Читать книгу "Мятежная страсть - Джулия Гарвуд"

Графу Милфорду внезапно страшно захотелось познакомиться с этой красоткой из колоний, которой удалось то, в чем не преуспела за последние пять лет ни одна английская дама. Сама не зная того, женщина по имени Кэролайн вернула к жизни герцога Бредфорда. И Милфорд уже любил ее за это.

* * *

Наступило утро, принесшее с собой новые думы и новые планы. Кэролайн Ричмонд, всегда встающая с первыми лучами солнца, как бы поздно она ни легла спать накануне, поднялась с постели и радостно потянулась, приветствуя солнце, затем быстро оделась в простое фиолетовое платье для прогулок и, собрав в пучок свои пышные волосы, завязала их на затылке белой ленточкой.

Черити все еще спала, а Бенджамин, судя по приглушенным звукам, доносящимся сверху, уже приступил к дневным трудам. Кэролайн спустилась вниз, собираясь подождать отца в столовой. Но оказалось, что он уже сидит во главе длинного полированного стола. В одной руке он держал чашку с чаем, а в другой – какую-то бумагу. Он не заметил появившейся в дверном проеме Кэролайн, а она не стала отвлекать его. Вместо этого она воспользовалась случаем, чтобы хорошенько рассмотреть своего отца.

Лицо его было румяным и полным, с такими же высокими скулами, как и у нее самой. Он очень напоминал своего младшего брата Генри, который стал ее вторым отцом, подумала Кэролайн и вдруг поняла, что должна считать себя счастливой. Дядя Генри вырастил ее, и она всей душой любила его. Такую же любовь она питала и к человеку, который дал ей жизнь, и это не было изменой дяде Генри, в конце концов, по всем Божеским и человеческим законам она была обязана любить своего отца.

Граф наконец почувствовал, что кто-то пристально смотрит на него, и оторвал взгляд от бумаги. В этот момент он как раз подносил чашку ко рту, но так и застыл, не донеся ее до губ. В его светло-карих глазах отразилось изумление. Они засияли, и Кэролайн улыбнулась, надеясь, что эта улыбка выразит всю радость, которую она сейчас испытывала, и скроет неловкость первой встречи.

– Доброе утро, отец. Ты хорошо выспался? – Голос ее дрогнул. Она ужасно волновалась, ожидая ответа.

Чашка выпала из рук отца и громко стукнулась о крышку стола. Чай выплеснулся на скатерть, но отец, похоже, ничего не заметил. Он привстал из-за стола, но передумал и снова опустился в кресло. На глаза его навернулись слезы, и он вытер их уголком белой льняной салфетки.

Очевидно, он был так же взволнован и не уверен в себе, как и она сама. Когда Кэролайн поняла это, ей стало легче. Движения его были скованными и неловкими, и Кэролайн подумала, что он просто не знает, с чего начать. Она проследила за медленным полетом листка бумаги, оброненного отцом, и решительно направилась к нему, продолжая улыбаться.

Приблизившись, она быстро, чтобы не передумать, поцеловала его в румяную щеку.

Ласковое прикосновение вернуло старому джентльмену дар речи. Он вскочил, отшвырнув ногой кресло, и, выпрямившись, схватил Кэролайн за плечи, притянул к себе и заключил в объятия.

– Ты не разочарован? – прошептала Кэролайн, уткнувшись к нему в грудь. – Я выгляжу так, как ты меня и представлял?

– Да как я могу быть разочарован! Что за мысли у тебя в голове? К тому же ты вылитая мать, упокой, Господи, ее душу. Я просто потрясен и горжусь тобой.

– Я и вправду похожа на нее, отец? – спросила Кэролайн, когда он наконец разжал объятия.

– Невероятно похожа. Дай еще разок взглянуть на тебя.

Подчиняясь его желанию, Кэролайн отступила на пару шагов и грациозно закружилась, будто в счастливом танце.

– Да ты и впрямь красавица, – ласково кивнул отец, но тут тень набежала на его лицо. – Садись, – произнес он, – Ты не должна делать что-то через силу, потакая моим прихотям. Я не хочу, чтобы ты угождала мне.

Скорее чувство вины, а не его слова, заставило Кэролайн опуститься в пододвинутое отцом кресло.

– Отец, мне надо тебе кое-что сказать. Поверь, мне трудно… но мы с самого начала должны быть откровенны друг с другом. Я увидела свои детские рисунки в твоей комнате, и вот…

Под его испытующим взором она вся как-то поникла и тяжело вздохнула, так и не окончив фразы.

– Ты хочешь признаться мне в том, что здоровья тебе не занимать? – с усмешкой в глазах произнес отец.

Кэролайн изумленно раскрыла глаза. Неужели отец знал?..

– Да, – созналась она. – Я не болела ни одного дня в своей жизни. Прости меня, отец.

Он весело рассмеялся.

– Ты просишь прощения за то, что ни разу в жизни не болела, или за то, что ты и тетя Мэри пытались провести меня?

– Мне так стыдно. – Раскаяние ее было вполне искренним, но легче от этого не стало. – Это оттого, что я была так…

– Счастлива? – помог ей отец, понимающе кивнув головой. Он придвинул кресло и снова уселся в него.

– Да, счастлива. Я так давно жила в семье твоего брата и привыкла считать тетю Мэри своей матерью и называла ее мамой. Мои кузены стали мне родными братьями, а Черити – родной сестрой. Хотя я никогда не забывала тебя, отец, – поспешила добавить Кэролайн. – Я позабыла твое лицо, но я всегда знала, кто мой настоящий отец. Я, правда, не думала, что ты пошлешь за мной. Мне казалось, что ты вполне был доволен…

– Кэролайн, я тебя понял. – Отец ласково потрепал ее по руке и продолжал:

– Я очень долго ждал, прежде чем просить тебя вернуться. Но у меня были для этого причины, поверь. Не время сейчас о них распространяться. Теперь ты дома, и этим все сказано.

– Как ты думаешь, мы поладим?

На лице отца появилось удивленное выражение.

– Думаю, что да, – сказал он. – Ты расскажешь мне все о моем брате и его семье. Как я понял, Черити сейчас тоже здесь. Скажи мне, она и в самом деле такая толстушка, как это постоянно описывала в своих письмах Мэри?

При этих словах Кэролайн только улыбнулась.

– Нет, теперь уже нет, скорее наоборот. Просто на смену ее аппетиту пришла болтовня. Она очень стройная и очень привлекательная. Я не сомневаюсь, что общество будет от нее в восторге, потому что она хорошенькая маленькая блондинка; как нам рассказывали, это совершенно необходимо для успеха в свете.

– Боюсь, я не очень-то в курсе последних фасонов и требований света, – признался отец. Улыбка его пропала, на лицо набежала тень. – Ты сказала, что мы должны быть откровенны друг с другом, дочь. Я совершенно с этим согласен. Должен признаться, что и я кое-что присочинил в своих письмах к тебе.

Глаза Кэролайн от удивления расширились.

– Ты тоже?..

– Да, но теперь я говорю тебе только правду. С тех пор, как ты уехала к моему брату и его семье, в Бостон, я не был ни на одном из этих балов. Боюсь, что в свете меня считают затворником.

– В самом деле?