Читать книгу "Одна жизнь – два мира - Нина Алексеева"

Мне исполнилось 27 лет, и за эти годы мы ни разу не собрались вместе в тесном семейном кругу. Ты вышла замуж, я женился, у тебя дети, и ни одно из этих событий не было отпраздновано, все эти счастливые минуты в нашей жизни глохли в тяжелой борьбе за жизнь.

Об отце я вспоминаю с неутихающей болью, о вас с грустью.

Как много хорошего создано на свете для людей природой. Я буду бродить, бродить всю ночь — я никогда не чувствовал, что на свете так хорошо.

Ты меня прости, все это звучит так дико и жутко на фоне умирающего от голода и холода и бесконечно обстреливаемого Ленинграда — но виноват, вероятно, госпиталь с его хлороформной атмосферой.

Привет Кириллу, поцелуй ребятишек, и береги, крепко береги маму».

Никогда я от Шуры таких писем не получала. И это письмо было криком души, как ему и всем, всем таким, как он, хочется, так хочется жить в этом холодном, непрерывно обстреливаемом среди погибающих от голода и холода людей, в этом прекрасном, любимом Ленинграде.

Маме он писал отдельно, мать он любил так крепко, что еще в детстве, помню, стоило маме заболеть, как сразу же заболевал Шурик, и она лежала больная на одной кровати, а он на другой.

Маме он писал, что у него все в порядке, что он жив-здоров, и больше всего просил ее беречь себя для нашей будущей счастливой совместной жизни.

Мама, дочитав письмо, зажав его в руке, задумалась, видно вспоминала всю свою прошлую жизнь, и что «отвоевались, чтобы ни тебе, ни твоим детям больше никогда воевать не пришлось»…

Когда дети вернулись, я уже кое-как привела квартиру в порядок, главное — детям было на чем спать. Я была такая счастливая, что дети и мама были уже с нами, но письма, которые приходили от брата из Ленинграда, несмотря на весь его оптимизм, было невыносимо больно читать.

Вот выдержки из нескольких случайно уцелевших писем моего брата Шуры из Ленинграда и Ленинградского фронта маме, начиная с 15 июля 1941 года до 11 сентября 1942 года, от которых сердце обливается кровью.

15-7-41-го год; 15 июля 1941 года

Сплю по 3–4 часа в сутки, но это не утомляет, усталости нет и не должно быть сейчас, в настоящий момент, когда каждая деталь так дорога нашей стране. Завод наш тоже уехал, но с заводом уехали не военнообязанные, а мы все продолжаем работать и выпускать продукцию не меньше, а больше чем раньше.

Ведь на фронтах нет усталости и отдыха, а тем более, выходных…

Борьба идет жестокая, беспощадная и что бы победить нужно работать, работать и еще раз работать, что бы принести как можно больше помощи нашей родине в этой борьбе…

Ленинград 18-7-41 год; 18 июля 1941 года

… С питанием у нас изменилось в лучшую сторону… Выдали карточки…

Ленинград 29-7-41 год; 29 июля 1941 года

… Все в Ленинграде по-прежнему жизнь идет полным ходом. Институты предполагают начать занятия в первых числах августа с теми студентами, которые здесь на лицо…

Ленинград 8-8-41 год; 8 августа 1941 года

… В Институтах 5-го числа начались занятия, а сейчас их всех в организованном порядке отправили на трудовую повинность, конечно, возможно, и не на долго, но еще не известно.

С питанием дело обстоит благополучно, большую роль сыграли карточки.

Не волнуйся и не беспокойся у нас все так же тихо и спокойно, хотя враг все сильнее и сильнее наступает на нас. Но наш отпор с каждым новым часом не просто усиливается, а умножается и уже недалек тот день и час, когда историки после фразы, описывая эту войну, напишут «и так закончилась эта война полным разгромом фашизма» и поставят точку.

… Так что будьте спокойны и уверены в нашей окончательной победе…

Ленинград 16-8-41 год; 16 августа 1941 года

… Сколько счастливых жизней разъединил проклятый, кровавый фашизм.

А фашистские гады у нас найдут вечную разлуку со своими женами и семьями.

Внешняя жизнь Ленинграда не нарушена, не произошло никаких изменений, так же шумно и людно по широким и прямым улицам замечательного нашего города…

… Студентов со всех Институтов отправили за город работать и многие уже больше месяца находятся там на работах. Вообще нет ни одного человека, который не работал бы на оборону.

Но наша задача не только обороняться, но и стереть с лица земли фашистскую гадину, уничтожить совершенно и навсегда.

Ленинград 2-11-41 год; 2 ноября 1941 года

… Спешу сообщить вам, что я жив и здоров — хотя и нахожусь в госпитале.

Ваших писем я не мог получить т. к. все это время, я находился далеко в тылу у врага — партизанил, а сейчас я ранен в правое плечо и нахожусь в Ленинграде.

… Не беспокойтесь, я сейчас вне опасности, чувствую себя хотя слабо, но хорошо, душа радуется и голова как пьяная от счастья. Я себя не узнаю после этих сражений, но это так, это факт.

Из окружения мы вышли в конце октября и соединились с Красной Армией.

Я немного отдохну покурю потом допишу письмо, а то рука разболелась и пишу какие то каракули. Адреса у меня пока нет, в госпитале я временно, а где буду дальше не знаю, как только у меня установится адрес, я вам его дам и вы будете писать прямо на мою часть…

Ленинград 6-12-41 год; 6 декабря 1941 года

… Мои раны на моем здоровом организме залечиваются быстро и чувствую себя гораздо лучше, но очень ослабел…

… Вот теперь, когда я с оружием в руках защищаю жизнь многих миллионов наших друзей и наших людей, я чувствую как во мне подымается могучая сила жизни и счастья.

Здесь на полях сражений я учусь жить и сохранять жизнь другим. Бой жестокий и кровавый, но только крепкие и здоровые люди-воины могут выдерживать эти натиски врагов.

Как я буду счастлив, когда настанет тот день, когда вся наша родина будет освобождена от гнусного врага.

Эта жизнь будет справедливая и счастливая, ибо она будет завоевана в кровавых боях за счастье и свободу.

… Эта проклятая и кровопролитная война, когда ни будь кончится, не век же она будет продолжаться и мы будем опять все вместе, и будем жить радостно и счастливо — наша жизнь еще впереди — мы люди будущего и во имя этого нужно перенести все лишения и все трудности…

Писать больше не могу, сердце болит за нашу теперешнюю жизнь, так что трудно даже думать об этом. Настанет время, когда вам расскажут и вы будете удивляться нашей жизни — но мы должны выдержать все трудности…

Ленинград 4-5-42 год; 4 мая 1942 года

… Я попал в Ленинград вторично, после второго ранения и теперь вполне выздоровел, окреп и поправился. Ранен я был в левую ногу, сейчас я чувствую себя хорошо. Это опять результат моего могучего и здорового организма.