Читать книгу "Дети Велеса - Андрей Расторгуев"

– Вернулся мой гонец от тамошних Князей, которого я посылал с предложением объединить усилия для борьбы с нежитью.

Начал говорить и тут же замолк, взяв паузу, словно в дешёвой мелодраме.

– И что? – нетерпеливо бросил Стас, предчувствуя плохие вести.

– Они отказались. Все заявили, что обойдутся собственными силами, как всегда это и делали.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул Тихомир. – У них прошлой зимой Скал не хозяйничал. Некому было поучить уму-разуму этих недотёп.

– И некому опровергнуть закон «каждый сам за себя», – печально добавил Аркаша.

Понимая, что Князь пришёл с единственной целью убедить самого себя в правильности уже принятого решения, Стас просто спросил:

– И как же мы поступим?

Правитель поднялся с топчана, принял величавую позу и заговорил торжественно-официальным тоном:

– Как и условились. Ты, Железный Клинок, поведёшь войско на восход и сразишься с нежитью там, где встретишься с нею. Другого пути для нас, как видно, нет. Совладаешь?

Тревога, сквозившая в голосе Князя, передалась и Пырёву, заставив того невольно засомневаться в успешном исходе всего дела. Вдруг и вправду не смогут они одолеть врага? Но вместе с тем пришло и понимание душевных терзаний правителя. Он переживал о том, что почти всё мужское население, способное держать оружие, покинет его земли в самое неподходящее для этого время, оставив на попечении главы государства своих жён, детей и стариков. Если войско потерпит поражение, им всем тоже вскоре грозит неминуемая гибель. Князь не сможет защитить семьи отправленных на чужбину воинов оставшимися малочисленными, сильно поредевшими дружинами, которых едва хватало для несения караульной службы. Однако за тёмной пеленой этой тревоги отчётливо угадывалась не покидавшая Князя надежда на благополучный исход предложенного землянами авантюрного плана. Как ни крути, а надежда всегда умирает последней.

– Что нам остаётся? – вопросом на вопрос ответил Пырёв. – Совладаем, Княже, как не совладать. У нас уже сейчас порядка ста тысяч воинов. Людей мы обучили. Каждый из них знает своё дело от и до…

– Но нежити гораздо больше.

– Для того мы здесь и собрались, чтобы её извести.

– Да, знаю. – Почудилось или в голосе Князя действительно прибавилось уверенности? – Собственно я пришёл сказать, что войску настала пора трогаться в путь.

Последнее время все только и ждали, когда же, наконец, готовые к бою полки двинутся навстречу нежити для решительной битвы, в которой определится судьба всего человечества и каждого воина в отдельности – жить им дальше или умереть. С нетерпением и обострённым чувством опасности вместе с остальными ждал рокового часа и Стас, ощущая его неминуемое приближение всем своим естеством, всеми натянутыми до предела нервами. Что ж, этот час пробил. Конечно, чем раньше они выступят, тем лучше, но насколько хорошо успел подготовить командующий свою армию? Вот в чём главный вопрос.

В палатке стало тихо. Каждый словно проникся важностью переживаемого момента и не желал нарушать молчание первым. Опять это выпало на долю Стаса. Он повернулся к Митьке и спокойно, чтобы ненароком не нарушить ещё какой-нибудь неизвестный ему ритуал, распорядился:

– Дуй по воеводам, передай команду для всех отрядов: занятия срочно прекратить, отдыхать, готовиться к походу. Через сполох построение в колонну. Перед этим свернуть лагерь и сформировать обоз.

Дослушав Стаса, бывший дровосек, а теперь вестовой, адъютант и денщик в одном лице, молнией выскочил из палатки и бросился разносить приказ.

Спустя ровно сутки окрестности Трепутивля опустели. Войско двинулось на восток, навстречу приближавшейся орде. Следом за конными и пешими воинами тянулся длинный обоз, нагруженный скарбом и продовольствием. С неутомимым дровосеком пришлось распрощаться, так как Пырёв отправил его к Волху, не успевшему привести сюда оборотней, которым теперь предстояло догонять людскую армию, чтобы вместе вступить в бой, о чём и должен был сообщить Медяник вожакам волколаков. Стас очень надеялся, что старого Ганнибала всё-таки нашли, и он возглавил эту дикую стаю.

В поселениях, через которые шла армия, к ней неизменно примыкали мужики, не успевшие за хозяйскими делами отправиться в столицу. Большинство, зная о предстоящем продвижении войска в их сторону, просто ждали его прихода, предпочитая спокойно работать по дому и не горя желанием проделывать один и тот же путь дважды. Так у Пырёва набралось до ста пятнадцати тысяч личного состава. Всё бы хорошо, да только новобранцы не получили той подготовки, которая была у солдат, прошедших войсковую школу землян. Но делать нечего, новоприбывших решили тренировать на ходу. Вчерашние крестьяне и ремесленники в пути оттачивали умение держать строй и действовать сообща.

Давно закатившееся за горизонт солнце медленно уносило за собой угасающий дневной свет, уступая место тьме, под покровом которой Череп вёл по планете несметные легионы чудовищ, забиравшие жизни у всех, кто попадался на их пути, увлекая за собой населяющую эти места нежить, становясь от этого ещё сильнее и потому опаснее. Осень была на исходе, когда Стас провёл войско по землям двух сопредельных княжеств, постоянно пополняя его ряды за счет добровольцев из местных. Теперь под его началом насчитывалось уже порядка двухсот тысяч человек, в основном благодаря заслугам Башки, игравшего роль Трепутивельского посла, и приданного ему отряда сопровождения из тысячи всадников, усиленного двумя сотнями отменных стрелков, тоже посаженных верхом для скорости. Эскортом командовал Юнос. Их с Аркашей отправили вперёд в качестве авангарда, чтобы предупреждать о приближении армии, дабы местные власти не паниковали раньше времени; а заодно вести переговоры и агитацию среди населения для вербовки новых солдат.

Местные в большинстве своём войско встречали недружелюбно. Правда, такое отношение приходилось испытывать лишь со стороны управителей. Отцы городов требовали немедленных объяснений – по какому такому праву столь многочисленная дружина посмела приблизиться к их стенам. Сведения об угрозе с востока не производили на них ровным счётом никакого впечатления. Да, слышали, что нежить активнее зашевелилась там, но ведь подобное происходит всегда с наступлением тёмных зимних месяцев. Перебесятся и снова уйдут по весне. В защищённые города и деревни не сунутся, а коли до этого и дойдёт, на то ведуны с мужиками есть – натрескают наглой нечисти по загривку, мало не покажется. А хоть бы и орда их будет, всё одно отобьёмся. На том и прощались. Но везде находились люди, понимающие, насколько может оказаться опасным пассивное ожидание нашествия нежити на их землю, и, желая присоединиться к походу, вступали в Трепутивельское войско. Наибольшей активностью отличались ведуны. Этих борцов с нечистой силой не стоило убеждать в том, что нужно самим искать с ней встречи. Без лишних разговоров они молча брали оружие, броню, седлали коней и занимали место в колонне.

Вскоре почти полуторатысячный авангард пересёк границу очередного княжества и подошёл к первому довольно крупному городу, встав у него лагерем. Тянувшиеся с севера скалы вплотную подступали к его стенам, грозя преградить дорогу на восток, и охватывали город подковой. Здесь уже было предгорье, и поселение располагалось в распадке на слиянии двух рек, оттого и название носило соответствующее – Двуреченск. Зато со всех сторон его окружали естественные скальные образования. Немного подправленные человеческими руками, они превратились в величественные крепостные стены, казавшиеся неприступными. Резиденция местного посадника, которую иначе как дворцом не назовёшь, раскинулась в самом конце города. Высеченный прямо в скале и достроенный снаружи, этот роскошный дворец составлял с нею единое целое. Фасад, инкрустированный множеством разноцветных камней больших и малых размеров, сиял всеми цветами радуги. Можно было представить, насколько красочно выглядят эти стены при свете солнца, когда лучи, проникающие вглубь камней, заставляют их сверкать в полную силу. Дворец тянулся вдоль вертикальных каменных склонов, повторяя их изгибы, и представлял собой выступ у подножия скал, вздымающихся вверх и уходящих далеко на север, на многие сотни километров отсюда, где вырастали до исполинских высот, пряча свои вершины под шапками облаков. Они делали местность совершенно непроходимой. Тем и объяснялось отсутствие крепостной стены в северной части города – скалы сами по себе являлись непреодолимым барьером.