Читать книгу "Нарко. Коготь ягуара - Джефф Мариотт"

– Что-то хорошее?

– По-моему, да. Надеюсь, да. Но пока что не очень уверена.

– Что? Скажи сейчас.

– Позже, когда будешь чистым.

Если у нее есть вести, которые помогут стереть из памяти образ Кастельяноса на полу и лужи крови под ним, с омерзительной дырищей рядом с вытекшим глазом, он должен их услышать.

– Нет, сейчас. Прошу, Луиза, сейчас же. Мне надо знать.

– Ну, я не совсем так себе представляла, как скажу тебе, но… – Лицо ее просветлело, губы изогнулись в улыбке, засиявшей в ее взоре. – …Я беременна!

Слезы навернулись Агилару на глаза, переполнили их и побежали по щекам. Он шмыгнул носом, а потом заплакал.

Прижимал Луизу к своему обнаженному, окровавленному телу и пытался убедить ее, что это слезы радости. И не был уверен, что преуспел в этом.

8

Никаких бедствий, рисовавшихся воображению Агилара, так и не случилось. Вместо того чтобы предать его остракизму и поруганию, товарищи-офицеры хвалили и поздравляли его. Некоторые – наверное, честные – проигнорировали его пятидневную отлучку, но даже им хватало ума не выказывать осуждения. Начальники взирали на него, будто он сдал какой-то экзамен, доказав свою лояльность, и теперь можно вверить ему более ответственные обязанности. Ему выделили собственный автомобиль, «Ниссан Патрол» – постарше, зато не такой прокуренный, как машина Монтойи, сидеть в которой все равно что барахтаться в пепельнице. Частенько он по-прежнему ездил с Монтойей – в конце концов, они ведь напарники, даже свели подобие дружбы, – но порой давали и самостоятельные задания. Разрешили забирать машину домой, так что с поездками на автобусе было покончено.

Он по-прежнему отправлял обязанности полицейского, но все чаще и чаще его отзывали в сторонку для исполнения поручений организации Эскобара. И каждое сопровождалось денежной премией, а поскольку он теперь откладывал деньги к рождению ребенка, они стали важны как никогда.

Однажды пополудни, две недели спустя после гибели Лео Кастельяноса, они с Монтойей сидели в «Ниссане» Монтойи. Хотя дорожное движение было довольно насыщенным, они стояли, перекрыв правую полосу на Каррера 34A, одной из оживленнейших артерий города, глядя на проезжающие мимо автомобили. Шоферы давили на гудки и показывали непристойные жесты, но Агилар и Монтойя только посмеивались. Им поручено дело, и они будут стоять здесь, пока не настанет пора ехать.

Потом мимо проплыл серый «Мерседес» с водителем спереди и единственным пассажиром сзади – седеющим вельможей в фетровой шляпе. Это и есть их объект. Дав «Мерседесу» отъехать на квартал вперед, они влились в дорожное движение, вызвав новый шквал гудков и проклятий, и последовали за ним. Таиться было ни к чему: полицейские автомобили могут разъезжать по городу где вздумается, не давая никаких объяснений и оправданий.

Проехав за «Мерседесом» пару миль, Монтойя включил мигалку и сирену. Автомобили, отделявшие их от «Мерседеса», мало-помалу освобождали путь, и наконец «Мерседес» сбросил ход и остановился на обочине. Монтойя и Агилар вылезли из машины и подошли к нему с обеих сторон.

Водитель покинул «Мерседес», не дожидаясь их подхода – высокий, крепкого сложения, с круто выпяченным подбородком, словно демонстрирующим, что он ничего не боится. С его стороны был Монтойя, Агилар с другой.

– Какие-то проблемы, офицеры? – осведомился водитель. – Вам известно, кто мой пассажир?

– Известно, – отрубил Монтойя. – Потому-то мы и здесь. Не прогуляться ли тебе пешком?

– Пешком?! – с негодованием переспросил водитель. – Я за него отвечаю! Я…

Выхватив пистолет из кобуры, Монтойя приставил его к массивному подбородку.

– Тогда выбирай. Либо прогуляйся, либо твои близкие будут собирать твой череп в кювете по кусочкам.

Казалось, водитель так и лопался от желания высказаться, но не осмелился, а просто стремительно развернулся и зашагал по дороге.

Пассажир «Мерседеса» смотрел, как уходит водитель, с боровшимися на лице замешательством и страхом. Распахнув заднюю дверцу, Агилар скользнул внутрь.

– Послушайте! – взбеленился старик. – Это моя машина! Это мой водитель! И…

– Мы знаем, кто вы, судья Молина. Не волнуйтесь, ни вы, ни ваш водитель не пострадаете, если только пойдете нам навстречу.

– Пойти навстречу? На вас форма полиции. Вы ездите на полицейской машине! Вы что, работаете на медельинский картель?

Агилар видел эти слова, замусоленные газетами, но в лицо ему их высказали впервые. Медельинский картель. Звучит очень по-деловому, подумал он.

И предпочел пропустить вопрос мимо ушей.

– Вы ведете дело против человека по имени Алехандро Коста. Он невиновен.

– Виновен или нет, не мне решать, – возразил судья. – Это дело присяжных.

– Быть может, обычно, – отозвался Агилар, – но не на сей раз.

Дверца с другой стороны от судьи Молина открылась, и внутрь забрался Монтойя. Судья передвинулся в центр, не желая касаться ни того, ни другого. Агилар видел, что его водитель, уже отошедший на целый квартал, продолжает шагать.

– Мы не просим, судья Молина, – проговорил Монтойя. – Мы объясняем вам, как это будет. Как должно быть.

– А если я откажусь?

– Сами видите, как легко до вас добраться, – вступил Агилар. – Понятное дело, мы знаем, где вы работаете. Знаем, где вы живете. Знаем, где делает покупки ваша жена Сильвия. Знаем, по какой дороге ваши дочери ходят в школу. Знаем, где квартира вашей любовницы.

– На вашем месте, – подхватил Монтойя, – я бы не отказывался.

– Это очень скверная мысль, – присовокупил Агилар. – И дорого вам обойдется.

– Дорого?

– Принятие верного решения может быть весьма финансово прибыльным для вас. Неверное – и могут пострадать люди. Верное – и люди обогатятся. Совсем не сложно.

– Вы, преступники, думаете, что можете распоряжаться приличными, законопослушными людьми. Что ж, я этого не потерплю! Я… – он вдруг осекся. Наверно, подумал Агилар, переваривает то, что ему рассказали о его частной жизни – жене, дочерях и любовнице. Раз им все это известно, значит, безопасности для него нет нигде. Вероятно, думает и о деньгах.

– Невиновен, – повторил Агилар. – Недостаточность улик, недостоверные показания свидетелей.

– Честно говоря, обвинение представило это дело спустя рукава, – произнес Молина.

– Вот и я так думаю, – поддержал Агилар. Он не присутствовал ни на одном из слушаний и не слыхал никаких отчетов о них, но хотел ободрить судью.

Алехандро Коста – банкир, выполнивший для Эскобара несколько транзакций с недвижимостью. Официально собственность была очень ценной, купленной значительно дороже, чем она того стоила. Неофициально же изрядную цену покупки Эскобару возместили сразу по завершении оформления купчей. Позже ту же недвижимость продадут, снова по взвинченной цене, сделав «прибыль» Эскобара чистыми, законными деньгами. Коста сдуру сознался одному из нижестоящих членов штата банка, а тот направился прямиком к властям. Прокурор – питающий политические амбиции молодой человек из элитного колумбийского рода – хотел добиться самого сурового наказания в чаянии убедить Косту дать показания против Эскобара. Пока что тот упорствовал, и Агилару с Монтойей поручили позаботиться, чтобы так оно и осталось.