видела бы ты, как она на меня смотрела, будто я нашкодивший котёнок, а я всего лишь пожаловалась на неудобное расписание…

— Ну ты даёшь! Теперь понятно, почему она так завелась. Все же знают, что в приоритете те, кто много лет проработал, а новички по остаточному принципу. Да и вообще с этим не к ней нужно идти, а к завучу или методисту. Ох, Янка, Янка, ты прям как первый раз замужем. Ну не реви, ты чего, — положив мою голову на свою внушительную грудь, Инка принялась успокаивать совсем как ребёнка.

Не знаю, чего я вдруг разревелась. Наверное, сказался накопленный стресс. Это вечное безденежье меня с ума сведёт. Одна надежда была на дополнительные полставки, а теперь минимум на год об этом можно смело забыть.

— Всё, успокаивайся, Курага она и в Африке Курага! Мужика нет, вот и психует, старушка, — Инка хихикнула совсем как подросток, даже настроение поднялось, глядя на неё.

— Так у меня тоже мужика нет, — шмыгнула носом, не сдержав улыбку.

— Да кто бы говорил! А Тимурчик твой? Вон сколько лет по тебе сохнет. Да тебе стоит только пальцем щёлкнуть, как тут же все самые видные красавцы сбегутся, — Инна звонко щёлкнула тонкими пальчиками, и в этот момент открылась дверь служебного туалета, выпустив наружу шум смываемой воды из сливного бачка и следом Дениса Павловича, потирающего влажные руки. Увидев нас, завуч дико смутился.

Переглянувшись, мы с Инной тактично отвернулись.

— Ну, я же говорила, — шепнула подруга.

— Так это ты щёлкнула, так что не приписывай мне свои заслуги.

— Здравствуйте, Яна Альбертовна, ну с вами мы уже виделись, — чуть поклонился Инне завуч. Та буквально расцвела. — А я вот тут… проверяю состояние канализационных труб. Служебные помещения нуждаются в срочном капитальном ремонте.